Очаг страха - Марина Серова

С чего все началось? Пропал человек по имени Сергей Бураков, которого не стала искать родная несовершеннолетняя сестра — его единственный родственник. Всполошились только его коллеги. Сестра же в отсутствие брата наслаждается жизнью и врет, что у них все в порядке. И осознанно не идет на контакт, хотя явно что-то знает. Устала от вечного контроля? Или психанула и прибила брата? Нередкий случай, кстати, когда один родственник избавляется от другого из-за того, что тот слишком давил. Ничего исключать нельзя, но серьезной эта версия мне не показалась, и тому есть важное обоснование, ибо с помощью незаконной Юлиной прослушки установлено, что Сергей несколько дней назад уехал в поселок Очажки, оставив сестру, за которой следит как цепной пес, одну. К кому и зачем сорвался? Что заставило? Кто бы знал.

Знает Олег Степнов, которого я попробую найти завтра. А теперь надо попробовать уснуть.

За завтраком я попросила Зою Константиновну о помощи. Я хотела навестить Олега Степнова, но совершенно не желала делать это в качестве детектива.

— Да тут же дачи снимают, недвижимость продают, — сказала Зоя Константиновна. — Не так часто, но случается.

В том, что люди в Очажках лишних вопросов не задают, я смогла убедиться в самом скором времени. Поселок в основном был застроен частными домами, большинство из которых выглядели опрятно, но не блистали новизной. Как это часто бывает в областях, с финансами тут явно было туговато. Печально, что ж. Но в данный момент это могло сыграть мне на руку.

Это в центре поселка дороги были более-менее в приличном состоянии, но стоило нам свернуть за угол, как стало ясно, что начинать искать свободное жилье можно за первым же забором. Через дом попадались избы с заколоченными окнами.

— Тоска, — подтвердила мои догадки Зоя Константиновна. — Нам надо дальше пройти. Кстати, вот дом с красной калиткой, видите? Здесь жила первая жена Степнова.

Видно было, что дом заброшен. За мутными стеклами небольших окошек темнели серые тюлевые занавески. Около крыльца валялись вросшие в грязь старые калоши. Под сточной трубой, пришпиленной к стене дома ржавыми скобами, отдыхало старое и мятое эмалированное ведро, полное воды. Все вокруг молчаливо извещало о том, что тут давно не ступала нога человека.

— Этот дом хотела продать Валентина, когда приезжала сюда? — на всякий случай уточнила я.

— Этот. А у нее здесь другого не осталось. Несколько лет назад еще было на что смотреть, а сейчас эту рухлядь только сносить. Нам в конец улицы, Таня. Там дом нашего бывшего директора, не ошибетесь.

Ну, конечно. Жилище Георгия Юрьевича Степнова резко отличалось от тех, которые стояли вдоль улицы. Крепкий кирпичный дом в три этажа. Вымощенный мраморной плиткой двор. Подземный гараж. Глухой кирпичный забор, а в нем — кованая калитка с домофоном. Чистота и основательность во всем. Не подходи — убьет.

— Олег тут живет один, Зоя Константиновна?

— Почему же один? С матерью, но ее давно не видно было.

— Сейчас узнаем, что к чему, — я нажала на кнопку домофона.

Нам никто не ответил. Калитка так и осталась закрытой. На повторный звонок ответа мы также не получили.

— Где может быть Олег, Зоя Константиновна? Может, на работе?

— Да не работал он, — махнула рукой женщина. — Жил на деньги отца, особенно это не скрывал. Выпивал, видели его тут. Но тихий, не орал, не дрался. И мать его, вдова, вообще тихоня. Квашня, а не баба. Такое ощущение, словно ее не замуж выдали, а подселили, как говорится, за неимением других вариантов. Магазин, поликлиника — вот и все, куда ходила, да и то редко. Даже с ребенком гуляла около дома, за этим самым забором.

«Видимо, поэтому дед и приглашал в гости внука, — мелькнула у меня мысль. — Если у сына тут не получилось заиметь друзей из местных, то внук — самое то. Особенно если разница в возрасте совсем небольшая».

Получалось, что Олег и Сергей были связаны теснее, чем казалось. Найти бы теперь вас, ребята.

— Зой, ты, что ли?

Пока я рассматривала мраморный двор и пыталась проникнуть взглядом за оконные рольставни, за моей спиной случилась, судя по всему, неожиданная встреча. Из соседней избушки, чьи окошки, несмотря на осень, снаружи были украшены тусклой елочной мишурой, вышла махонькая старушенция, несколько раз обернутая огромным байковым халатом бордового цвета.

— Доброго денечка, девушка, — весело поздоровалась «свекла», цепко держась ручонками за кривые доски калитки. Хорошо, что я не успела ответить, потому что тут же поняла, что обращаются-то не ко мне, а к моей спутнице. — И вам, красавица, тоже.

Вот теперь ко мне. Зоя Константиновна медленно повернулась на голос.

— Здравствуй, Клава! Как хорошо, что мы тебя встретили. Таня, вот перед вами стоит человек, который, мне кажется, знает о Степновых очень много. Клава, а это Татьяна — частный детектив, и дело, которым она занимается, коснулось моего сына. Ты расскажи ей все, что знаешь, ладно, подруга?

— Очень приятно, Таня, познакомиться. Предлагаю продолжить на моей территории, или вы не планировали ко мне заходить?

Я с готовностью закивала. Хотелось знать, по каким местам носило Олега Степнова, в какую школу он ходил, кто был у него в друзьях, а кто — во врагах, а заодно я бы выяснила, насколько близкими были его отношения с родственником, Сережей Бураковым. Имелась острая нужда в кратких, но точных психологических портретах Олега и Сергея, а составить я их в одиночку не могла. Нужно было пообщаться с кем-то из их окружения.

— Спасибо, Клава, — согласилась я, — с удовольствием зайдем. Правда, Зоя Константиновна?

— Нет, Танюш, — через силу улыбнулась моя спутница. — Я вас до места довела, со всезнающей соседкой познакомила, а больше мне тут делать нечего.

Тяжело ступая и сутулясь, она пошла прочь, обходя глубокие лужи, сотворенные ночным дождем.

— Пусть идет, — тихо сказала Клава. — Я вот вообще не знаю, как это — потерять ребенка. Пусть и придурочного. А она ходит, работает… И ищет. И ждет. Пойдем, Таня. Поговорим, если надо.

Клава пригласила меня в кухню, а дверь в комнату прикрыла, сказав, что там у нее не убрано.

На кухне было жарко — три из четырех конфорок газовой плиты были заняты кастрюлями, в каждой что-то кипело. Мелькнула мысль о том, что это, возможно, Клава готовит для себя одной. Сколько же ест эта маленькая женщина?

Она предложила мне кофе, я с удовольствием согласилась.

— И курить разрешу, — словно угадала она мои мысли и поставила на стол пепельницу.

— Спасибо, Клава.

— Да не за что. Гости редко бывают, живу одна, вон только с Зойкой и встречаюсь. Мы подруги еще со школы.

Видимо, от нее не укрылось мое удивление.

— Я старше, — сказала Клава, — на год. А выгляжу так, словно лет на десять, да?