3d, или Дела семейные - Салма Кальк

— И вы обсудили этот вопрос со всеми моими родственниками, до которых успели дотянуться? — рассмеялась она.

— У вас отличные родственники, Элоиза, они любят вас, и мы с ними в этом сошлись. Если честно, то о вас я пытался говорить разве что с вашей сестрой, с Лианной. Нет, она не рассказала о вас ничего такого, о чем я сам не знал бы или не догадывался, но зато просветила меня кое-о-каких аспектах существования вашей семьи, мне было любопытно. С вашей тётушкой мы говорили скорее обо мне и моей семье, там ей было любопытно. А донна Доменика сама пригласила меня поговорить. Вот тут, кстати, мы говорили о вас, и обо мне немного тоже, и она подтвердила, что мне от вас сплошная польза, с какой стороны не погляди. Поэтому если я могу помочь ей поставить вас на ноги — так это же прекрасно! И всё, хватит об этом.

— Нет, не хватит. Вот скажите, что вы подумаете, когда узнаете, что все три эти прекрасные дамы будут вас теперь всячески обсуждать? И меня заодно.

— Они же будут обсуждать между собой?

— Конечно. За пределы семьи никогда ничего не выходит.

— Тогда пусть себе обсуждают, сердце моё. Они же станут это делать в любом случае, правда?

— Правда.

— Вот и ладно. Мы не сможем никак на это повлиять, поэтому остаётся только оставить всё, как есть. Лучше расскажите, что вы читали сегодня. А потом я вам расскажу, как вчера отец Варфоломей потерял Чезаре, и все мои сотрудники искали его полдня.

— Нашли в итоге?

— Нашли — не поверите — на дереве в зимнем саду…

…Телефон запищал звуком будильника.

- Что это, Себастьен? Зачем вам будильник сейчас? — Элоиза подняла голову с его плеча.

— Он напоминает, что через десять минут наступит полночь, и, следовательно, час икс. Мне нужно покинуть эти стены, чтобы не раздражать местных обитателей. Нам установили очень мягкие правила — и мы разумно не будем нарушать их, так ведь?

— Конечно. А будильник для того, чтобы не прозевать момент, когда ваша карета превратится в тыкву?

— С моей каретой, полагаю, всё в порядке, а вот я сам после ещё одной встречи с уважаемым сегодняшним доктором могу превратиться из принца, гм…

— В истопника? — подсказала Элоиза, смеясь.

— Скажете тоже — в истопника!

— В камердинера? В дворецкого?

— На дворецкого у меня, простите, квалификации не хватит. На камердинера, полагаю, тоже. А вот стражник получился бы, думаю. Даже начальник дворцовой гвардии. Мимо которого не пробежит ни одна мышь и ни одна принцесса, — он поцеловал её, встал и потянулся.

— Лучше оставайтесь собой.

— Мне тоже почему-то так кажется, — подмигнул он и стал собирать посуду обратно в коробку. — Ложитесь уже спать, сердце моё. Донна Доменика сказала, что в это время вам уже пора.

— Я решила проводить вас до выхода, — сказала она.

— А вот это правильно, — серьёзно сказал он. — Кроме того, что мне просто приятно. Для того, чтобы потом снова танцевать, сейчас вам нужно ходить.

Полутемными коридорами они дошли практически до выхода. В приёмном покое горел свет и суетились люди — доктор Анти командовала, хлопала входная дверь, снова что-то происходило. Элоиза потянула Себастьена за рукав в сторону другой двери, рядом, через которую попадали внутрь сотрудники и их персональные посетители. Там она попросила охранника отпереть дверь и вышла вместе с Себастьеном на порог.

— Элоиза, на улице не лето, а вы не одеты. Ступайте обратно.

— Конечно. Спасибо за чудесный вечер, Себастьен, я буду очень рада видеть вас ещё, — она бросила быстрый взгляд на охранника и поцеловала Себастьена.

— Завтра, сердце моё. Нас ждут рыбки и розы, помните?

На седьмые сутки после операции Элоиза была тщательно осмотрена врачами со всех сторон изнутри и снаружи, после чего Доменика объявила, что она может отправляться домой.

— Беречься, прыгать и ногами махать — только через месяц, свидания — с осторожностью, ясно? — сверкнула она глазами на Элоизу.

— С осторожностью — это как? — подняла бровь Элоиза.

— Тебе же не голову оперировали, — пожала плечами кузина.

— А если бы голову — можно было бы без осторожности? — фыркнула Элоиза.

— Историю про голову мы уже проходили, — буркнула Доменика, — тринадцать лет назад, хватит уже.

— Да помню я, помню. Спасибо тебе. Ни к кому другому я бы сдаваться еще пару лет не пошла, и тихо помирала бы от истощения.

— Кто бы сомневался, — фыркнула Доменика. — А вот теперь сядь и послушай. Агрессивные воздействия — с особой осторожностью. Поняла?

— Свидание полезнее? — хмыкнула Элоиза.

— Без ехидства, пожалуйста. К кому ты побежишь на свидание, я представляю, и не беспокоюсь по этому поводу. Безусловно, свидание полезнее. А вот с чего ты вдруг зарастила свой организм не разбери чем — я не поняла до сих пор.

— То есть?

— То и есть. Когда ты в январе приходила ко мне, нацепляв всякой гадости, ты говорила, что по ощущениям всё стало в норме. И твои узи-томографии того момента тоже не отражают ничего критичного, прямо скажем. Ну, пара узлов, с ними живут. Почему за такой короткий срок вдруг наросло столько всего? Что там вообще была за история?

— Хорошо, я расскажу, — Элоиза не стала возражать и рассказала.

— Ух ты, практикующая ведьма, — восхитилась Доменика. — И что ты с ней сделала?

— Ничего, — пожала плечами Элоиза. — Ею сделанного-то всё равно уже не исправишь. Я просто понадеялась, что она испугается и притихнет.

— И девица не смогла приворожить монсеньора герцога?

— Монсеньор герцог носил мой медальон.

— Ну, плевком против клинка бесполезно, конечно. Как у вас всё… занятно. Так вот, теперь у меня есть основания полагать, что не будь той ведьмы, твои новообразования могли сидеть ещё бог знает сколько лет в прежнем состоянии. И ты понимаешь, что вот прямо сейчас такая ведьма тебя пальцем перешибёт?

— А это ещё почему? — удивилась Элоиза.

— Потому, что у тебя не до конца заросшая дыра в физической оболочке организма! Скажи, это у тебя послеоперационная глупость или любовная?

— Чего глупость-то сразу?

— Ну а как ещё классифицировать такие речи? Слушай, ты не могла бы провести пару-тройку недель не в вашем прекрасном дворце? У Полины, у Лианны, у Жана, в конце концов. А то съезди к Валентину погостить, его сестра будет тебя без устали кормить.

— У Валентина сейчас холодно, — буркнула Элоиза. — А кормят во всех названных местах хорошо. Но зачем уезжать, я не поняла?

— Затем, что прежде, чем окунаться заново во все ваши милые и интересные особенности, тебе бы восстановиться.