Успешные генералы забытой войны - Алексей Олейников

По свидетельству Ю.Н. Данилова, генерала от кавалерии П.А. Плеве вместе с его начальником штаба генерал-лейтенантом Е.К. Миллером Верховный главнокомандующий «считал наиболее подготовленными для выполнения задуманной операции»{105}.

Во-вторых, немецкое командование решило нанести удар на Седлец (через Прасныш) для совместного с австрийцами (действующими со стороны Карпат) отсечения «польского балкона» с окружением находящихся в нем русских войск. Едва ли не впервые германцы пытаются осуществить общую коалиционную операцию стратегического масштаба вместе с младшим партнером — Австро-Венгрией. Германское командование Восточного фронта видело ближайшую задачу следующим образом: «Удар свежими силами в направлении Прасныша должен был отбросить неприятельские войска, находившиеся против 17-го резервного корпуса. Это позволило бы продвинуть армейскую группу Гальвица до Нарева. Тогда еще это представлялось имеющим серьезное стратегическое значение»{106}.

Для решения главной задачи (удар на Прасныш-Седлец и окружение русских войск в Польше) была создана армейская группа генерала артиллерии М.К.В. фон Гальвица (8-я и 12-я армии — 12 пехотных и 2 кавалерийские дивизии): корпуса Цастрова (2,5 дивизии), Дихгута, 1-й резервный (1-я и 36-я резервные дивизии), 20-й армейский (37-я и 41-я пехотные дивизии), а также 1 -я гвардейская резервная дивизия, 2 кавалерийские дивизии, части ландвера и ландштурма. Костяк армейской группы — 1-й резервный, 20-й армейский корпуса и 1-я гвардейская резервная дивизия. Мощной была и ландверная группировка. Всего противник располагал более чем 4 корпусами, а также 2 кавалерийскими дивизиями.

Верховный главнокомандующий генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич, убедившись в течение 1914 г. в уязвимости «польского балкона» при удерживаемой немцами Восточной Пруссии, ставил задачу вторжения в нее 12-й и 1-й армиям Северо-Западного фронта. В случае успеха русских войск и выхода их на Млаву германские силы попадали в тяжелое положение.

На стороне русских на начальном этапе Праснышской операции приняли участие: 1-й Туркестанский, 27-й и 19-й армейские корпуса, 1-й конный корпус, конная группа генерал-майора И.Т Эрдели и другие кавалерийские части — всего 3 корпуса и 9,5 кавалерийской дивизии. Таким образом, в начале операции немцы имели превосходство в пехоте. Если же учесть, что русские армии имели большой некомплект личного состава, испытывали «снарядный голод» и располагали малочисленной артиллерией, то преимущество явно было на стороне немцев.

Операция развивалась в три этапа: германское наступление на г. Прасныш (7—11 февраля), контрудары 1-го и 2-го Сибирских армейских корпусов (12—14 февраля) и общее наступление правого фланга Северо-Западного фронта (17 февраля — 17 марта).

В течение первого этапа германские войска первыми перешли к активным действиям и после ожесточенных боев потеснили 1-ю русскую армию. 10 февраля германская дивизия генерала Верница продвинулась вперед левым флангом и вошла в соприкосновение с 1-м резервным корпусом у Воля Вержбовска, замкнув кольцо вокруг г. Прасныш. В этот же день противник силами двух корпусов атаковал город, овладел его южной окраиной и казармами в восточной части. Гарнизон Прасныша — 63-я пехотная дивизия — упорно оборонялся. Однако ввиду превосходства сил неприятеля утром 11 февраля город был взят германцами. Один из участников этой обороны так описал ее кульминацию: «11 февраля около 10 часов окончилась драма Праснышского гарнизона. Потеряв больше половины состава от огня, он не мог противостоять подведенным Гальвицем свежим силам…»{107}Упорные бои по обороне города дали возможность сосредоточиться 12-й армии во главе с П.А. Плеве. На втором этапе операции ее 1-й и 2-й Сибирские армейские корпуса сильным фланговым ударом нанесли поражение германской ударной группировке и к 14 февраля выбили ее из Прасныша. Причем 1-й Сибирский корпус нанес поражение 1-му германскому резервному корпусу и захватил 10 тыс. пленных.

Вместе с тем следует отметить, что выгодная диспозиция сибирских соединений не была использована для полного уничтожения противника — прежде всего вследствие безынициативности командования 2-го Сибирского армейского корпуса (несмотря на «подстегивания» со стороны командарма — 13 февраля об окружении врага, 14 февраля о развитии энергичного преследования). Так, в 1 час 20 мин ночи 14 февраля командиром 2-го Сибирского армейского корпуса генералом от инфантерии А.В. Сычевским из штаба 12-й армии была получена следующая телеграмма: «…противник от Прасныша бежит, командующий армией приказал вам развить самое энергичное преследование»{108}. Большое значение также имело то обстоятельство, что конные группы, приданные сибирским корпусам, не получили конкретных задач и фактически оставались во втором эшелоне.

17 февраля (начало третьего этапа) 1-я, 10-я и 12-я армии Северо-Западного фронта перешли в общее наступление. В ходе его группа Гальвица потерпела вторичное (в рамках одного сражения) поражение. Попытавшись контратаковать в конце февраля, 1 марта фланговым ударом 23-го армейского корпуса со стороны Еднорожца она опрокинута и отброшена на территорию Восточной Пруссии, потеряв свыше 500 человек только пленными.

Следует отметить, что русские войска сражались в исключительно трудных условиях снабжения, начавшихся перебоях с боеприпасами и в условиях весенней распутицы.

Задача победоносных войск Северо-Западного фронта теперь заключалась «в нанесении сильных, но коротких ударов с преследованием лишь до границы, после чего армии Северо-Западного фронта должны занять положение, выгодное для активного прикрытия подступов к Неману, Бобру и Нареву, удерживая в то же время ныне находящийся в нашей власти плацдарм на левом берегу Вислы»{109}.

Итог Праснышской операции был весьма убедительным: до 14 тыс. пленных немцев и 58 орудий (этот «рекорд» был побит лишь французами более чем через полгода в ходе наступления в Шампани).

Русские войска (прежде всего благодаря действиям Павла Адамовича) одержали решительную победу над равноценным противником. Значение этого успеха трудно переоценить. В значительной мере были устранены последствия неудачного Второго Августовского сражения — Плеве не дал уничтожить 10-ю армию генерала от инфантерии Ф.В. Сиверса. Первоначальные успехи германцев в Августовской операции над армией Сиверса сменились их поражением от войск Плеве (не зря французы впоследствии именовали зимний Прасныш «русской Марной»).

Необычайно важно и стратегическое значение операции: неприятельский план удара на Седлец с северо-запада был сорван, успех русских войск в этом сражении наряду с другими факторами в значительной степени расстроил германский план зимне-весенней кампании 1915 г. Вновь П.А. Плеве (на севере) и А.А. Брусилов (на юге) разрушили планы противника — задуманные им зимние «стратегические Канны» провалились. Генерал Э. фон Фалькенгайн впоследствии признавал: «Операции против обоих флангов русского фронта не оправдали возлагавшихся на них далеко устремленных ожиданий»{110}. Причем, по его словам, «к середине марта союзники (германские и австро-венгерские войска. — А.О.) вновь на всем Восточном фронте были принуждены перейти к обороне»{111}.