Желаем счастья в личной жизни - Виктория Баринова

Последнее относилось к хорошенькой официантке, которая чуяла выгодного клиента и вертелась около стола. Петр Александрович сам разлил остатки вина по бокалам.

— Так что, Мариночка, не дай бог тебе узнать, что такое скука! — воскликнул он и звякнул своим бокалом о Маринкин. — За вечную молодость и любопытство!

Она задумчиво отпила глоток.

— Значит, корпорация для тебя в некотором роде развлечение?

— Самое настоящее развлечение, — рассмеялся Петр Александрович. — Жаль только, что я сам не могу вместе с вами поработать. Эх, я ту бабенку не хуже Антонио раскрутил бы. Даже лучше. Женщины сразу чувствуют, когда за мужиком реальная сила стоит. Но, увы, времени нет. Да и светиться не имею права. Так что тебе сказочно повезло. Ты непосредственно участвуешь в игре.

Маринка вспомнила бесконечное раскладывание пасьянсов и невесело усмехнулась. Ничего себе везение.

— Но ведь рано или поздно все надоедает, — сказала она.

— К сожалению.

— И что будет с нами, когда тебе надоест корпорация?

Что будет со мной, когда тебе надоем я? — казалось, спрашивал ее строгий взгляд.

— Какие серьезные мысли, — засмеялся Чалый. — Слишком серьезные для такой красивой девушки.

Он потянулся к Маринке и взял ее руку в свои.

— Давай не будем говорить сегодня о работе, хорошо? Не хочется портить чудесный вечер.

До сих пор он никогда так с ней не разговаривал. Обычно выбирал шутливый, покровительственный тон, из-за которого Маринке было так трудно называть его на «ты». Ни разу она не слышала, чтобы его голос зазвенел от страсти. И вот сегодня свершилось чудо. Он смотрел на нее так, как смотрят влюбленные мужчины, с жадной надеждой и мольбой, которая способна тронуть самое твердокаменное сердце, и за это Маринка была готова простить ему все на свете. Невнимание и цинизм, расчет и холодность… Что бы там Петр Александрович ни утверждал насчет скуки и пресыщенности, когда в арсенале мужчины есть такие взгляды, он еще не окончательно потерял вкус к жизни!

После «Виноградной лозы» Петр Александрович повез Маринку в гостиницу «Озерная», которая, несмотря на непритязательное название, пользовалась репутацией лучшего отеля Горечанска. Маринка ужасно робела и не поднимала глаз, пока Петр Александрович общался с администратором и забирал ключи от номера люкс. Ей казалось, что все таращатся на нее и делают выводы, в целом правильные, но от этого не менее мерзкие. Никто не имеет права осуждать ее за то, что она пришла с любимым мужчиной в гостиницу. Никто!

— Извини, что притащил тебя в этот гадючник, — скривился Чалый, заходя в номер. — Надо было тебе все-таки найти квартиру.

— А мне здесь нравится. — Маринка ушла от опасной темы. — Красиво.

Двухкомнатный номер, выходящий окнами на центральную площадь Горечанска, был обставлен добротно, с фантазией. Темно-коричневая мебель на резных ножках под старину, гигантская кровать в спальне, застеленная шелковым красным покрывалом с райскими птицами, многослойные шторы со свагами и подхватами — все производило впечатление достатка и благополучия. Единственное, что можно было поставить декоратору в укор, — это излишнюю пышность и яркость цветов. Но Маринке, выросшей в квартире со стандартной стенкой и коврами во всех комнатах, номер показался чудесным.

На столике, зажатом в гостиной между двумя массивными креслами, обнаружились бутылка полусухого шампанского, коробка дорогих конфет и ваза с фруктами.

— Выпьем по бокальчику? — предложил Петр Александрович, доставая из шкафчика высокие хрустальные бокалы.

Маринка кивнула, хотя в голове и так шумело от изысканного вина из «Виноградной лозы». Но шампанское было таким же неотъемлемым атрибутом романтического вечера, как ужин в ресторане, подарок или номер люкс, и она не имела права нарушать традицию.

Петр Александрович усадил Маринку в кресло и протянул ей бокал.

— За нас и за сегодняшний день!

Маринка улыбнулась. Да, день сегодня и в самом деле знаменательный. Сколько они знакомы? Страшно вспомнить. Один, два, три… около шести месяцев. И вот впервые остались наедине в гостиничном номере, когда никому из них не надо спешить домой.

«Ох, я же маму забыла предупредить, что не приду ночевать, — внезапно вспомнила Маринка. — Хотя, может, и приду…»

Петр Александрович стоял у окна и, отодвинув шторы, наблюдал за жизнью центральной площади. Маринка подумала, что пора бы ей что-нибудь сделать. Подойти к нему, обнять, поцеловать… Как должна вести себя влюбленная женщина в подобных обстоятельствах? Уж ни в коем случае не сидеть на кресле и не цедить шампанское!

Маринка встала. Почему-то рядом с Петром Александровичем самые простые вещи казались сложными. В его присутствии ее природная стеснительность возрастала в десятки раз, и никакой аутотренинг не помогал справиться с дрожью в руках и ногах. Что с этим делать, Маринка не знала. Может быть, когда они станут ближе, она начнет относиться к нему как к обычному мужчине…

Она подошла к Чалому, положила подбородок ему на плечо. На нее слегка пахнуло дорогим одеколоном, и Маринка, очень чувствительная к запахам, с наслаждением принюхалась… Как хорошо пахнет… Но иначе и быть не может. Все, что имеет отношение к Петру Александровичу, наивысшего качества.

— Смешной у вас городок, — сказал Чалый, отпустил штору и повернулся к Маринке. — Немногим больше моего Заозерья, а самоуверенности хоть отбавляй.

Маринка не вполне поняла, что он имеет в виду, но уточнить не успела, потому что Петр Александрович решил, что с него разговоров хватит. Он обхватил ее за плечи, притянул к себе и поцеловал.

Маринка как-то вся обмякла в его объятиях, будто силы окончательно покинули ее и она потеряла возможность управлять своим телом. Петр Александрович почувствовал ее слабость и как джентльмен, красиво и без усилий, поднял Маринку на руки.

Он внес ее в спальню, как жених в первую брачную ночь несет невесту, и Маринка, прижимаясь щекой к вороту его рубашки, твердо знала, что она до мельчайших подробностей запомнит сегодняшнюю ночь. Не важно, что ждет их завтра с Петром Александровичем (господи, да какой там Петр Александрович? Петя, Петенька, обожаемый, любимый, чудесный). Он женат, и она вовсе не тешит себя напрасными надеждами. Но эту ночь у нее никто не отнимет. Она станет ее талисманом, ее счастливой монеткой и кроличьей лапкой на удачу. В минуты печали она вспомнит о том, что произошло сегодня, и вновь поверит, что в жизни есть место сказке.

В спальне Петр Александрович опустил Маринку на кровать и с жаром, достойным латиноамериканского любовника, стал срывать с нее одежду. Лицо его, и без того смуглое, потемнело. Маринка старалась соответствовать, но к столь внезапному взрыву страсти она не была готова и поэтому чувствовала, что ведет себя неловко, неестественно. Ей хотелось, чтобы все было иначе. Медленно и ласково, без ненужных комплиментов и восторженных восклицаний. Хотелось осознавать каждое движение и плавно погружаться в мир чувственных удовольствий, познавая себя, изучая любимого…