Проблема полковника Багирова - Кристина Майер

Наблюдаю через лобовое, как, активно жестикулируя, Тарик что-то говорит самому старшему из мужчин. С виду никто и не догадается, что каждая моя клетка напряжена до предела. Рисковый поступок — привезти Кручаева в стан врага, остается только ждать и наблюдать, что из этого всего получится.

Аврора кидает на меня украдкой взгляды, пытается понять, все ли в порядке. Сейчас мне некогда ее успокаивать.

— Дядя хочет поговорить с тобой, — произносит Тарик, утирая пот с лица рукавом. — Автомат оставь в машине, — негромко добавляет он. Не спешу выполнять «просьбу» сирийца. Внимательно наблюдаю за людьми, которые стоят во дворе. Время идет, напряжение растет. Нервничают все. — Ты идешь?

— Мирон, давай уедем отсюда? — первой сдают нервы у Авроры.

— Идем, — выбираюсь из машины. — Стрелять умеешь? — наклонившись в салон, спрашиваю шахидку.

— Немного.

— Пристрели своего мужа, если он окажется предателем, — ухмыльнувшись. До Авроры доходит, что они с Тариком выдали себя с головой. Легенда, что они муж и жена, только что превратилась в тлен.

— Что ты можешь мне предложить за спасение ваших жизней? — не стал ходить вокруг да около, сразу в лоб спрашивает Иссам.

— Если тебе когда-нибудь понадобится помощь, ты можешь быть уверен, что получишь ее, — предлагаю дружбу. — Но если этого мало, назови свою цену.

— Мне надо подумать, — произносит он. Мужик эмоциональный, но, уловив мое холодное спокойствие, подстраивается под мой тон.

— У нас в багажнике тяжело раненый. Ему нужен врач — и как можно скорее, договориться мы всегда успеем, — его удивляет мой напор, сузив глаза, принимается более внимательно меня рассматривать.

Вряд ли ты настолько проницателен, чтобы считать меня…

— Раненого занесите в дом, — кивает в сторону низкого строения. — Мой человек его осмотрит.

— У нас двое раненых, дядя. Второй человек ранен в ногу, его тоже нужно прооперировать, — вмешивается в наш разговор Тарик, специально ради меня продолжает говорить на английском.

— Его тоже в дом… — задерживает дыхание, хмурится, когда замечает, что из-под платка Тарика по лицу катится красная капля пота. Он кричит что-то на арабском, я догадываюсь, что Иссам пытается выяснить, откуда у племянника ранение в голову…

Глава 21

Аврора

Сложно наблюдать за эмоциональным разговором мужчин, особенно когда не понимаешь или не слышишь, о чем идет речь. Вновь повышенный тон, эмоции. Лишь полковник стоит со спокойным лицом, будто ничего необычного не происходит. Сложно ориентироваться по нечитаемому выражению его лица. Непонятно, стоит нервничать и переживать или не стоит.

Из багажника доносится слабый стон брата. Я представляю, как ему там жарко. С ранением находиться в таких условиях — вызов смерти. Его рана, наверное, гноится, а я ничего не могу сделать.

— Юра, тебе скоро помогут, потерпи, родной, — смаргивая горькие слезы. — Все будет хорошо. Все будет хорошо… Нужно только немного подождать, — приговаривала я, притиснув лицо к прорехе в сиденье. Жара даже в салоне была невыносимой, представляю, что сейчас происходит с ним в багажнике, а у него еще температура.

Невыносимо ощущать беспомощность. В чужой стране, где идет война, где ты не знаешь, кто враг, а кто друг, ты боишься просить и молить о помощи. Дома я могла бы требовать, кричать, чтобы Юре оказали помощь, а тут мне остается только наблюдать, глотая горькие слезы.

Пытаясь разглядеть хоть что-то через сломанное сиденье, я пропустила момент, когда крики стихли. Вздрогнула от того, что открылся багажник. Мужчина, заглянув внутрь, принялся кричать в приказном тоне. Тут же появились люди с носилками. Тихонько выбравшись из машины, я наблюдала, как достают моего брата, перекладывают на носилки и куда-то уносят, тихо переговариваясь.

Надеюсь, там хотя бы прохладно, там окажут ему помощь…

— Не реви, не нужно здесь никому знать, что ты привязана к Каручаеву, — негромко произнес Багиров, почти не открывая рта.

Наверное, он был прав. Демонстрировать излишнюю обеспокоенность — давать повод для манипуляций. Мы ведь не знаем этих людей. Просто Северу меня не понять, будь на носилках его брат…

Обрываю свою мысль, потому что точно знаю, он вел бы себя так же спокойно и невозмутимо.

— Ему приведут врача? — очень тихо спрашиваю я. Север не отвечает. Открывает дверь перед Владимиром, кивает, чтобы он выходил. Допрыгать в дом на одной ноге ему помогает Тарик.

Мы с Севером и, видимо, дядей Тарика остаемся во дворе.

— Раненых сейчас осмотрят, я послал за хирургом своего человека, — поясняет нам на английском свои действия. — Этот человек нас не выдаст, я могу ему доверять, как себе, вы можете пока подождать в том доме, — указывает на отдельное, самое непримечательное строение относительно особняка и других пристроек.

Как выяснилось позже, это домик охраны. В большой комнате, куда нас пригласили, стоял большой диван, стол со стульями и несколько кресел. Очень похоже на комнату отдыха.

— Здесь можно освежиться, — указал на небольшую дверь мужчина, который нас провожал. При посторонних я не решалась заговорить с Севером. Нас наверняка будут прослушивать, поэтому я даже не знала, как и о чем спросить, чтобы не навлечь на нас беду.

— Никаб не снимай, — шепнул Мирон, когда я отправилась немного освежиться.

Вернувшись в комнату минут через пятнадцать, обнаружила на столе поднос с едой, в графине — сок со льдом. Не притронувшись к еде, я подошла к окну. В это самое время во двор въехала машина, из которой вышли несколько мужчин, они спешно направлялись к основному дому.

Хоть бы это был врач!

— Приехали врачи, — словно в подтверждение моих молитв произнес Север, который в этот момент вернулся в комнату. — Аврора, тебе надо поесть, — трогая за руку.

— Я не хочу, — мотнув головой. Мне сейчас не до еды, замерев у окна, я готова была простоять так много часов, будто мое присутствие, мой взгляд хоть как-то могли помочь брату. Он всегда был моим защитником, очень часто получал от отца за мои проделки. Не хочу даже думать, что его может не стать…

Пожалуйста, заберите его в больницу!

— Аврора, нас будут информировать о ходе операции, — произнес Север. Он стоял за моей спиной, если я сделаю шаг назад, то прижмусь к его груди. Мне так хотелось сделать этот шаг, почувствовать его тепло… защиту…

— Разве больница где-то рядом? — удивленно.

— Прямо здесь. У Иссама — дяди твоего Тарика — здесь подпольные операционные. Я не знаю точно, чем они промышляют, и не собираюсь выяснять. Тебе тоже советую сделать вид, что ты ничего не поняла.

Холодок тревоги ползет по позвоночнику. Любая подпольная деятельность —