Майя Плисецкая - Мария Баганова

В конце 1944 года в Москве открылось новое учебное заведение — Московское хоровое училище, куда был приглашен в качестве преподавателя отец Родиона. Он попросил зачислить в училище и своего сына. Много позже Щедрин вспоминал: «Пение в хоре захватило меня, затронуло какие-то глубинные внутренние струны. И первые мои композиторские опыты (как и опыты моих товарищей) были связаны с хором. В училище нашем царило захлебное увлечение музыкой, в том числе фортепианной».

По окончании училища у Родиона уже была весьма достойная исполнительская программа, но сочинение музыки влекло его больше всего. В 1950 году Щедрин поступил сразу на два факультета Московской консерватории — фортепианный и теоретико-композиторский и еще до окончания курса считался довольно известным композитором. В 1954 году его пригласили написать музыку для постановки пьесы Василия Катаняна «Они знали Маяковского». Музыка понравилась — и Щедрин познакомился с семейством Брик. Да, именно так — супругой среднего литератора Катаняна была скандально известная Лиля Брик — муза Владимира Маяковского и сестра писательницы Эльзы Триоле, жены Луи Арагона, великого поэта Франции.

Она выступала моделью для многих знаменитых художников, фотомоделью, снималась в кино, режиссировала, переводила. Но истинным призванием Лили было влюблять в себя мужчин и заводить интересные знакомства. Именно Лиле была посвящена поэма «Облако в штанах» и почти все последующие творения Маяковского. Особое место в лирике Маяковского занимает стихотворение «Лиличка!». «…если я что написал, если что сказал, тому виной глаза-небеса, любимой моей глаза.» Последняя открытка от Лили Маяковскому отправлена 14 апреля 1930 г., в день самоубийства поэта. Позднее Лиля напишет: «Если б я в это время была дома, может быть, и в этот раз смерть отодвинулась бы на какое-то время». Она до последних дней жизни носила на цепочке подаренное поэтом кольцо с гравировкой ее инициалов — Л.Ю.Б., которые складывались в бесконечное «ЛЮБЛЮ». Впрочем, злые языки до сих пор обвиняют Брик в гибели поэта, и не без оснований: известно, что Лиля Брик сотрудничала с ОГПУ и была любовницей чекиста Агранова, заместителя Ягоды. Из пистолета Агранова Маяковский и застрелился. «Вокруг ее имени накручена уйма чертовщины, осуждений, ненависти, укоров, домыслов, сплетен, пересудов. Это была сложная, противоречивая, неординарная личность. Я не берусь судить ее. У меня нету на это прав.» — говорила о Лиле Брик Плисецкая.

После развода с Осипом Бриком и смерти Маяковского Лиля не долго печалилась. Она вышла замуж за командира «червоного козачества» Виталия Примакова, репрессированного в 1937 г. Но Лиля его судьбу не разделила, она осталась на плаву и стала супругой литературоведа Василия Катаняна.

Стареющая Брик занималась переводами, теоретическими трудами (например, о творчестве Ф. Достоевского), скульптурой (ее работы хранятся в частных коллекциях). Ее домашний салон на Кутузовском в шестидесятые годы был заметным центром неофициальной культурной жизни. Лиля дружила с Пастернаком, Пабло Нерудой, Марком Шагалом, Фернаном Леже, Мейерхольдом, Эйзенштейном, Хлебниковым, Назымом Хикметом, Айседорой Дункан. Поэт Андрей Вознесенский получил путевку в жизнь благодаря ей. Лиля устраивала грандиозные обеды. На столе были деликатесы, которые простым советским людям и не снились: икра, лососина, балык, окорок, соленые грибы, ледяная водка, настоянная по весне на почках черной смородины. А с французской оказией — свежие устрицы, мули, пахучие сыры.

«У Бриков всегда было захватывающе интересно. Это был художественный салон, каких в России до революции было немало. Но большевики, жестоко расправившиеся со всеми «интеллигентскими штучками», поотправляли российских «салонщиков» к праотцам, по тюрьмам да в Сибирь. К концу пятидесятых, думаю, это был единственный салон в Москве», — вспоминала Майя Михайловна.

