1001 эротическое сновидение - Грэхем Мастертон

Сначала кажется, что в спортзале вообще никого нет, но потом понимаю, что там 20 или 30 мужчин, свисающих со стен и держащихся за перекладины. Некоторые из них обнажены, на некоторых нечто вроде черных кожаных стрингов, очень туго затянутых вокруг их половых органов.

Они висят там в наказание и не могут уйти, пока я не разрешу. Прохожу по обеим сторонам спортзала, осматривая их, иногда слегка ударяя их по интимным местам тонким хлыстом. Некоторые из них очень симпатичны, у всех мускулистые, хорошо развитые тела, но это только заставляет меня чувствовать по отношению к ним дополнительную жестокость.

Сейчас уже появилось довольно много наблюдателей. Они стоят у дальнего конца зала, перешептываются и иногда аплодируют. И мешают мне, но что-то подсказывает, что я не в том положении, чтобы приказать им уйти.

Мой прозрачный костюм исчез. Вместо него костюм, похожий на лошадиную уздечку и сбрую, усеянный серебряными заклепками и шипами, с огромным красным страусиным пером на голове и еще одним в виде хвоста. У меня невероятно высокие каблуки со звенящими шпорами, а мой хлыстик превратился в длинный черный кожаный кнут. Я неистово щелкаю им, прогуливаясь с важным видом по спортзалу, подвергая обнаженных мужчин всем видам наказания.

Потом мы оказываемся в особой маленькой комнате. Кажется, что я выбрала одного из мужчин для особого обращения. Он лежит на длинном столе, крепко привязанный за запястья и лодыжки тугими кожаными ремнями. Это брюнет, ему около 30 лет. Он смутно напоминает мне кого-то знакомого. Мужчина обнажен, у него эрекция. Я смеюсь над ним, он в ответ молчит, поэтому решаю его наказать. И помню, что почувствовала сильное возбуждение от мысли причинить ему боль.

Сначала сильно бью его по груди и бедрам маленьким тонким хлыстом. На коже, где хлестала, остаются красные полосы. Он извивается и вертится на столе, но не кричит. Я бью его по лицу и по ногам, он выгибается от боли, но по-прежнему ухитряется хранить молчание. От этого так сексуально возбуждаюсь, что засовываю рукоятку хлыста себе между ног и яростно мастурбирую. И чувствую огромные потоки желания, пронизывающие меня.

Я надеваю кожаную перчатку с металлическими шипами на ладони и на пальцах. Провожу рукой по телу мужчины и целую его. Во рту — привкус крови. Потом беру его член в руку в перчатке, так что шипы вонзаются глубоко в плоть. Сначала держу его нежно, но потом начинаю сжимать руку все сильнее и сильнее, пока его пенис не становится практически черным на конце. Мужчина хватается за края стола и громко кричит, но я не намерена выпускать свою добычу. Потом он кончает, и его сперма заливают мою перчатку и оставляет между пальцами липкую белую паутину. Вдруг неожиданно понимаю, что опаздываю; не знаю, куда и зачем, но нужно, чтобы я поторопилась. Прежде чем понимаю, где я, уже оказываюсь в автобусе в пригороде, которого не узнаю. На мне черный кожаный топ, похожий на жакет без пуговиц, сделанный из очень толстой твердой кожи, почти как из какого-то черного жука. Но от талии вниз обнажена, и кто-то сзади засовывает мне палец между ног. Я могу видеть кончики пальцев, прикасающиеся к моему клитору, но не вижу, кто это делает. И думаю, что если бы мне не хотелось этих прикосновений так сильно, я бы, разумеется, наказала этого мужчину. Но еще могу наказать его, как только испытаю оргазм.

Высокая девушка в очках заходит в автобус и становится передо мной. Я знаю, что она несет слишком много хлеба. И хочу сказать ей об этом, но неожиданно просыпаюсь».

Опять же, в этом сне присутствует большое количество символов и защитных образов, наряду с волшебными сменами места действия и одежды. Возможно, что то, что девушка помнит как один длинный сон, на самом деле было несколькими снами подряд. Лабораторные тесты продемонстрировали, что время во сне примерно равно времени наяву; другими словами, если во сне вы поднимаетесь по лестнице из 20 ступенек, это займет у вас столько же времени, как и наяву. Но, как мы видели, память может вычеркивать отдельные сцены и образы, так что они оказываются сюрреалистически перемешаны.

