Конец игры - Екатерина Горбунова

‒ Ладно. Ерунда. Спасибо! – Эмберли заставила себя улыбнуться и даже легко махнуть, словно речь шла о каком-то мелком происшествии. А потом якобы беззаботно двинулась прочь.

Ей было уже не до магазина и не до еды, в голове билось пойманной птицей: сегодняшние совпадения – не случайность. И игра, вполне возможно – не совсем игра. Но тогда, значит, предыдущие осуждённые тоже существовали в реальности, и каждый вынесенный Эмберли приговор…

Дьявол! Как же их звали? Тех, других! Сэмюэль… Сэмюэль… Адлер. Кажется, так. И кто там был еще? Ведь недаром имя обвиняемого показалось смутно знакомым. Эмберли определённо слышала его и раньше. Руперт? Нет! Купер… Купер Швайгман.

Скорее вернуться домой, найти, проверить, есть ли они на этом свете. Не то, чтобы Эмберли предполагала, будто их не стало по ее вине – необходимо было просто узнать, существуют ли они на самом деле, в реальности? Или существовали…

Дома орал телевизор. Значит, мать отдыхает и, скорее всего, не одна. Уточнить, так ли это, желания не возникло. Эмберли просто прошмыгнула в свою комнату и заперла дверь. Усевшись перед монитором, она прикрыла глаза.

Так. С чего можно начать поиски? Не сказать, чтобы у нее была хорошая память на имена, но эти запомнились. Уж слишком театрально и патетично персонаж с клювом представлял обвиняемых. Напористо и чётко. И произносимые имена словно отпечатались в сознании.

Сэмюэлю лет десять-одиннадцать – обычный мальчишка. Такие бегают по улице, горланя, как апачи, катаются на велике, лазают по деревьям и заброшкам. А этот ещё и сумел чем-то привлечь внимание создателей игры. Кажется, Эмберли присудила ему порку. Но таких паршивцев довольно часто наказывают ремнем.

Купер Швайгман. Он скорее всего ровесник Эмберли или чуть младше. Да, гаденыш тот еще! Пожалуй, с него начать поиски будет проще.

Получилось не только проще, но и быстрее. Конечно, Эмберли в первую очередь порылась на сайте собственной школы и нашла, почти сразу. Оказалось, они учатся вместе, только Швайгман двумя годами младше. На фото у него не такой взгляд, как в игре, но в целом – очень похож на свой персонаж.

К горлу снова подступил комок. Эмберли принялась часто сглатывать слюну. Какой же она вынесла ему приговор?

Кажется, дело было связано с поджогом. Она ещё долго думала, раздражаясь, что игра не предлагает подходящих вариантов, а потом прикололась, вбив во всплывшее окошко словосочетание, больше похожее на метафору: «пройти сквозь огонь». Боже, как же хочется надеяться, что её не восприняли буквально, и Швайгман не оказался в настоящем пекле.

Пальцы дрожали, пока Эмберли перебирала вкладки местных новостей, а сердце бешено колотилось о рёбра и вдруг замерло, когда взгляд упёрся в маленький прямоугольник фотографии. Чернота ночи, оранжевые всполохи. «Пожар в заброшенном здании у реки».

Просто совпадение. Просто совпадение. Просто совпадение. Ну, пожалуйста!

«Огонь был вовремя замечен, и прибывшим пожарным удалось быстро справиться с возгоранием. Большого ущерба не причинено, потому что сооружение стояло на отшибе и не использовалось ни в качестве жилья, ни в качестве производственного помещения. Несмотря на это имеется пострадавший ‒ ученик старшей школы, Купер Швайгман».

Перед глазами поплыли мутные пятна. Эмберли даже показалась, что сейчас она просто отключится. Сознание отказывалось воспринимать происходящее, по-прежнему с тупым упрямством гоняя будто бы поставленную на бесконечный автоповтор короткую фразу: «Просто совпадение». Но она уже не спасала, наоборот, выглядела злой насмешкой. Ведь нет же! Нет! Но как бы ни хотелось себя убедить ‒ больше не получалось. Всё это не могло быть совпадением. Никак не могло.

Но… по крайней мере «пострадавший» ‒ не равно «погибший». Или…

Эмберли проморгалась и всё-таки дочитала: «Молодой человек доставлен в больницу с ожогами и отравлением угарным газом. Толком объяснить, как он оказался в здании и что там произошло, пострадавший не смог».

Чертова игра! Ее разработчик – маньяк, помешанный на правосудии. Разве нормальному человеку пришло бы подобное в голову? А самое страшное, Эмберли оказалась замешанной в его больные фантазии. Что ему стоит под конец вынести приговор ей самой?

Холодок пробежал по всему телу, девушку передернуло. Каждый волосок на теле поднялся, словно антенна, пытающаяся уловить опасность. Эмберли оглянулась, хотя точно знала, что комната заперта и кроме нее здесь никого нет.

Позвонить в полицию? Рассказать обо всём? И распрощаться со своими мечтами об учебе, о будущем подальше от этой беспросветности, этой комнаты, этого мрачного городишка? Нет уж, увольте!

Эмберли глубоко вздохнула. Как там учила мисс Хетчет на каком-то проходном тренинге? «Вы не должны брать на себя ответственность за чужие проступки. Пусть отвечает тот, кто виновен на самом деле». Не Эмберли разработала эту игру. Она лишь ввязалась в нее по глупости. Значит, надо просто отказаться, написать, все, что думает о разработчике, и непременно пригрозить полицией.

Войдя в свой почтовый ящик, девушка внимательно проглядела письма. Нужное никак не находилось. Видимо, оно пришло раньше, чем ей запомнилось. Эмберли открыла предыдущую страницу списка, но письма и там не было.

Она проглядела входящие раза три, мысленно уговаривая себя, что просто пропустила. Ведь ни у кого, кроме нее, доступа к ее е-мейлу нет, а само удалиться письмо не могло. Тогда в чём же дело? Разработчик взломал ее ящик? Или вообще был у нее дома, копался в компьютере, просматривал вкладки?

Девушка еще раз оглянулась. Казалось, что из каждого угла на нее смотрят невидимые глаза. Паранойя заволокла сознание грозовой тучей. Мозги лихорадочно соображали, что можно сделать, чтобы выйти на разработчика? Крякнуть игру? Но у Эмберли слишком мало данных. Тем более, здесь ее цель не получить больше бонусов, а доходчиво объяснить этому помешанному, что главный преступник – он сам. Остается только один способ, проигнорировать который разработчик не сможет!

Зайдя на сайт игры, Эмберли почувствовала, что дрожит. Зубы отбивали дробь, едва ли не в такт забористой мелодии, и она поспешила выключить звук. Ей было плевать, если честно, кого сегодня будут судить – целью служило лишь диалоговое окно. Но когда обвинитель вывел подсудимую, Эмберли невольно присмотрелась.

Девушка показалась знакомой, память услужливо предоставила недавнюю ситуацию в каком-то магазине. Эмберли вспомнила, что сегодняшняя обвиняемая сидела за кассой – вероятно, работала продавщицей. И что? Обсчитала кого-то? Нагрубила? Теперь рубите ей голову! Вешайте! Каждый, не зависимо от обстоятельств, имеет право на жизнь, и не наше дело его судить. Тем более в игре!

Эмберли подогревала свою злость и решимость написать разработчику все, что она о нем думает. Да, кто он такой? Возомнил себя божеством? Высшим судией? Она испытывала такое напряжение, словно не могла дождаться автобуса, как тогда, в детстве, когда одна стояла на остановке, а с другого конца улицы на нее надвигалась свора бродячих собак.