Флирт на грани фола - Сандра Мэй

Все равно в офис в нем нельзя, можно только на побережье какое-нибудь, где песок и волны, где сосны у самого прибоя впились в прозрачное небо и держат его, чтобы не улетело…

А по белому ослепительному песку идет, утопая босыми ногами в россыпях микроскопических бриллиантов, Моника Слай в изумрудно-аквамариновом платье, и ветер все силится унести эту большую красивую бабочку, и летит яркий подол по ветру, а навстречу Монике бежит по полосе прибоя темноволосый принц…

С лицом Хью Бэгшо.

Ага, и фигурой Брэда Питта. И обаянием Шона Коннери. И самое главное – с горячим желанием заключить тебя в объятия, глупая ты курица. И жить с тобой долго и счастливо – щас, разбежалась! Иди, копай червей. Джозеф хочет есть!

Она накопала целую банку и разогнулась, чтобы передохнуть. Стояла и смотрела куда-то в пустоту, когда совсем рядом прозвучал странно знакомый голос, произнесший непонятные слова:

– Ллеу а те, Латтрайн ат Ллоханнарр!

Моника резко повернулась и увидела возле изгороди Александера. Меланхоличный ирландец возвышался над кустами на добрых два фута, и в голубых очах явно отражалось восхищение.

– Александер! Вы меня напугали. Что это вы сказали? Чары напустили?

– «Ядуйся, Хозяйка Луга и Озея.» Это дъевнее пъиветствие для фэи.

– Для феи?

– Нет, не для феи, а для фЭи! Съеди фэи есть не только феи, еще эльфы, гоблины, гномы, баньши, луханнаны…

– Фэйри! Простите, сразу не поняла… Стоп! А почему у вас получается выговаривать… или это бестактный вопрос?

– Сам не знаю. В гэльском языке «эй» совсем дъюгая. Пъяктики здесь никакой, собственно, в Ийландии тоже. Мало кто говоит по-гэльски.

– Красивый язык.

Александер гордо выпрямился, отчего живая изгородь показалась совсем уж низеньким бордюром.

– Самый лучший! Слушайте, я пъишел к вам. Хочу посмотъеть на кайпа. Пустите?

– Ох, конечно! Я очень яда… то есть рада! Заходите!

В этот же день, только чуть раньше, Хью Бэгшо томился на совещании совета директоров.

Третий день без Моники Слай оказался труднее двух предыдущих, и путем нехитрых логических построений Хью сообразил, что до окончания срока их разлуки, инициированной им самим, он может и не дотянуть. Мало того, что он не знает, как влезать в компьютер мисс Слай; мало и того, что из кабинета пришлось временно переехать, потому что никакие чистящие средства не в силах забить этот запах. Хью вдруг как-то отчетливо понял, что скучает без своего «говорящего костыля».

Окончательно это подтвердилось вчера, когда он зашел развеяться в любимый отдел по связям с общественностью. Девчонки щебетали, кофе благоухал, нормальные, маленькие, симпатичные рыбки плавали в аккуратном аквариуме. Казалось бы – сиди, отдыхай душой.

И тут кто-то из красавиц выпалил:

– Ну что, в понедельник ожидается потеха? Красотка Слай войдет в офис – все офигеют…

И тут Хью взбеленился. Волна холодной, белоснежной ярости на мгновение затопила окружающий мир, обожгла леденящим ощущением бездны, и вынырнул из нее совсем другой Хью Бэгшо. Воин. Берсерк.

Очень тихим, почти нежным голосом он поинтересовался:

– Лу, детка, сколько тебе лет?

– Ой, ну Хью, как будто ты не знаешь…

– СКОЛЬКО ТЕБЕ ЛЕТ?

– Двадцать…

– Так. Понятно. Ты ведь менеджер по организации ученых советов, не так ли?

– Д-да, но…

– И ты закончила университет?

– Н-нет…

– Колледж?

– Н-нет, но…

– Школу?

– Да! В Милуоки.

– Прелестно. И чему был посвящен последний ученый совет, который ты организовывала?

Смешки потихоньку стихали. Такого Хью здесь никто не видел, да и непонятно было, к чему он клонит. Кто-то из сердобольных подруг шипел из заднего ряда подсказку несчастной Лу…

Хорошенькая, словно куколка, Лу набрала воздуха и выпалила:

– Вроде, типа, «Проблемы мелирования и рации в бассейне у Мисиписи»!

Наступила пауза, заполненная сдавленным бульканьем и хрюканьем тех, кому были знакомы слово «мелиорация», да и название одной из величайших рек Америки. После чего Хью Бэгшо сказал мертвым от ярости голосом:

– Лу, боюсь, что в понедельник тебе офигевать не придется. Ты уволена с завтрашнего дня. На всякий случай, специально для тебя: завтра – четверг.

– Хью, миленький…

– «Миленький» тоже с завтрашнего дня. Да, девушки, всех касается. Неформальные отношения – после увольнения. Хотите по собственному, хотите – я уволю лично.

– Хью… Мистер Бэгшо…

– Да, Бель?

– Это из-за Моники Слай? Но ведь вы и сами…

– Я тоже идиот, но тут немного другое. Во-первых, я не могу уволить сам себя. Во-вторых, я хотя бы вижусь с мисс Слай каждый день, вы же над ней издеваетесь абсолютно просто так, хотя она вам ничего не сделала… Да вы все ей в подметки не годитесь, ясно?! Она профессионал, умница, порядочный, добрый человек! А вы? «Мисиписи»! Украшение банкета! Извольте знать свое место, барышни. С сегодняшнего дня: услышу, что кто-то из сотрудников перемывает кости другому сотруднику, да еще в его отсутствие – пеняйте на себя. Уволю в момент. И не сметь говорить мне о профсоюзе!!!

И вышел, хлопнув дверью.

Прадед, вероятно, был страшно удивлен, взирая на правнучка с небесной высоты.

Настроение испортилось окончательно, тогда Хью осенило. Он поедет в гости к мисс Слай, посмотрит, как она живет, а заодно и проверит, как выполняется его задание. То есть скорее всего, оно вообще не выполняется, так зачем время терять? Пусть возвращается уже на работу, у Хью все из рук падает!

Накрутив себя до предела, Хью Бэгшо железным голосом сообщил миссис Призл, что у него деловая встреча («Но в плане мисс Слай нет никаких деловых встреч, мистер Бэгшо…» – «А это неожиданная деловая встреча, форс-мажорная, так сказать, деловая встреча, глубоко интимная, черт возьми, деловая встреча, миссис Призл!..»), сел в свой «порше» с открытым верхом и укатил к Монике Слай.

По дороге Хью купил букет цветов, постоял над пирамидой коробок с шоколадными конфетами, но не решился на такой интимный (по меркам мисс Слай, естественно) подарок и продолжил свой путь.

Адрес ее он знал, выяснил давно, еще когда узнавал сведения о семье. Пригород Чикаго, довольно милое местечко. Наверное…

У аккуратного маленького домика «порше» затормозил без излюбленного Хью визга тормозов, эффектных разворотов на месте и прочих примочек. Человек, хорошо знавший Хью Бэгшо, отметил бы, что наследник и правнук Старого Змея ведет себя несколько скованно и как-то… испуганно, что ли?