Низвергающий в бездну - Анна Одувалова

– А что, Дерри, вот и вся дружба, – пытаясь за издевкой скрыть раздражение, произнес Адольф. – Твои друзья бросили тебя, как только им представилась такая возможность.

– Адольф, – голос Дерри был на удивление тихим, – мои друзья не дураки. Неужели ты думал, что тебе хоть кто-нибудь из присутствующих здесь поверил. Если бы они остались, ты бы их просто убил. Не один ты такой умный.

Дерри и Анет, связанные, сидели в небольшой холодной комнате. Воздух был сырой и спертый, помещение находилось явно под землей. Шершавые стены и какая-то узкая жесткая лавка – вот практически все, что находилось в этой темнице. Анет ревела, а Дерри думал.

– Ну почему они нас бросили? – в сотый раз спрашивала девушка, надеясь все же добиться ответа от Дерри.

Он не выдержал:

– Да пойми же ты наконец. На свободе им проще будет вытащить нас отсюда.

– А они вытащат?

– Не знаю, – попытался быть честным ксари и тут же пожалел об этом. С девушками нельзя быть честным ни в коем случае. Анет заревела с удвоенной силой, а Дерри попытался исправить положение, добавив: – Но они будут стараться.

– Стараться? – всхлипнула девушка. – Мне не надо, чтобы они старались, мне надо, чтобы они спасли нас! И еще, почему нас схватили, почему вы не сопротивлялись, когда была возможность? А сейчас уже «позняк метаться»! Сильные и смелые, называется! Защищать тебя будем…

– Ты помолчишь или как? – устало спросил Дерри. – У меня хватило бы силы и ума выбраться вслед за Стиком и Диром, только вот позволь задать тебе один пикантный вопрос: а ты бы что делала? Сидела и рыдала в одиночестве? Так мы вдвоем, и я рано или поздно найду возможность выбраться отсюда. А сейчас, будь добра, все же помолчи хотя бы чуть-чуть, я думаю.

Анет заткнулась и не раскрывала рта, наверное, минут пять, но природное любопытство взяло верх, и девушка снова заговорила:

– Дерри, а за что они нас забрали? Меня-то, ладно, за браслет (знала бы, в какие неприятности из-за него попаду, ни за что бы не надела). А ты-то чем им так сильно не угодил? Они тебя боятся или, скорее, опасаются. Что ты такое натворил?

– Да так. Это длинная история, к тому же мне не хотелось бы говорить на эту тему. Давай как-нибудь в другой раз, а?

– Ну уж нет, – заупрямилась Анет. – Рассказывай сейчас, а то скучно и хочется плакать. Тем более нам некуда спешить. И вообще у меня создалось впечатление, что тебя они схватили с большей радостью, нежели меня. Я просто довесок к тебе. Так что рассказывай!

– Ладно, так и быть. – Дерри недовольно вздохнул, он явно не горел желанием делиться своим прошлым. – В силу определенных не очень приятных обстоятельств я еще мальчиком ушел из дома, точнее, меня просто выжили. Жрать было нечего, а жить не на что. Я начал потихоньку воровать, сначала для того, чтобы просто прокормиться, а потом все больше и больше – до тех пор, пока меня не засекли люди Сарта. А попался я, когда стащил у одного из них весьма крупную сумму денег. Они могли убить меня на месте, если бы не удивились тому, как я виртуозно опустошил их карманы. Так что меня отмыли, приодели и забрали к себе.

Сарт был вне себя от радости. Ему попался идеальный материал для того, чтобы слепить из него, что нужно, – ловкий, красивый, с хорошими манерами, обозленный на весь мир подросток, к тому же еще и ксари.

– Ксари? – переспросила Анет. – А это что?

Дерри задумался, как лучше объяснить это ставшее нарицательным понятие (встречаются же совсем дремучие люди).

– Ксари – это древняя раса, ну, например, как эльфы или гномы.

