Твой яд мне по вкусу - Анастасия Полянина

— А если проиграю? — посмел предположить я.

Патрон наклонился над столом и пронзил меня зловещим взглядом.

— А такой вариант мы даже не будем рассматривать, да ведь?…

Ответ сорвался с моего языка раньше, чем я успел его осознать и принять:

— Хорошо. Я согласен. Один бой.

Патрон откинулся на своем кресле и расплылся в блаженной улыбке.

— Один бой, — повторил он.

По тому, как Патрон снова увлеченно занялся своей сигарой, я понял, что разговор окончен. Поднявшись со своего места, я протянул ему ладонь. На мое удивление, Патрон ответил на рукопожатие, в которое он вложил весь негласный смысл нашей договоренности.

Уже почти дойдя до двери его кабинета, я услышал слова Патрона:

— Завязывай бухать, Макс. И приводи себя в форму. У тебя есть три недели.

Я кивнул, не обернувшись.

Новая рабочая неделя не сулила мне каких-либо положительных перемен. Я поймала себя на мысли, что шла на работу как на гладиаторский поединок. Что, по большому счету, было не далеко от правды. Только в качестве оружия мне приходилось использовать свой интеллект и красноречие, чтобы справиться с таким противником как Максим.

Все выходные у меня крутились в голове слова Ольки. Моя подруга могла быть какой угодно затейницей и фантазеркой, но ее способность подмечать детали всегда производила на меня впечатление. Скромное наблюдение Ольки по поводу того, что Максим «буквально не сводил с меня глаз», просто не могло быть проигнорировано мной. Как бы я ни старалась, у меня не получалось избавиться от ощущения, что она увидела чуть дальше своего носа. Если уж на то пошло, я сама замечала его заинтересованные взгляды на себе в тот вечер. Но, в связи с большим объемом работы, у меня не было физической возможности классифицировать их.

Так что же это был за интерес?

Я, даже в порядке бреда, не могла допустить мысли, что это было влечение. Максим просто не мог воспринимать меня как женщину. Он был слишком поглощен своими отчаянными попытками вывести меня из равновесия. Иной раз мне казалось, что у него может это даже получиться. Но пока у меня хватало запала, я готова была противодействовать.

К тому же, давайте смотреть правде в глаза, я была совершенно не во вкусе Максима. Совру, если скажу, что где-то в глубине души, чисто по-женски, меня это не уязвляло. Но я старалась не дать этим чувствам всплыть на поверхность моего сознания.

Да, Максим был неописуемо красив и горяч. И я бы могла помечтать о нем в другом ключе, запустив руку к себе в трусики. Но это только все усложнило бы, не так ли? Поэтому вся моя концентрация уходила на то, чтобы люто его ненавидеть…

Понимание того, на что я подписался, заключив сделку с Патроном, пришло не сразу. Сначала это не казалось мне чем-то опасным. Но чем больше я погружался в размышления и рефлексию, тем мрачней все выглядело.

В прошлом я — профессиональный боксер, прошедший не через один бой. Но это был честный спорт — с правилами, рефери и медиками на подхвате. То же, на что меня уговорил Патрон — не было законным. Это были подпольные бои. Оттуда можно было уехать вперед ногами.

Я не боялся. Я знал свою силу и свои возможности. Профессиональный спорт закалил мой характер. Но меня напрягала и тяготила мысль о том, что это все просто демонстрация насилия, а бойцы выступали вроде потных накаченных шутов, призванных развлекать голодную до жестоких зрелищ публику. Страшно было подумать, что в нашем цивилизованном обществе еще есть место таким извращениям…

У меня было целых три недели на подготовку. Или всего лишь три недели.

«Стакан наполовину пуст или наполовину полон?»

Терять время было непозволительно. На кону стояла не только катастрофично большая сумма долга, но и мое здоровье или, не дай бог, жизнь. Ошибки быть не должно. Мой проигрыш мог подмочить репутацию Патрона. А это гораздо страшнее, чем денежный вопрос, уж поверьте.

Поэтому с началом новой рабочей недели я взялся за тренировки. Благо, гостиничный комплекс был укомплектован всем необходимым для этого, благодаря стратегической дальновидности моего отца.

Я завязал с боксом почти два года назад. Сразу после того, как…

Но это все же равносильно тому, что поехать на велосипеде — научившись однажды, уже не сможешь утратить этот навык. Мое тело все помнило и с легкостью воспроизводило. Как будто и не было этих двух лет…

Я чувствовал мощный прилив адреналина и привкус эйфории, когда атаковал боксерскую грушу, выполняя связки ударов.

Джеб… Правый кросс…

Джеб… Правый кросс… Левый хук…

Джеб… Правый кросс… Левый хук… Правый апперкот…

В понедельник я испытала первый в жизни эстетический оргазм.

Я искала Максима по всему комплексу и нашла его в тренажерном зале.

Его торс был оголен. Низкопосаженные спортивные штаны открывали большую часть роскошного туловища. Его кожа блестела от пота. И без того выпуклые мышцы вздулись до невероятных размеров.

Он отрабатывал удары по боксерской груше, в процессе чего каждый мускул играл и перекатывался, гипнотизируя меня и завораживая.

Я прикусила губу и тихонько простонала, чувствуя, как моя вагина запульсировала и вмиг увлажнилась.

«О, боже… Все-таки пора начать носить с собой эти клятые запасные трусики!»

Чтобы стряхнуть с себя это необузданное возбуждение, я сделала глубокий вдох и медленно выпустила воздух ртом. Мне нужно было взять себя в руки — я пришла по делу.

У Максима в ушах были блютуз-наушники. Мне вдруг стало дико интересно, что за музыка там играла. Агрессивный рэп? Тяжелый рок? Или классические композиции?

Он не замечал моего присутствия, так как был повернут практически спиной ко мне и слишком вовлечен в процесс избивания груши.

«Слава богу, он не слышал, как я тут скулила, созерцая его…»

— Максим! — громко позвала я, стоя в нескольких метрах от него.

Ноль эмоций.

— Максим! — еще громче окликнула я.

Снова никакой реакции.

Я вздохнула и обошла тренажерный зал по периметру, встав прямо напротив Максима, но на безопасном расстоянии — груша опасно раскачивалась, когда по ней попадали удары его кулаков.

Он, наконец, заметил меня и остановил свои действия. Вынув один наушник из уха, он спросил отрывисто:

— Майя… Что… ты… хотела?

Максим дышал часто и неглубоко, так что его грудь просто ходила ходуном. Я зависла на несколько секунд, не в силах оторвать взгляд. И, конечно, это не осталось без внимания Максима. На его лице появилась лукавая ухмылка.