Персональные демоны - Лиза Десроушерс

Я никогда не был столь одержим чем-то, тем не менее, всюнеделю я наблюдал за Габриэлем и чувствовал такое, чему даже не знаю названия.Но то, что я знаю совершенно точно, я хочу видеть его мертвым. Он заставляетменя нервничать, сомневаться в себе, и мне приходится сдерживаться изо всехсил, чтобы прямо сейчас не забраться в Мустанг и не помчаться на всех порах кФрэнни домой.

И что бы я сделал, добравшись туда? О, я знаю, что хочусделать... то, о чем я, не прекращая. думаю с самого первого дня нашей встречи.

А что если Габриэль там? Я вижу в своей голове картинку сним в главной роли, делающим с Фрэнни то, что хочу я, и чувствую сильныйудар... ревности? Что, серьезно?

Но я знаю точно, что он никогда так не поступит, и это даетмне большое преимущество. Он здесь не ради тела Фрэнни. Он здесь ради ее души.Так же, как и я. Но что может остановить его от того, чтобы отметить ее прямосейчас? Мне нужно поехать... только чтобы удостовериться, что его там нет.

Я снова стучусь головой о стену.

А если он там? Что тогда?

Я представляю, как я, словно Бэтмен, влетаю в комнату ивыхватываю ее полуобнаженное тело из лап Габриэля в последний момент.

Так вот, что я хочу сделать? Спасти ее от противного ангела?

В тишине между песнями я сам удивляюсь звукам своегоиздевательского смеха. Да что такого в этой девчонке? Она же просто девушка.Ничего особенного. Просто цель. И объект моих фантазий.

Я сильнее стучусь головой.

Закрываю глаза, и ее лицо появляется в моих мыслях. Язаменяю его своим боссом, Бехеритом, Великим Князем Ада и Главой Поглощения.Сосредотачиваюсь на мысли о том, что он со мной сделает, если я потерплюнеудачу, надеясь, что страх возьмет верх над моими одержимыми желанием мыслями.

Почти срабатывает. Я чувствую себя заледеневшим, страхпрокладывает путь сквозь мои внутренности, пока я представляю себя стоящим наколенях перед Бехеритом и Королем Люцифером, ожидая приговора. Но страхсменяется отчаянием от того, что если мое существование сейчас прервется, то ябольше не испытаю желания прикоснуться к Фрэнни, поцеловать ее, быть с нею.

Я откидываюсь назад.

Внезапно я чувствую острую потребность выяснить, почемуФрэнни так важна... Какие у них планы относительно нее. Но я не знаю... И неузнаю. Бехерит — тот еще параноик, он держит все в строжайшем секрете.

Я снова ударяюсь головой о стену, чтобы очистить ее от этихмыслей.

Сосредоточься.

 Все идет хорошо. Другие из Поглощения не смогли обнаружитьее. А я смог. Остальная часть моей работы должна быть легкой, с Габриэлем илибез него. Он всего лишь незначительное неудобство. Кажется, он пока на шаг впереди,вместе со всей его силой, но только пока, он не может использовать ее, неработая таким образом на меня. Но его образ... вместе с ней... в таком виде...заползает обратно в мою голову, и я чувствую, как внутри все переворачивается. Завтра.Я буду с ней завтра.

Я поднимаю свою жалкую задницу с пола и направляюсь вванную, где залезаю в душ. Как это вообще работает? Я поворачиваю один изкранов, и из стены льется вода, сначала холодная, но затем все более горячая. Явыключаю ее и кручу второй вентиль почти до конца. Скинув свою одежду, я шагаюв ледяную воду.

Сосредоточься, Люк.

— Почему никто в вашей семье не говорит о твоем брате? —Тейлор стирает рукавом пыль с рамки и стекла, прежде чем поставить фотографиюобратно на мой комод. На ней я в дедушкином гараже с измазанным маслом лицом,пытаюсь сделать из кудряшек Мэтта кроличьи уши. А он притворяется, что стучитгаечным ключом по моей голове. Нам было семь. Неделя до его смерти. Я сажусьобратно на стул, сглатывая комок в горле, угрожающий заставить меня начатьзадыхаться.

— О чем тут говорить? Это было очень давно.

— И все же, — говорит она, оглядываясь на фотографию, — этокак-то странно.

— Это как-то фигово. Мы можем поговорить о чем-то еще?

Ее брови поднимаются, и она вскидывает свою руку.

— Ну, прости.

Я глубоко вздыхаю и опускаю голову.

— Тай, это правда фигово, и здесь действительно не о чемговорить. Это был несчастный случай. — Когда я произношу эти слова, мое горлополностью блокируется. Мне начинает не хватать воздуха, перед глазамипоявляются яркие звезды, и я подозреваю, что вот-вот грохнусь в обморок.

— Боже, Фи. — Тейлор бежит ко мне.

Я обхватываю ее за плечи, когда она встает на колени рядомсо мной.

— Я... в порядке, — говорю я, задыхаясь.

Она вскакивает.

— Я позову твою маму.

— Нет! — Я кладу руки на колени и старательно работаю надтем, чтобы втянуть воздух в легкие. Я качаю головой, и звезды исчезают. — Яправда в порядке.

— Это что такое было? Астма, или что? Почему я не знаю, чтоу тебя астма?

О, ты обо мне очень многого не знаешь..

Я оглядываюсь на фотографию Мэтта, по-прежнему стараясьвосстановить дыхание, а затем смотрю на Тейлор, пожимая плечами.

— Прости. — Я возвращаюсь к лежащему на столе учебнику поматематическому анализу.

Тейлор смотрит на меня еще какое-то время.

— Ты уверена, что все нормально?

— Уверена.

Она растягивается на полу моей спальни со своим экземпляромучебника и пожевывает резинку на конце карандаша.

— Так, как тебе удалось заполучить двух самых горячих парнейв мире в качестве партнеров по эссе и лабораторным?

Я не поднимаю взгляд.

— Не знаю, судьба, наверно.

— И теперь они оба падают к твоим ногам. Все равно непонимаю. Это как будто ты превратилась в долбанную Пэрис Хилтон.

— Никто не падает к моим ногам, не выдумывай, — смеюсь я, нопонимаю, что, в некотором роде, она права. Они, можно сказать, свалились наменя. А остальная часть правды заключается в том, что мне это нравится.

Я наношу клей на обратную сторону картинки из журнала,которую только что вырезала, стараясь не злорадствовать, и прикрепляю ее настену над комодом. Тейлор вытаскивает набор фломастеров из своей сумки, а затемподходит ко мне, чтобы оценить картинку Моны Лизы, которую я только чтоповесила на своей стене. Посылая мне злую усмешку через плечо, она пишет «МонеЛизе» темно-синими чернилами поверх изображения «необходимо потрахаться».

— Твою комнату надо перекрасить, — говорит она, осматриваясозданные мной за последние несколько лет шедевры на стенах, а затем сноваложится на ковер.