Угольная крошка - Моника Кристенсен

Усадив ее за один из столиков в глубине зала, он подошел к стойке и заказал кофе и вафли со сливками и клубничным вареньем. Сначала она говорила, что не голодна. Но кончилось тем, что съела все. Первое время они не знали, что сказать друг другу, кроме того, что погода ужасная, а по такому гололеду невозможно ходить.

Фрёйдис грела руки о чашку из толстого фарфора, вдыхая густой сладкий аромат кофе. Мужчина напротив нее был таким понятным и милым. С ним она чувствовала себя другим человеком.

Постепенно они разговорились. Он удивился, как легко им удалось найти общий язык. На пороге кафе он жалел, что все это затеял. Не достаточно ли было поднять ее на ноги, собрать покупки и отряхнуть? Что если их увидит кто-либо из его коллег по «Эйрлифту»? Он улыбнулся застенчивой фигурке на другом конце стола.

Кроме них, в кафе почти никого не было. Только две старушки сидели за столиком у окна. Он узнал их, но не смог вспомнить имен. Впрочем, они казались полностью погруженными в собственную беседу. Сплетничали, не иначе.

– Ну, мне, наверное, пора, – сказала она. Но домой ей не хотелось. Она уже забыла, как хорошо бывает поболтать с кем-нибудь по душам.

– Может, еще немного посидим? – услышал он свои собственные слова.

Они просидели почти час, и он много раз ходил подливать им кофе. Слабое серебристое свечение середины дня погасло, и окна превратились в черные зеркала.

– Ну, пойду уже… – сказала она и смущенно рассмеялась. И принялась собираться. К собственному замешательству, он услышал, как предлагает ее подвезти. Они вышли на улицу. Он нес ее пакеты. Старушки у окна обернулись им вслед.

– Ты это видела, Трулте?

– Спрашиваешь! Ты же не думаешь, что?..

Собеседница ненадолго призадумалась. Но это предположение показалось ей чересчур смелым:

– Честно говоря, нет…

Трулте попыталась увидеть в окне, что происходит на парковке.

– Может, они не знают друг про друга? Может, все четверо крутят романы украдкой?

Четверг 22 февраля 21.30

Кнут и начальник Красного Креста Харальд Энебакк заехали на снегоходах во фьорд в районе между аэропортом и углепогрузочным причалом, чтобы отогнать от города белую медведицу с медвежатами. Лунный свет заливал ледяную поверхность фьорда, высвечивая мельчайшие неровности на их пути. И все же они ехали медленно. Мороз проникал даже сквозь толстые снегоходные комбинезоны. Кнут был рад подогреву руля и теплу машины, согревавшему его ноги. Многочисленные обморожения, которые он получил в начале зимы, еще болели.

Как-то совершенно естественно получилось, что руководство операцией взял на себя начальник Красного Креста. План состоял в том, чтобы отогнать медведей к мысу Ревенесет, чтобы те продолжили свой путь в направлении Билле-фьорда. Но Харальд Энебакк не спешил приближаться к медведям, после того как они их нашли. Он остановил снегоход, не выключая мотор, и знаками велел Кнуту сделать то же самое.

– Смотри, – Харальд указал на несколько черных точек позади трех желтых силуэтов, медленно шагавших по льду.

Кнут приподнял щиток шлема, стянул с лица шерстяной шарф и прищурился. Из-за холода он не стал надевать очки. Они лежали в одном из внутренних карманов его комбинезона.

– Там люди?

– Похоже на то, – Харальд не спешил слезать со снегохода.

Кнут задумался.

– И что будем делать? Получается, с этой стороны медведицу гнать нельзя. Иначе она побежит прямо на них.

Пар от дыхания маленькими белыми облачками поднимался над их головами. Они стояли неподвижно всего несколько минут, но Кнут уже чувствовал, как мороз обжигает щеки.

– Ну, надо либо обгонять и объезжать медведей спереди, либо поворачивать и ехать вдоль берега.

Шеф Красного Креста опустил щиток шлема и выжал рукоятку газа.

Он предпочел поехать вперед, несмотря на то что этот путь был длиннее и вынуждал их приблизиться к кромке ледового покрова. Вскоре Кнут заметил, что снегоход Харальда, ехавшего впереди, стал вилять из стороны в сторону. Большие волны со стороны открытого моря разламывали лед на льдины, и те терлись боками. То, что издалека казалось надежной целостной плоскостью, в реальности было сборищем множества мелких льдин, возможно, не больше нескольких метров в диаметре. И эти льдины медленно двигались относительно друг друга.

У Кнута по спине пробежал холодок. Он попробовал двигаться строго по следу Харальда. Это получалось невыносимо медленно. Но спустя несколько мучительных минут они подъехали к трем фигурам, стоявшим посреди фьорда каждый у своего снегохода. Самый высокий из троих снял шлем. Это оказался Хуго Халворсен, шестнадцатилетний сын одного из боссов «Стуре Ношке». Начальник Красного Креста кивнул ему, не говоря ни слова. Они стояли и смотрели на медведей, которые, не обращая внимания на гул моторов, продолжали свое движение вверх по фьорду.

Кнут уже встречал Хуго Халворсена, и он с любопытством взглянул на двух других подростков. Он узнал пятнадцатилетнюю девушку, которую сотрудникам администрации в течение зимы не раз приходилось отвозить домой из городских пабов. Второй, белокурый невысокий паренек, был товарищем Хуго и тоже не избежал общения со стражами порядка. Когда Кнут перевел глаза обратно на Хуго, то столкнулся с ироничным, почти презрительным взглядом.

Девушка заметила Кнута и узнала в нем полицейского.

– Мы же не делаем ничего такого, – с вызовом воскликнула она.

Кнут улыбнулся.

– Ну, я не уверен, что все мои коллеги согласились бы с вами. Вы наверняка знаете, что согласно новому природоохранному закону запрещено пугать или провоцировать белых медведей.

– Но мы же ничего не сделали. Мари никогда раньше не видела белых медведей и хотела только… – белокурый паренек повернулся к нему со злым огоньком в глазах.

– Я видел, – продолжил Кнут спокойно, – что вы не гнали медведей. Насколько я вижу ситуацию, вы вели себя примерно. Заглушили двигатели, чтобы не напугать животных. Все как по правилам.

Шеф Красного Креста кивнул, не отводя глаз от трех фигур вдалеке.

– Мы просто наблюдаем, – мягко, едва слышно произнес Халворсен.

– Как думаешь, куда они направляются? – Харальд Энебакк обратился к подросткам впервые с тех пор, как они подъехали. Он спрашивал Хуго как равного.

– На север, – Халворсен взмахнул рукой. – Они идут вверх по фьорду и еды там, скорее всего, не найдут. Но, может, им известно больше нашего? Что если лед на севере скоро расколется? Они наверняка на пути к Вейде-фьорду. Весной, когда кольчатые нерпы рожают детенышей, там всегда много медведей.

Пока они беседовали, медведи подошли ближе. Медведица наконец заметила их. Она подняла голову и принюхалась. Хуго осторожно наклонился вперед и снял снегоход с тормоза. Медведица застыла на какое-то время, соединив лапы, – силуэт, растиражированный во множестве скульптур из стекла и фарфора. Медвежата зашагали дальше, обогнав мать.