Китай. Искусство есть палочками - Полли Эванс

— Ты куда это собрался?

— Поиграть с Большим Ваном, — на бегу кричит Маленький Ван, путаясь в длинном халате.

— С каким именно? Просто Большим или Большим-Пребольшим? — недоумевает Матушка Ван. — Забеги по дороге к Старому Вану и забери немножко доуфу к ужину! Ах, да! Доктор Ван порекомендовал морской огурец для лечения запоров Бабушки Ван, так что если сможешь заскочить в аптеку к Беззубому Вану…

К этому моменту Маленький Ван уже успел пробежать половину улицы, и догнать озорника у Матушки Ван нет шансов, потому что ступня у нее крохотная, всего восемь сантиметров.

Одним из плюсов имения Ванов была тишина. Большинство туристических групп отправлялись на экскурсию в дом семейства Цяо, к югу отсюда. Поместье Цяо было куда меньше, но приобрело популярность благодаря тому, что послужило декорациями для съемок знаменитого фильма «Зажги красный фонарь». В результате Вантаун оставили в покое. Я бродила по дворикам, проходя через резные ворота и ажурные деревянные дверцы. На коньках крыш сидели дракончики, а ворота охраняли каменные львы с распахнутыми пастями. Колонны украшал орнамент из переплетающихся цветов и листьев папоротника. Художники не забыли ни одной балки, ни одного стропила. Я изучала узенькие переулки, поднималась и спускалась по лесенкам и вскоре заблудилась в лабиринте. Оказавшись в тихом дворике, где спокойствие нарушали лишь птичьи трели, я присела на нагретую солнцем каменную ступеньку и задумалась о том, как жили в восемнадцатом веке Ваны.

По этим самым улочкам ходили мужчины с туго заплетенными косицами. Имение построили во времена династии Цин (1644–1911), когда к власти пришли маньчжуры и заставили всех мужчин носить маньчжурскую косу как символ верноподданства.

В огромном зале главы семейства Ван принимали гостей в соответствии с традициями того времени. На широких, ужасно жестких деревянных стульях старейшины сидели лицом друг к другу. Они были одеты в длинные шелковые халаты, расшитые драконами, от выпученных глаз и высунутых языков которых веяло властью. Поверх халата надевали курму, широкую кофту, застегивающуюся на груди, с рукавами до локтя, чтобы продемонстрировать яркий халат, на голову — круглую шапку с опушкой из меха и кисточкой, заимствованную у маньчжуров, а на ноги — черные сапоги с жесткой подошвой. Такая обувь тоже была частью кочевой культуры маньчжуров, поскольку в сапогах с негнущейся подошвой удобнее вставать в седле и стрелять из лука.

Возможно, здесь велись беседы о перспективах торговли между племенами кочевников из монгольских степей и китайцами, населявшими центральные равнины, а может быть, собравшиеся выражали недоумение по поводу новых учреждений, называемых банками: они как на дрожжах росли в соседнем городе, дорога до которого занимала меньше одного дня.

Вернувшись в отель, я с удовольствием съела цыпленка и рис с овощами, а потом отправилась на вокзал, чтобы сесть на ночной поезд в Сиань. Кроме меня на том же поезде ехали еще шесть постояльцев нашей гостиницы. Персонал отеля забронировал билеты, поскольку это входило в перечень услуг, и с нами даже поехал один из администраторов, чтобы удостовериться, что мы благополучно нашли места.

Малколм и Карен, супружеская чета средних лет из графства Чешир, путешествовали по Китаю перед тем, как отправиться в Ханчжоу и еще неделю проработать в университете. Молодой паренек лет двадцати с небольшим решил проехаться по стране после года безвылазного сидения в Шанхае, где он преподавал английский. Он говорил по-китайски еще хуже, чем я, и не считал необходимым учиться, поскольку все его друзья владели английским. Мне показалось, что это слабая отговорка, но тут я вспомнила, что после четырех лет в Гонконге едва могу связать два слова на кантонском.

