Почти идеальные люди. Вся правда о жизни в «Скандинавском раю» - Майкл Бут

Возможно, датчане инстинктивно понимают важность экономического равенства для всех слоев общества, как предполагается в книге «Ватерпас». Или есть какое-то другое, более эгоистическое объяснение их согласию с наличием безразмерного государственного сектора? Боюсь, что да, есть. И очень простое.

Более половины взрослого населения Дании (а по некоторым подсчетам, даже две трети) работает на государство или получает от него финансовую поддержку в виде социальных выплат. Таким образом, идея поставить на голосование предложение сократить госсектор и, соответственно, налоги, за счет которых он живет, напоминает известную историю о референдуме индеек за отмену Рождества. Большинство проголосует за статус-кво, поскольку он обеспечивает их всем необходимым.

Но у датчан есть кое-какие грязные финансовые секреты, которые они предпочли бы не раскрывать остальному миру. И тут праведное приятие высоких налогов становится еще более неоднозначным.

Во-первых, здесь очень любят покупать на черном рынке. Не так давно исследовательский центр Rockwool Foundation, которым руководит Торбен Транес, опубликовал сенсационную статистику о черном рынке в Дании. Более половины датчан сообщили, что покупали товары или пользовались услугами без уплаты налогов, а еще 30 процентов признавались, что сделали бы это при наличии выгодного предложения.

«Это больше 80 процентов! – изумлялся Транес во время нашей встречи. – Почти все! Но это не двойные стандарты, а то, что я называю «современными нравами». Люди считают, что раз они платят налоги, то нет ничего зазорного в том, чтобы, например, починить соседу кран и получить за это сто крон наличными».

Уве Кай Педерсен из Копенгагенской Школы Бизнеса не выражал беспокойства по этому поводу. «У нас очень специфичный черный рынок. О нем все знают и не особенно его преследуют. Ликвидировать его очень просто, но тогда львиная доля частного сектора услуг просто не выживет. В сегодняшней Дании частный сектор услуг – огромная проблема. Он состоит из очень маленьких компаний, по 5–7 работников, максимум 20. Если запретить черный рынок, все они рухнут». (В 76 % датских фирм работает меньше девятнадцати сотрудников.)

Иными словами, политики предпочитают не замечать, что работники госсектора и получатели социальных пособий уклоняются от налогов в пользу частного сектора. В свою очередь, зарплаты работников госсектора и социальные пособия выплачиваются из налогов, которыми облагается частный сектор. Очень прагматично и очень по-скандинавски. Примерно то же самое наблюдается и в Швеции, Норвегии и Финляндии.

Вторая любопытная аномалия: личные долги датчан, этих осторожных и бережливых лютеран, выражаются астрономическими цифрами. По уровню задолженности своих граждан Дания занимает одно из первых мест в мире. Притом что государственный долг страны составляет примерно 50 процентов от среднего значения по ЕС, сами датчане по уши сидят в долгах (однако в этих ушах часто встречаются сережки Cartier). Сегодня датские домашние хозяйства отличаются самым высоким соотношением долга к доходу среди развитых стран.

Долг среднестатистического датчанина в 3,1 раза превышает его годовой доход, что в два раза больше, чем у среднестатистического португальца или испанца, и в четыре – чем у среднестатистического итальянца. Но эта поразительная цифра редко обсуждается в датских СМИ или в кругу семьи. И разумеется, это не мешает датчанам неодобрительно поглядывать на изворотливых, ленивых, живущих одним днем обитателей Южной Европы.

Высокий уровень банковской задолженности датчан отчасти стал результатом ошибки правительства партии Venstre[26] в 2003 году, когда была разрешена процентная ипотека[27]. Это привело к буму на рынке недвижимости: в течение двух лет стоимость объектов росла как на дрожжах, достигая почти 1200 процентов. Многие домовладельцы увеличили свои ипотечные кредиты на огромные суммы. Сегодня такие «волшебные» займы составляют больше половины общей суммы ипотечных кредитов.

Но затем пузырь предсказуемо лопнул. С 2008 года цены на дома постоянно снижаются, и сумма долга многих заемщиков становится выше стоимости их недвижимости. Сегодня чуть ли не единственными кредитоспособными жителями Дании остаются пенсионеры, которые расплатились по своим ссудам до введения процентной ипотеки. Тридцати – сорокалетние же оказались самыми пострадавшими, не в последнюю очередь потому, что уровень производительности труда датчан и близко не соответствует их уровню потребления. Конечно, рано или поздно эта ситуация как-то разрешится.

Я вышел из офиса Педерсена и пошел по зеленым улицам Фредериксберга среди роскошных вилл. И тут меня осенило. А может быть, легкомысленное отношение датчан к сбережениям и займам – просто еще один аспект их счастливой жизни? На взгляд экономиста, и даже полного финансового дебила вроде меня, такой подход выглядит почти самоубийством. Но вдруг, несмотря ни на что, последними посмеются именно датчане? Говорят, деньги с собой на тот свет не заберешь, но ведь и долгов в загробной жизни тоже нет. Датчане беспечно относятся к жизни взаймы, но, возможно, это самое правильное отношение к банковским деньгам. Последние несколько лет показали, что банки – вовсе не образцы кристальной честности, так почему же их клиенты обязаны вести себя иначе?

И все же это парадокс. Одной рукой датчанин радостно, по его уверениям, отдает деньги государству. В то же самое время его другая рука либо ищет в Интернете, где бы занять на дорогую немецкую машину, телевизор Bang & Olufsen или отпуск на Пхукете, либо сует наличные строителю-поляку.

Оказывается, в этом отношении у них есть немалый исторический опыт. В 1694 году английский посол в Копенгагене Роберт Молсуорт писал в своих мемуарах «Относительно Дании»:

«Дания – страна с ужасно высокими налогами. В результате каждый делает все, что в его силах, чтобы этих налогов избегать… Я заключаю, что с точки зрения морали все эти налоги и сборы более невозможны. Их бремя столь велико, что Туземцам желаннее приход Завоевателя, а не защита своей Страны; ибо у них нет или почти нет Имущества, которое жаль было бы потерять».

Похоже, датчане ведут себя практически так же, как греки, но их имидж остается безупречным. И только из-за этого их стоит изучить повнимательнее.

Жители целой страны, известные своим уравновешенным подходом к жизни, умеренностью и единодушием, спокойствием и добродушием, на самом деле самые настоящие экономические экстремисты. Это относится и к социальному государству, и к заимствованию и долговым обязательствам, и к налогам, и к продолжительности (весьма краткой) рабочего дня, и так далее, и тому подобное. Странно, правда?