– То есть ты не человек? – с тихим ужасом выдохнула Анет.

Парень дернулся как от удара, но постарался не показать, что вопрос задел его за живое. Он сам не знал, кто он. С одной стороны, ксари были ближе людям, чем любая другая из существующих рас, и тем не менее именно они вызывали сильнейшую людскую ненависть.

– Древняя раса? – уже спокойнее произнесла Анет. – А что, вы так сильно отличаетесь от людей? Почему Сарт обрадовался, заполучив тебя?

– Нет, мы практически не отличаемся от людей ни физически, ни генетически. Просто мы сильнее и выносливее, на нас не действует магия и практически не существует замков, которые мы не смогли бы открыть. Ну кроме тех, конечно, которые на нас и рассчитаны, например вот эта дверь.

– Здорово. – Анет проигнорировала последнее замечание Дерри. – Значит, ты что-то вроде супермена. Вроде бы и по всем признакам человек, но на порядок лучше. Тебе, наверное, трудно пришлось в детстве? Людская природа такова, что мы всегда тихо ненавидим тех, кто чем-то лучше нас. А уж если это превосходство обусловлено не личными качествами, а расовой принадлежностью, тогда… да, не завидую я тебе. Слушай, а вас еще не объявили вне закона? Ну это я так, к слову. Ты мне лучше рассказывай, что было дальше.

Дерри вздохнул, поражаясь непосредственности девушки. Только что она с ужасом смотрела на него, как на какое-то чудовище, потом, как щенок, восхищалась его суперменскими качествами, успела пожалеть его и всех ксари вообще, весьма точно подметив их положение в мире, и вот уже готова слушать занимательную сказку дальше. Да, пожалуй, она воспринимала Дерри не так, как другие представительницы прекрасного пола. Все девушки относились к нему как к дикому животному: подойти страшно, а поиграться хочется. Вначале он приходил в ярость оттого, что его считали опасной забавой, а потом ему стало все равно. Глубоко в душе он запрятал свои чувства, которые вырвались наружу лишь однажды.

– Ну ты будешь мне рассказывать, что было дальше? Ты, супермен, попал к Сарту в его преступный синдикат, а дальше? – прервала размышления Лайтнинга Анет.

– А дальше я учился. Совершенствовал и оттачивал навыки под руководством лучших учителей синдиката. Особенно радовался мой наставник Адольф фон Дьюринг – мозг синдиката Сарта. Именно он придумал все самые громкие преступные операции в истории Арм-Дамашской империи. Он не мог нарадоваться моим успехам. Даже когда остальные педагоги вздрогнули, поняв, какое страшное орудие смерти создали, и стали предусмотрительно обходить свое творение стороной, он постоянно находился при мне, заставляя упражняться не только в боевом и воровском искусствах, но и в науках – изучать логику и риторику. Из меня вышла супермашина: вор, который мог украсть что угодно и у кого угодно; киллер, готовый расправиться с жертвой любым способом, угодным клиенту, будь то нож, пуля, вилка или фен. Я стал самым дорогим членом синдиката. Мне давали самые сложные и выгодные задания. Меня брали на все светские мероприятия, и дочки высокопоставленных чиновников, министров и лордов готовы были упасть к моим ногам и принести все, начиная с казны своего папочки, заканчивая его головой. В общем, со мной в синдикат пришел золотой век. Не обремененный моральными принципами ксари брался за задание любой сложности, и ничто не могло его остановить. Мои работодатели только и делали, что набивали свои карманы. Впрочем, Сарт не забывал и меня. Он учел все. Я ни в чем не нуждался и в то же время полностью зависел от него, живя, словно во сне, презрев все человеческие идеалы и ценности. Нет, я их не забыл, просто они отошли на задний план перед блеском славы и ощущением непобедимости. Я чувствовал себя едва ли не богом, которому подвластно все, не понимая, что являюсь лишь пешкой в грязных руках умудренных жизнью игроков.