Далеко за пределами - Наталья Серая

В это же мгновение панель управления перед техником на инженерной палубе мигнула россыпью сигнальных ламп: один из фильтров был засорён каким-то посторонним предметом. Конечно, это не могло остановить или серьёзно нарушить работу всей системы, однако же всё равно засор следовало устранить. Брэд неторопливо застегнул на себе рабочий пояс с инструментами и отправился наверх.

– Эйнсток, – проговорил он в интерком уже по дороге, – можешь скинуть схему воздуховода мне на планшет?

– Четыре секунды, – немедленно отозвался пилот. – Загрузка. Готово.

Получив схему, Брэд внимательно изучил место, где воздушная шахта примыкает к техническому помещению. Оттуда без проблем можно получить доступ к фильтрам, достаточно лишь снять защитную панель рядом с душевыми.

– Небула, запись для вахтенного журнала: неисправность второго дегидрирующего фильтра, – проговорил Ларай, отставляя в сторону одну из защитных панелей. – По предварительной оценке – незначительная. Старший техник Ларай.

В шахту пришлось залезать ползком, но уже через несколько метров она расширилась так, что стало возможным встать, хотя места для локтей всё равно отчаянно не хватало. Взору открылась изнанка корабля: хитросплетение проводов и труб, соединяющихся и расходящихся вновь причудливым узором. Раздвигая перед собой электрические лианы, техник добрался до блока фильтра и скрутил защитный колпак, мысленно возблагодарив Вселенную, что там не застряло ничего, кроме куска ткани.

Потянувшись за инструментом, Брэд случайно ударился локтем о близкую стенку шахты, тут же завороженно уставившись на выроненную отвёртку, со стуком заплясавшую по полу.

Так уже было. Почти так.

Команда разбрелась в увольнительные, пользуясь редкой возможностью поразмять кости не с винтовкой наперевес под вражеским огнём, а где-нибудь на танцплощадке, футбольном поле, а то и вовсе в местном публичном доме. Лампы работали на треть мощности, экономя энергию на пришвартованном в доке корабле, однако всё равно нещадно жгли глаза. Солёные капли пота струились по лицу техника, капали со скул, с носа, заливали шею за воротом футболки. Ларай то и дело вытирал лицо тыльной стороной ладони, в результате чего уже через десять минут был безбожно изгваздан в копоти от старых обожжённых проводов, пыли, налипающей на влажную кожу, и технической смазке. Последняя же и сыграла решающую роль, когда техник, недовольно щурясь от слепящего света и вновь отирая лицо, не удержал инструмент: тот коварно выскользнул из ладони и звучно шмякнулся на пол. Брэд, оставшийся болтаться под потолком на фалах в окружении вороха проводов, но увы – без индикатора фазы, мог лишь проводить вероломный инструмент полным вселенской скорби взглядом.

И если капитан Диана Бэлл и хотела «мягко» поинтересоваться, какого чёрта при такой потрясающей возможности слинять с корабля Ларай копается на технической палубе, то, воочию лицезрев пыхтящего под потолком обмыленного техника, она промолчала. Лишь подала ему индикатор. А получив сдержанное «спасибо» – так и осталась рядом, периодически протягивая нужный инструмент и даже сама не заметив, как втянулась в процесс.

Книги, полные романтического бреда, частенько пестрели строками о том, как «их пальцы впервые соприкоснулись, заставляя пробежавший между ними разряд молнии зажечь пламя любви». Но Брэд хорошо помнил тот момент. Не было сверкающих молний, наэлектризованных взглядов, прикушенных от переизбытка эмоций губ или многозначительных касаний рук. Нет. Между ними была работа. И немного статического электричества от незаземлённого провода, за которым Ларай охотился в огромном ворохе.

– Брэд, что-то серьёзное? – голос пилота вырвал Ларая из омута воспоминаний, возвращая к действительности.

– Кусок тряпки. Некритично. Уже почти исправил, – отозвался техник, поднимая отвёртку и принимаясь за устранение засора. – Включи продув на третье сопло второго фильтра. Отлично. Работает. Вырубай приток.

– Готово. – Продув отключился. Пилот – нет. – Я думаю, стоит провести экипажу хотя бы минимальный инструктаж. В век управляемых ракет оказаться в открытом космосе с ведёрком было бы крайне неловко.

– Верно, – Брэд сдержанно улыбнулся. – Небула, запись для вахтенного журнала: поломка устранена, фильтр не повреждён, замены деталей не требуется. Старший техник Ларай.

Передав сообщение, Брэд с чистой совестью направился в душ, согласно расписанию предоставленный в распоряжение мужской части экипажа на ближайшие два часа.

Смена подходила к концу. Череда медосмотров, окончившаяся корректировкой спортивной нагрузки Йесси и вежливыми кивками на нескончаемый словесный поток профессора Штейна, теперь отдавалась в голове Эмильен неприятным гулом. Хотелось скорее смыть с себя этот сумбурный день и сгладить напряжение очередной порцией эндорфина, но увы – по всем правилам осмотр полагался и самим медикам. Решив начать первой, Эмильен принялась раздеваться, пока Эрих настраивал сканер на её рост. Разгильдяй. Это он должен был заниматься сборкой проклятой конструкции: для его роста громоздкие экранирующие панели были бы сущей безделицей, в то время как миниатюрной Эмильен пришлось изрядно намучиться с ними. Но вместо этого Гаст бессовестно дрых, заснув сразу же после прыжка. А может – даже и во время.

Разбудить его, чтобы попросить о помощи, Эми не позволила гордость.

Однако, несмотря на то, что первое, а заодно второе и все последующие впечатления об Эрихе мягко намекали на его абсолютное раздолбайство, с настройкой оборудования он справился на удивление быстро и профессионально. Таким же сугубо профессиональным был и взгляд, которым он скользнул по раздевающейся Эмильен. Так доктор Лиувиллен привыкла сама смотреть на пациентов. Не сказать чтобы подобный взгляд был ей приятен.

– Готово, доктор, – Эрих отошёл от сканера и занял место перед монитором.

Эмильен недовольно передёрнула плечами, ступая босыми ногами по холодному полу. «Даже без подогрева?!».

– Запускай, – распорядилась она.

Эрих некоторое время молча изучал появившиеся на экране данные.

– Доктор Лиувиллен, – проговорил он спустя полминуты, – в вашей медицинской карте не указаны какие-либо травмы головы или оперативные вмешательства. А нейрограмма отображает обширное повреждение синапсов в нервной сети мозга. В особенности – правого полушария.

Первая мысль Эмильен была вполне очевидной: нерадивый медбрат, вероятно, пьян. Второй же промелькнула мысль об обстоятельствах ухода с предыдущего места работы. Она-то и заставила доктора пулей выскочить из камеры сканирования, наплевав на одежду, и понестись к экрану. Эмильен смотрела и не верила своим глазам: Эрих не ошибся, нейрограмма действительно отображала обширный повреждённый участок. Бессильно отшатнувшись от экрана, Эми тяжело опустилась на стул, так кстати оказавшийся позади неё, и уставилась в пространство.

– Это не похоже на последствия инсульта. Скорее, на постороннее вмешательство. Мне не хватает знаний, чтобы понять, какое именно. – Эрих наконец-таки взглянул на неё и на лице его промелькнуло беспокойство. – Если вы не знали об этом, возможно, стоит связаться с галактической полицией? Доктор? Вам плохо? Помочь вам дойти до кушетки?