Чистое искушение - Конни Мейсон

— Ты уверен, что не увлекся Мойрой? — повторил Фенвик.

— Я мужчина, Спенс. Устраивает ли тебя такой ответ? И какой бы мужчина не увлекся? Но я не собираюсь терять из-за нее голову.

— Когда, по-твоему, Мойра сможет появиться в обществе?

— К тому времени как снимут лубок, она уже будет достаточно к этому подготовлена. Я полагаю, что прием у Грисуолдов — самый подходящий повод для ее первого выезда. Я получил приглашение вчера.

— Ты уже сделал предложение леди Виктории?

Джека передернуло: он вспомнил бесконечные извинения, которые пришлось принести Виктории по поводу проявленного им невнимания. Она была крайне обижена тем, что он не пришел к ней домой после вечера у Уиткомов. По правде сказать, Джек по возможности старался избегать ее.

— Еще нет, но скоро сделаю. Я собираюсь обвенчаться с ней весной.

— Пригласи меня на церемонию, — сказал Спенс. — Ладно, мне пора уходить. Увидимся вечером в клубе?

— Вероятно, — не слишком уверенно ответил Джек.

Он не хотел признаваться приятелю, что игра уже не привлекает его, как прежде. И неумеренное пьянство тоже. Появление старой дамы направило его жизнь в другое русло, и Джек надеялся, что леди Амелия этому рада.

Через две недели руку Мойры освободили от лубка. Она осторожно согнула ее и, не почувствовав боли, улыбнулась доктору Дадли.

— Ну вот, как новенькая, — просиял тот. — Я бы рекомендовал вам некоторое время не поднимать ничего тяжело го, хотя не сомневаюсь, что сэр Джек этого и не допустит. Как я понял, вы его подопечная.

Судя по тону, каким доктор произнес это, он вряд ли поверил истории, которую они сочинили. Но все-таки Мойра ответила:

— Да. Мы дальние родственники.

— Понятно, — сказал доктор без особой убежденности. — Очень хорошо, юная леди, желаю вам всяческих успехов. Надеюсь, вам больше не понадобятся мои услуги.

— Какой он странный, правда? — заметила Джилли, едва врач удалился. — Так и кажется, что намекает на что-то неприличное. А вот сэр Джек, по-моему, настоящий джентльмен.

— Спасибо, Джилли, но боюсь, что вы слишком мало меня знаете. Немногие назвали бы меня джентльменом.

Мойра широко раскрыла глаза, увидев, что Джек стоит в дверях. Он выглядел великолепно в серых узких панталонах и черном сюртуке, который как влитой сидел на его широких плечах. Его появление напугало Мойру — уже одного вида Джека оказалось достаточно, чтобы кровь быстрее побежала у нее по жилам. Он переступил порог и подошел к ней.

— Доктор сказал, что рука у вас как новенькая. С ней все в порядке, не болит?

— Вроде бы да, — ответила Мойра, сгибая вылеченную руку.

— Я очень рад. — Внезапно заметив, что горничная с любопытством взирает на них обоих, Джек сказал: — Вы можете идти, Джилли, мне нужно поговорить с вашей хозяйкой наедине.

— О чем таком, требующем уединения, вы собираетесь поговорить со мной? — поинтересовалась Мойра, когда служанка ушла.

— Вряд ли вы хотели бы, чтобы Джилли узнала, что мы с вами не родня. Вам нравятся ваши новые платья?

— Они очень хороши, — признала Мойра. — У меня никогда не было ничего подобного.

— Подождите восхищаться, пока не увидите бальные туалеты. Я выбрал такие, которые подойдут вам и по фасону и по цвету. Думаю, они вас порадуют.

— Правда, я уже гораздо лучше танцую? — спросила Мойра, напрашиваясь на похвалу.

— Так и есть. Вы во всех отношениях оправдали мои самые смелые надежды. Лондон падет к вашим ногам. Предрешено, что еще до начала весны вы будете замужем. Пылкая радость от комплиментов внезапно угасла, едва Мойра представила себя замужем за каким-то неизвестным человеком. Не таким, как Джек. Господи, что это еще за мысли? Откуда они? Ей совершенно не нужен муж, похожий на Джека Грейстока, даже если его преподнесут ей на серебряном блюде. Гуляка с такой репутацией покинет брачное ложе, прежде чем оно остынет.

— Это вас не радует? — спросил Джек, озадаченный ее молчанием. — Вы сможете перевезти ваших родных в Лондон. Или помогать им материально, если они пожелают остаться в Ирландии.

— Меня это, безусловно, радует, — отрезала Мойра. — Конечно, это лучше, чем зависеть от вас. А как обстоят ваши собственные дела? Леди Виктория согласилась выйти за вас замуж?

Джек отвел глаза:

— Я еще не делал ей предложения. Был слишком занят вашей подготовкой к появлению в обществе. Думаю, здесь никаких осложнений не предвидится. Жениться по расчету для меня так же необходимо, как и для вас. Я полагаю, что юг бы попросить денег у своего кузена, но я не из тех, кто попрошайничает.

— У вашего кузена?

— Да, у герцога Элсбери. Хоть мы и не близки, он очень славный человек, и мы относимся друг к другу с уважением.

Его отец и моя мать — родные брат и сестра. Мать вступила в неравный брак, но никогда об этом не пожалела. Молодой Уильям скоро женится, и у него появится наследник. У нас с ним не осталось в живых никого из родных.

— Ваш кузен — герцог? Вот уж не знала, что у вас такая знатная родня.

— Титулы меня не привлекают, так же как и светская жизнь. Молодой Уильям же вполне достоин герцогства. Титул наследуется по праву майората, именно поэтому я уговаривал Уильяма вступить в брак и обзавестись наследником. Я вполне удовлетворен своим положением паршивой овцы. Золотистые глаза Мойры озорно сверкнули.

— Вам идет черный цвет, сэр Джек. Он вас молодит. Джек запрокинул голову и громко расхохотался.

— А вы, леди Мойра, поставите Лондон на уши своим остроумием и красотой. Я хочу…

Мойра насторожилась.

— Чего вы хотите, Джек?

Он поднял ее на ноги и заключил в объятия.

— Я хотел бы стать человеком, которого вы ждали той ночью. Я хочу быть вашим любовником.

— Я хочу быть вашим любовником, — повторил Джек, глядя на Мойру, ошеломленную его выпадом. — Вы просто чистое искушение, понимаете?

Их глаза встретились, и Мойра почувствовала, что совершенно выбита из колеи. Тело сделалось тяжелым, волнение смешало мысли, стрела желания пронзила ее насквозь. Она пыталась подавить ощущения, вызываемые в ней присутствием Джека, но все доводы трезвого рассудка заслоняли его горящий призывом взгляд и тепло сильного тела.

Мойра хотела было собраться с мыслями и ответить Джеку, но он накрыл ее рот своим и раздвинул ее губы языком. Она чувствовала, как к ее животу прижимается что-то твердое, руки Джека ласкали ее грудь, тело переполняло исступленное наслаждение. Прикосновение его губ к ее губам было настоящим чудом.

Мойрой управлял только инстинкт, когда она обвила руками шею Джека и ответила на его поцелуи. Но тут он начал подталкивать ее к кровати, и к ней вернулась способность соображать, в мозгу прозвучал сигнал опасности. Со всей силой отчаяния она отпрянула, тяжело дыша и настороженно глядя на Джека.