Если любишь – простишь… - Вета Маркова

— Хозяюшка, я с обоями справился. Принимай работу, — Жорка улыбнулся, посмотрел на Ветку.

Вета улыбнулась в ответ.

— Садись за стол. Ужин готов.

Георгий ел с аппетитом, а Ветка пила кофе, молча смотрела на соседа и думала: «И что тебе, дура, не хватает, такой мужик рядом». Жора быстро расправился с ужином. Вета налила ему кофе.

— Пошли на балкон, люблю кофе с сигареткой, — предложил он.

— Пошли.

Они вышли на балкон.

— Вета, а у вас балкон меньше, да и вид на дорогу. Пошли на мой. Сейчас солнце на закате очень красивое.

Вета согласилась. Они взяли чашки и перешли в соседнюю квартиру. В квартире Георгия Виолетта была второй раз, и снова ее поразила здесь чистота и порядок, ни разбросанной одежды, ни немытой посуды, ни заполненной пепельницы.

Они вышли на балкон. Солнце садилось. Вид действительно был завораживающий. С заходом солнца пришла прохлада, Вета поежилась. Георгий заботливо набросил на плечи Виолетты жакет, обнял ее. Она не отодвинулась, не попыталась освободиться, она замерла, пытаясь понять — ее ли это, хочет ли она быть с ним? Она всем телом ощущала его близость. И это ее тревожило, сбивало дыхание и заставляло вспомнить о том, как давно у нее не было мужчины. Она пыталась понять ощущением, внутренними, только ей понятными, фибрами. Для Ромки точно «да». Он так хочет, чтобы у него был отец. А она? Сможет ли она быть хоть немного счастлива с этим мужчиной? Сможет ли она сделать Георгия хоть немного счастливым? Дать хоть толику того, что он заслуживает? Ее размышления прервал Георгий.

— Виолетта, пожалуйста, ничего не говори. Просто послушай меня, — он обнял ее более настойчиво, прижался к ее спине, заключив ее в кольцо своих сильных рук, и тихо, на ушко только ей одной, продолжил. — Виолетта, я офицер. Это не профессия, это мое призвание. Меня могут в любое время суток вызвать на службу и отправить в командировку, в любую горячую точку. Сейчас наступает очень сложное время. Грядут большие перемены. Я очень хочу быть уверенным, что у вас все хорошо, что вы с Ромкой ни в чем не нуждаетесь. Я не тороплю тебя с ответом. Мы практически не знаем друг друга, — его голос звучал вкрадчиво, нежно, в нем появились чувственные нотки. Жора нежно прикоснулся губами к Веткиной щеке и зарылся лицом в ее шелковистые распущенные волосы, — Вета, я люблю тебя, люблю тебя и Ромку. Я очень хочу, чтобы вы стали моей семьей. Мне трудно это тебе, полностью гражданскому человеку, объяснить, но семья для офицера больше, чем семья. Это тыл. Когда есть надежный тыл, ты более уверенно стоишь на ногах, смелее смотришь вперед, быстрее соображаешь. Тебе самому не надо защищать спину. Понимаешь? — Виолетта молчала, и он продолжил. — Я не требую ответа сейчас и даже не прошу его. У тебя еще есть в запасе пару месяцев. Подумай, пожалуйста, над моим предложением.

Вета помолчала, а потом тихо спросила:

— А что будет через пару месяцев?

— Нужно будет дать ответ, — также тихо ответил Георгий, потерся о ее щеку своей чисто выбритой щекой и добавил, — спасибо за ужин и кофе.

— А тебе за помощь и вечер, — также тихо ответила Виолетта.

Он предложил ей остаться, но она ответила, что пойдет к себе и подумает над своим поведением.

В этот поздний вечер Ветка долго не могла уснуть, ворочалась, сон не шел к ней, давая возможность подумать. Засыпая, она решила, что примет Жоркино предложение, станет его женой. Не сейчас, но примет, ответит согласием, ведь жизнь коротка, чтобы пить дерьмовый кофе и страдать по людям, которым плевать на тебя. Если Славка уехал, не посчитавшись с ее чувствами, значит она для него ничего не значила.

Утром Виолетту разбудил трезвон дверного звонка. Она посмотрела на часы — без десяти девять. Накинула халатик, пошла открывать дверь. На пороге стоял Жора.

— Подъем, лежебока, завтрак готов. Пошли завтракать?

— Сейчас умоюсь… и оденусь.

— Ничего против «умоюсь» не имею, а вот против «оденусь»… Если честно, Виолетта, мне бы хотелось тебя раздеть, — сказал он улыбаясь.

Хотя и сказал он все это прямо и без намеков, как есть, но она не услышала в этом пошлости, которую так ненавидела. Она улыбнулась в ответ и пошла в ванную.

Завтракали в квартире Жоры. После завтрака он выпил кофе с сигареткой, а она помыла посуду.

— Спасибо, хозяюшка. Пошли клеить обои?

— Пошли…

За один день они немного не управились. Вернее, они управились бы, если бы не отвлекались. Но они два раза пили кофе и еще целый час обедали. Осталось доклеить под окном и приклеить бордюрную ленту под потолком. Это Виолетта решила сделать завтра самостоятельно, а сейчас собиралась пойти на кухню и накормить соседа ужином.

Жора возился с бра над кроватью, пытался повесить светильник на место. Но что-то не получалось. Вета уже выходила из комнаты, как вдруг раздался грохот и… отборный русский мат…

Виолетта резко обернулась на шум и прыснула со смеху:

— Ты жив?

— Я — да, стул тоже. А что смешного?

— За долгие годы впервые услышала мужской разговор с неодушевленным предметом в моей квартире. Уже боялась, что мужчины перевелись или мне, как особенной, дефектные попадаются.

Он водрузил бра на место и подошел к Виолетте:

— Не понял? С этого места поясни.

Все он понял, но ему просто очень хотелось прикоснуться к ней. Может зря он с ней так деликатно? Жора взял Ветку за плечи и посмотрел внимательно и нежно в ее красивые огромные карие глаза. Его взгляд светился трепетом и любовью.

— Что здесь не понятного. В моей квартире до этого момента никто, никогда так не ругался. Даже когда что-то шло не так. Появился военный. Подумала, вот этот точно матерится. Нет. Очень интеллигентный оказался. А здесь такая песня…

Здесь уже засмеялся Жорка.

— У меня мама филолог. У нас это запрещено. Но иногда вырывается, извини.

Жорка нежно поцеловал Виолетту, вначале в носик, а затем аккуратно коснулся ее губ. Она не отвернула лицо, не отодвинулась от него, но на поцелуй не ответила…

После ужина Георгий предложил прогуляться перед сном. Гуляли долго, вечер был теплый, да и уходить друг от друга в одиночество не хотелось. Но что-то им мешало остаться вместе, то ли его нерешительность, то ли ее холодность.

Как и обещала, в субботу Вета приехала за сыном. Деточка был безумно счастлив, что его забирают домой. Родители просили дочь пожить у