Кроме этого была еще немецкая пара. Девушка очень плохо себя чувствовала, ее лицо казалось зеленым. По всей видимости, она пренебрегла советом обрабатывать руки большим количеством антибактериального геля. Однако ее бойфренд, вероятно, считал, что у подруги достаточно сил, чтобы самой таскать внушительный рюкзак, хотя бедняжка едва держалась на ногах. Если бы кто-то заставил меня вылезти из теплой кроватки в таком состоянии, не говоря уж о том, чтобы трястись всю ночь в китайском поезде, да еще и с тяжеленным рюкзаком, я бы уже обдумывала план возмездия. Я представила, как девушка с посеревшим лицом, лежа без сна на своей полке, размышляет о мести. Например, они поедут на самом душном и тряском автобусе во всей Поднебесной, и девушка будет насвистывать себе под нос немецкие песенки, пока ее беспечного спутника будет выворачивать наизнанку в открытое окно. Или она нечаянно запрет парня в вонючем общественном сортире на пару часов.

Туалетная проблема встала особенно остро, пока я сидела в зале ожидания. Я наивно решила, что лучше посетить санузел до посадки на поезд, поскольку неподвижная дыра в полу все-таки лучше, чем туалет в вагоне, раскачивающемся из стороны в сторону.

Ха-ха. Как же я ошиблась!

Туалет на вокзале оказался закрыт, и администратор, который провожал нас, заботливо отвел меня в отель на другой стороне улицы. Снаружи отель вполне заслуживал доверия. Я от души надеялась, что и здешний туалет меня не разочарует.

Обогнув здание, я пересекла дворик, как мне и сказали. Запах ударил мне в нос раньше, чем я успела дойти до двери, вернее, до входа, поскольку двери как таковой не было. В полу был прорублен желоб, разделенный на отсеки, без всяких перегородок между ними. В итоге экскременты одного посетителя плавно текли в соседний отсек, а оттуда дальше и дальше, но если моча утекала достаточно быстро, то остальное застревало надолго. В итоге желоб заполнили кучи и кучки чьих-то экскрементов, которые создавали замысловатый рельеф. Некоторые элементы этой чудной картины, судя по всему, прождали тут меня довольно долго.

Запах был ужасным. Мерзким, тошнотворным, удушающим, сбивающим с ног. Он с такой силой ударил в мой изнеженный европейский нос и проник в мои чувствительные легкие, что меня стала мучить паранойя — боже, да тут нечем дышать, а вдруг я задохнусь? Воздух казался таким спертым, что мне казалось, я вижу миазмы, витающие в нем. Такое впечатление, будто плывешь через густую коричневую лужу дерьма. Ужас! Что если здешняя вонь разъест мои легкие, как кислота? Что если я случайно до чего-нибудь дотронусь? Будет ли смерть быстрой и ужасной, как от лихорадки Эбола, либо же отравленный палец просто отвалится сам собой?

Хорошо одетых китаянок, которые зашли в этот туалет, приступы дурноты, похоже, не мучили. Они весело присели над желобом с блаженными лицами и даже не поморщились. Я с трудом успокоила разбушевавшийся в желудке ужин. Видимо, я вела слишком уединенный образ жизни и слишком много думала о гигиене.

Задержав дыхание и быстро сделав то, ради чего пришла сюда, я пулей бросилась к выходу. Тем временем одна из девушек присела на корточки почти у двери спиной ко мне. Мне открылся чудесный вид на ее белые ягодицы и… О, господи! Фу!

Вернувшись в зал ожидания, я нанесла антибактериальный гель аж три раза и втирала его несколько минут. Туалет был настолько омерзительным, что помыть после него руки один или два раза казалось недостаточным. Меня трясло от мысли, каких именно микробов я прихватила с собой. Правда, в этой части Китая грязными были не только уборные. Не прошло и недели, а моя одежда покрылась слоем грязи. Вокруг меня во всех направлениях летала мокрота, пока местные жители с шумом сморкались и отхаркивались. Хуже всего было то, что у меня тоже постоянно закладывало нос. Видимо, так мой организм пытался справиться с грязью.