Мы знаем, что ты помнишь - Туве Альстердаль

–А разве мало просто иметь насильника, притаившегося в ста метрах отсюда? Он должен еще и угрожать нам? Я даже своей жене больше не разрешаю ходить одной на пляж купаться. Я видел, как сегодня утром он был там и пустил поплавать свою собаку. Вы хоть понимаете, каково это?

–Без конкретных угроз в ваш адрес мы, к сожалению, не можем предъявить никакого обвинения,– спокойно произнес ГГ.– Самое лучшее, что мы можем сейчас сделать, это присесть и поговорить. Если вы ответите на наши вопросы, мы постараемся разобраться с этим делом.

Софи накрыла на веранде стол. Из дома вышла пожилая женщина с подносом – Марианна Нюдален. Кофе и булочки с корицей, «садитесь же, чтобы мы могли поскорее со всем покончить».

Из дома послышалась музыкальная заставка к фильму «Детишки из Буллербюна». Символ шведского спокойствия и надежности, детство среди красных домиков, в стране, где самое худшее, что может случиться, это… А, в самом деле, что? Необходимость выкармливать ягненка с помощью детской соски?

Патрик Нюдален продолжал разоряться.

–Вы спрашиваете, где находились мои родители между семью и восемью утра? Вы что, всерьез думаете, что они должны отвечать на подобные вопросы? Какая, к черту, разница, где они были – в пекарне или во дворе, рубили дрова?

–Это их работа – задавать вопросы,– возразил Трюггве Нюдален и по-отечески положил свою ладонь на руку сына. Патрик отдернул руку.

–Как будто вы подозреваемые, а между тем они сами прекрасно знают, кто это сделал. Тоже мне загадка!

–Просто позвольте нам делать свою работу, чтобы дети снова смогли свободного бегать по округе и играть.

–Нас здесь даже не было,– подала голос Софи Нюдален,– мы это уже говорили. У нас на прошлой неделе начался отпуск, и мы выехали сюда в понедельник вечером, чтобы избежать праздничных пробок. Остановились возле моста Тённебру, поели и дали побегать детям. И лишь к девяти часам вечера оказались на месте.

–Вы бы лучше спросили, как нам здесь теперь живется,– снова вмешался Патрик,– каково это, когда твоя двухлетняя дочка на секунду исчезает из поля зрения.

Его мама Марианна, «но все зовут ее просто Мейан», приблизилась к ним с извиняющимся видом и натянутой улыбкой.

–Сынок, ну чего ты так разволновался? Это же всего лишь несколько вопросов. Они обязаны спрашивать о таком.

От нее веяло какой-то добротностью и основательностью, которые не сумело поколебать даже убийство в доме соседа.

–Хотите еще по чашечке?

Трюггве и Мейан оба были в то утро на хуторе. Прибирались в доме и во дворе, готовились к приезду внуков. Он рубил дрова и прикручивал ножки к большой кровати, наверняка нашлись и какие-то другие дела, в то время как она наводила порядок в пекарне, куда они сами собирались переехать в тот день. Каждый был по уши занят, и обращать внимание на машину или на какое-либо подозрительное движение внизу возле дома Хагстрёма было попросту некому. Не до того было. Если уж на то пошло, то им отсюда даже плохо видно его дом. А с шоссе постоянно доносится шум проезжающего транспорта, кроме него они едва ли что-то слышали.

Когда ГГ спросил про их отношения со Свеном Хагстрёмом, Патрик взорвался снова. Резко вскочил со своего стула, так что тот даже перевернулся.

–Да не было здесь с ним ни у кого никаких отношений. И вообще, оставьте нас в покое, хватит с нас того, что нам приходится здесь находиться!

После чего он пересек двор и исчез за сараем.

–Вы должны простить его,– сказала Софи,– за то, что он стал таким. Сердится и бросается словами, словно это может как-то улучшить дело. На самом деле в глубине души он так не думает.

–Просто он такой по натуре человек,– вмешалась Мейан.– Патрик всегда был немного взбалмошным.

–Ты говоришь это так, как будто он невменяемый,– проворчал Трюггве.

–Но я вовсе не это имела в виду!

В ответ Мейан получила от своего мужа хлопок по руке, тот же жест, которым он только что пытался успокоить сына. Она ухватила его за руку.

–Я был у Свена не далее как несколько месяцев назад,– сообщил Трюггве,– но я бы не назвал это дружественными отношениями.

Софи Нюдален, извинившись, покинула их, ей надо было присмотреть за детьми, к тому же она едва знала этого Свена Хагстрёма.

–Вы общались?– спросил ГГ, когда Софи скрылась в доме.– Как соседи, я хочу сказать.

–Он был не из тех, с кем приятно посидеть и потрепать языком на лавочке.

–Прежде он был лучше,– вставила Мейан.– Когда у него была Гуннель.

–Но она уехала,– добавил Трюггве,– больше не могла его терпеть. Когда же это было?..

–Гм, через год или два после того…

–…что случилось с их сыном.

Старики одновременно кивнули и заговорили наперебой.

–Свен Хагстрём по большей части держался особняком…– начала Мейан.

–И его можно понять,– продолжил Трюггве,– народ же любит посплетничать. И у каждого своя теория.

–О чем?– вклинился ГГ.

–О том, что делает людей такими. Вдруг это передается от родителей,– Трюггве Нюдален покосился на сарай, за которым исчез и больше не показывался Патрик.

–Как долго вы здесь уже живете?– спросила Эйра.

–Тридцать лет,– ответила Мейан.– Мы познакомились, когда оба работали в Норвегии. Мы заработали там денег и смогли купить этот хутор, в тот же год и поженились. Вы же знаете, какие здесь цены, во всей стране не найдется домов дешевле, хотя здешние места самые красивые.

По ее лицу пробежала тень.

–Вот уж никогда бы не подумала, что здесь случится такое.

–Мы говорили о проселочной дороге,– вставил Трюггве.– О том, что ее давно никто не ремонтировал. Вот зачем я отправился к Хагстрёму. Вы же сами видите, в каком жалком состоянии она находится.

–И как прошел разговор?

–По большей части мы сошлись во мнении. Но это очень долгий процесс. Непросто заставить местные власти что-то сделать, уж поверьте мне, хоть я и сам там работаю.

–Ага, в бухгалтерии, но ведь это же совсем другое.– Мейан поднялась и принялась собирать блюдца, ссыпая крошки в ладонь.– Это чтобы не привлекать ос,– пояснила она.– Они такие назойливые в этом году.

–Я помогу вам,– вскочила Эйра.

–Не стоит.

Но Эйра все равно ухватила несколько чашек и последовала за ней. Пекарня состояла из кухоньки и маленькой комнатки, тщательно отремонтированной с сохранением всех оригинальных деталей. Внутри было хорошо и покойно – благоприятная возможность поговорить по душам. Долгий брак, казалось, настолько прочно спаял супругов вместе, что они даже говорили в основном одно и то же.

–Детишкам ведь нужно больше места, а нам летом и здесь хорошо,– Мейан тщательно споласкивала чашки под краном. Она рассказала, что у них есть еще дочка Йенни, которая поехала в Сидней да так там и осталась. Детей у нее нет. Поэтому они нарадоваться не могут на малышей Патрика.