Лиля Брик очень любила балет. Сама она в юности изучала классический танец, но балерины из нее не вышло. В картине «Закованная фильмой» по сценарию самого Маяковского Лиля играла балерину, сошедшую с экрана в мир людей. Свои фотографии в лебединой пачке и на пуантах она хранила и показывала их Майе, спектакли с участием которой посещала все до одного, каждый раз присылая на сцену гигантские корзины цветов. Лиля могла себе это позволить: долгое время она была очень богата: решением самого Сталина Лиля Брик получала третью часть (мать и сестры другие две трети) наследия Маяковского. А потом, после такого же волевого и необоснованного решения Хрущева, Лиля оказалась нищей. Хрущев приказал прекратить выплаты наследникам Маяковского, Горького, Алексея Толстого. Лиля принялась распродавать вещи, картины, но образ жизни не изменила. И по привычке делала своим друзьям царские подарки.

Лиля Брик прожила долгую жизнь и ушла из нее добровольно. Она покончила с собой в 1978 году на даче в Переделкине, приняв смертельную дозу снотворного. Она решила, что своей физической беспомощностью (у нее был перелом шейки бедра, кости не срастались) причиняет боль близким и обременяет их.

Однажды Брик, которая одной из первых в Москве купила магнитофон и стала коллекционировать голоса друзей дома, дала Щедрину, часто бывавшему в ее доме, прослушать магнитофонную запись, в которой балерина Майя Плисецкая напевала мелодии из прокофьевской «Золушки». Родион был поражен тем мастерством, с которым Плисецкая воспроизводила труднейшие для исполнения мелодии, причем делала это без малейшей погрешности и в соответствующих тональностях.

Заметив интерес молодого композитора, Лиля устроила их встречу. Это было в 1955 году. Общество в тот вечер у Брик собралось изысканнейшее! Вот дословная запись из дневника Майи, помеченная 25 октября: «Сегодня была у Лили Брик. К ним в гости пришел Жерар Филип с женой и Жорж Садуль. Все были очень милы и приветливы. Супруги высказали сожаление, что не видели меня на сцене, но я «утешила» их, подарив им свои фото с надписью (весьма плохие, хороших не было). Гостей больше не было (был еще композитор Щедрин)».

Жорж Садуль — историк кино, автор многотомного труда о кино, переведенного на русский язык. Умнейший, интереснейший человек.

Имя Жерара Филипа сейчас многие и не помнят, а в пятидесятые этот французский актер был кумиром миллионов. Его фильмы «Ночные красавицы», «Большие маневры», «Фанфан-Тюльпан» шли и в СССР. В Жерара Филипа были влюблены без памяти тысячи советских женщин, его удивительная красота покоряла, завораживала: одухотворенное лицо с правильными чертами, огромные голубые глаза — и вдобавок к этому незаурядный, яркий актерский талант. Конечно, на таком фоне остальные мужчины на той вечеринке несколько стушевались. Но Щедрин умел себя проявить! В тот осенний французский вечер он много играл на бриковском «Бехштейне», в том числе и свои произведения. Музыка Щедрина увлекла присутствующих, и рыжая красавица Майя отвела взгляд от французской кинозвезды и обратила внимание на внешне скромного, неяркого российского юношу. Ей исполнилось уже тридцать, а ему — всего только двадцать три. Такая разница в возрасте по тем временам считалась большой, неправильной: принято было выходить замуж за мужчин старше себя и только с ними же и заводить романы.

Засиделись тогда допоздна, расходились уже в ночи, и Родион развез поздних гостей на своей «Победе» по домам. Маршрут пролег таким образом, что Майя вышла на Щепкинском последней. По дороге они разговорились. Уже прощаясь, она обратилась к молодому композитору с просьбой — не смог бы он с пластинки записать на ноты музыкальную тему чаплинского фильма «Огни рампы». Майе нравилась эта мелодия, и она раздумывала о номере на сюжет фильма. Щедрин согласился и через несколько дней прислал клавир. Но что-то в последний момент помешало, и номер света не увидел. Щедрин обиделся — и прервал знакомство.