Медведь против Акулы - Крис Бакелдер

Кертис говорит: «Да, более жизнеподобные».

М-р Норман заводит Спортивно-Утилитарный Вездеход. Он думает, что название может быть «Что готовил день» или другое, такое же остроумное. И может быть, ребенка акулы подменят другим ребенком. Или, может быть, человеческая женщина согласится выносить ребенка акулы, но когда придет время рожать, она просто не сможет от него отказаться.

М-с Норман говорит: «Очевидно, что они походят на медведя и акулу, только еще больше».

Мэтью говорит: «Да, но не будем забывать первый заход».

Была бы сцена в суде. Юристы говорили бы, что акула – неподходящая мать. На свидетелей бы давили. То и дело заявлялись бы протесты. Ваша Честь, я совершенно не понимаю, какое это имеет отношение к делу! Этот строгий парень, который играл Турка в «Медвежьем Пляже», мог бы сыграть судью. Некоторые протесты были бы поддержаны, а остальные отклонены.

Кертис говорит: «Это была человеческая ошибка». Мэтью говорит: «Тем не менее».

Парень говорит: «Говорят, в этот раз у них все получилось».

Полицейский электрошокером гонит полуголого парня из помойки на автостоянку. Он (полицейский) говорит: «Я бы на твоем месте из себя ковбоя не корячил, мистер».

М-с Норман держится за ручку пассажирской двери. Мэтью и Кертис прислонились к Спортивно-Утилитарному Вездеходу. Парень из соседней кабинки переминается с ноги на ногу.

Парень подергивается и вытирает руки об штаны. Конец будет печальным, однако с нотками надежды и покаяния. Мистер Норман думает, что мог бы выступить консультантом фильма.

М-с Норман говорит: «Ну что ж».

Парень говорит: «Приятно было с вами провести время».

М-с Норман говорит: «Ну, мальчики, пора нашему цирку снова в дорогу».

Парень говорит: «Давайте будем держать связь».

Мэтью и Кертис забираются в Спортивно-Утилитарный Вездеход, надевают свои ремни безопасности и наушники. М-с Норман садится на пассажирское сиденье, закрывает дверь и опускает окно. Она говорит: «Берегите себя».

Парень говорит: «Спасибо за «Медвеженное». Он заходит со стороны водителя и стучит в окно. М-р Норман опускает стекло. Парень говорит: «Осторожнее на дороге». Он, парень, протягивает руку в SUV, и когда м-р Норман пожимает руку парня, ему на колени падает записка.

М-р Норман говорит: «Спасибо».

Записка говорит: Мы можем тебе помочь.

М-р Норман выводит Спортивно-Утилитарный Вездеход с парковки. Дети машут парню, парень машет им в ответ.

Истец, заключительные прения, согласованное признание вины.

М-с Норман говорит: «До чего славный».

М-р Норман говорит: «Свидетель ваш, Стив».

О'кей, руки на кнопки.

О: В своей давно не переиздаваемой книге «Развлекаемся до смерти: общественный дискурс в эпоху шоу-бизнеса» этот яркий критик-культуролог писал: «Псевдоконтекст – это структура, изобретенная с тем, чтобы придать отрывочной и никчемной информации видимость полезности. Но полезность, обеспечиваемая псевдоконтекстом, не подразумевает действия или разрешения проблемы или перемен. Это единственная полезность, остающаяся информации, лишенной подлинной связи с нашими жизнями. И, разумеется, она состоит в том, чтобы развлекать».

В: Кто такой Нил Постман?

Выдержка из «Плавая с Акулами: Мои два года в Хард-Корп'» Алекса Рейда в литературной записи Венди Тимлин:

Конечно, люди помнят только голову медведя, и это просто позор, потому что в тот вечер в Лос-Анджелесе мы подарили миру чудо. Люди моего поколения и не мечтали, что им придется увидеть настоящую схватку между медведем и акулой. Конечно, всегда были «петушиные бои», но я говорю о подлинном – о компьютерно-сгенерированной трехмерной проекции. Я говорю о схватке настолько жизнеподобной, настолько реалистичной, что по сравнению с ней настоящие медведи и акулы выглядят мультяшками.

Годами Медведь-пр. – Акулы был всего лишь абстрактным вопросом, и люди думали, что таким он и останется на долгое время. «Кто победит в схватке между медведем и акулой?» ничем не отличалось от «Сколько Ангелов поместится на кончике иглы?», или «Как звучит хлопок одной ладони?», или «Кто был лучшим президентом: Мартин Ван Бюрен или Уильям Говард Тафт?» Но мы сумели его догнать. Мы его изловили. Мы использовали, чтобы преобразить неуловимую как бы дзэнскую загадку в зрелище, в событие, в эксперимент – в то, что можно увидеть, услышать, нечто на что можно поставить деньги. Это было волшебство. Это были наука и технология в их наивысшем проявлении, применившие знание и оборудование для разрешения проблем, казавшихся неразрешимыми.

Но мы торопились, нас обуяла жадность. Мы захмелели от собственного могущества. За неделю до шоу я понял, что мы не готовы, и сказал об этом моему начальнику, м-ру Б., но он сказал, что обратной дороги уже нет и, полагаю, он был прав. Никто из нас не спал сутками. У нас была репетиция в костюмах, тренажная дуэль на тайном подземном полигоне в Нью-Мексико. Естественное окружение было идеальным, выразительным и в части пляжа, и в части национального парка. Животные выглядели фантастически. Зубы их нуждались в еще большем отбеливании, но они были прекрасны, и мы ощущали себя богами. Но очень скоро нам пришлось упасть с небес на землю, когда медведь и акула не стали драться. Они «отказались контактировать», как это впоследствии было названо в корпоративных отчетах. Мы ждали и ждали, но ровным счетом ничего не происходило. Они словно не замечали друг друга. Три часа спустя мы вдвое урезали естественное окружение в надежде спровоцировать столкновение, но эти животные просто не проявляли интереса к битве. Когда медведь уснул, а акула набросилась на одного из рабочих сцены, мы всё свернули и начали аварийное планирование.

До шоу у нас оставалось шесть дней. Мы сняли всех своих программистов с проекта «Ван Бюрен против Тафта», чтобы они нас выручили. Но там миллионы строчек кода, и они сплетаются в гордиев узел. Когда начинаешь возиться с кодом, приходится менять все. Как мы говорили, поменяешь коготок – поменяй и локоток. Мы заставили их схватиться, но голова медведя в процессе была изменена. Она была минимизирована, как выражаемся мы, программисты. Она была минимизирована примерно на сорок процентов, и, я знаю, люди были расстроены, но, честно говоря, когда погас свет и заиграла музыка, мы не знали, будет ли вообще голова у медведя или у нас будет мохнатая акула или еще что-нибудь.

Мы подарили людям чудо. Мы подарили им волшебство. Мы подарили им четырнадцать электризующих секунд, и лично я этого не стыжусь.

Вновь на федеральном шоссе.

Приборная панель Спортивно-Утилитарного Вездехода (SUV) Норманов говорит: «Не переживай, все в порядке».