Похоже, мужчинам чаще снятся мазохистские сны, чем женщинам, возможно потому, что они больше интересуются ритуальным мазохизмом, чем дамы. Как и во всех областях секса, тут не существует надежной статистики, чтобы подтвердить эту точку зрения, но огромное количество мужчин, которые платят за то, чтобы посетить «строгую госпожу» ради «наказания», косвенно подтверждает, что дело обстоит именно так. Женщины, подобные известной Монике фон Клиф, годами живут на доходы от того, что заставляют бизнесменов среднего возраста сидеть в детском манеже, или скручивают их, как индейку в День Благодарения.

Возможное объяснение мужской склонности к ритуальному мазохизму заключается в том, что обязанности, лежащие на мужчине среднего возраста (семья, работа, общественная жизнь), приносят с собой определенный оттенок вины, которая может быть удовлетворена только наказанием от кого-то еще более сильного.

Но каков бы ни был ответ, можно с уверенностью сказать, что мазохизм распространен намного сильнее, чем предполагают многие, а выход любой подавленной сексуальности, естественно, осуществляется через эротические сны.

Сон № 12: биржевой брокер, 41 год, Нью-Йорк:

«Я бы никогда не вспомнил этот сон, если бы не видел его несколько раз. Даже сейчас не уверен, сколько именно раз я его видел; знаю только, что он возвращался ко мне неоднократно. Он потихоньку начинает производить впечатление на мой проснувшийся разум. Кажется, что инстинкты, проявившиеся в нем, зарыты довольно глубоко.

Насколько я могу вспомнить, сон начинается с того, что я просыпаюсь в незнакомом доме. За окном встает солнце, снаружи слышно пение птиц. Спальня маленькая и простая, с маленьким туалетным столиком и единственным зеркалом, но у меня отчетливое впечатление, что сам дом очень большой.

Отдергиваю простыню и вылезаю из постели. Я удивлен, когда обнаруживаю, что на мне нет одежды и у меня эрекция. Обычно сплю в пижаме. Оглядываю комнату в поисках одежды. Все ящики туалетного столика пусты. Единственное, что нашлось, это фартук с оборочками, висящий на крюке за дверью. Я повязываю его и выхожу в коридор.

Мой член настолько большой, что фартук спереди оттопыривается.

Наконец я оказался в другой части дома. Кажется, это кухня. В ней простой длинный стол и несколько женщин, белых и черных, которые месят тесто для пиццы. Они все обнажены, а у чернокожих женщин на прыгающих грудях — мука. Я чувствую возбуждение и оглядываюсь в надежде, что кто-нибудь из женщин займется со мной сексом.

Именно тогда увидел девочку, сидящую в чем-то вроде высокого детского кресла в конце кухни. Она была не старше 13–14 лет. Это была белая девушка с длинными светлыми волосами, спадавшими с плеч вниз по спине. На ее лице было слишком много ярко-красной губной помады и солнечные очки в форме сердечек. На ней ничего не было, кроме тонкой золотой цепочки вокруг талии. Ее грудь только намечалась — большие розовые соски и крохотные почки. Волос на лобке не было совсем.

Сначала думал, что могу сказать ей, что делать, но эта девочка, очевидно, имела там определенные полномочия. Она приказала мне подойти к ней и наклониться, что я и сделал. Мой пенис по-прежнему выпирал из-под фартука. Мне пришлось встать на колени и локти, и она шагнула со своего высокого кресла мне на спину. Затем должен был нести ее на плечах. Это было очень эротично, потому что все время, пока нес, чувствовал ее неприкрытые половые органы сзади на шее. Когда девочка хотела направиться налево, она дергала меня за левое ухо. Когда хотела направо, дергала меня за правое ухо. Она называла меня вьючным животным. И сказала, что я ее раб, ее верблюд. Мы шли по бесконечным коридорам, а потом подошли к чему-то вроде арабского зала, с фонтанчиками сока и потолком из цветного стекла. Девочка приказала мне посадить ее. Затем приказала сесть перед ней и показаться целиком.