Леонхард фон Линдендорф 4 - Юрий Корнеев

там заумных приборов. Понимаю, что для этого нужен опыт и ещё раз опыт. Лет через пять мои морячки будут спокойно ходить по морям, а не таскаться, как мы, вдоль берега. Но как не поскандалить? Граф я или не граф?

Так что спокойно дошли вдоль испанского берега до Гибралтара, а там повернули направо и пошли в Танжер. И через день уже стояли на его рейде.

Тут же подскочил таможенник. Его даже в трюм пускать не стали — сунули ему пухлый кошель и он радостный умчался. А сунулся бы в трюм? У нас там и сталь, и стекло, и зеркала. Ободрал бы как липку. Тут бы одним кошелем не отделались.

Герман тут же отправился в город, разыскивать своих арабских партнёров. Отправили ещё одну шлюпку с моряками, знающими арабский, из бывших рабов, на рынок. Закупить свежих продуктов. Овощей и фруктов сейчас совсем не много, не сезон, но хоть сушёных привезут. Изюм, урюк, финики, да и других сушёных фруктов и ягод на рынке навалом. И вкусно и витаминов масса. Надо бы людей побаловать. Всё-таки переход был не очень легкий. Ни с кем не пободались, слава богу, но погода всё время была довольно мерзкая. То ветер, то дождь. Март на море он такой. Вот люди и сидели постоянно в душном трюме или мерзли на дежурстве на палубе. Зато сейчас и здесь — настоящий курорт. Изнуряющей жары ещё нет, хотя уже и жарковато. Особенно днём. А сейчас день и есть. Так что я расстелил на баке корабля ковёр, разделся до трусов и завалился загорать. Смотрели на меня все с некоторым удивлением, ну, это те, кто первый раз со мной в походе, — все аристократы наоборот над своей белой кожей трясутся, а я тут жарюсь на солнце, чуть ли не голый, как голодранец какой. Правда, не один я такой. Некоторые мрячки тоже разоблачились, но только по пояс и тоже принимают солнечные ванны. Морпехи и штурмовики смотрели на них с завистью. Ну, те, что в карауле, понятно, они вообще полностью одоспешены, но даже свободные от службы позволить себе нарушение формы одежды не могли. В принципе, моряки у меня, вроде, тоже относятся к военным и у них тоже есть своя форма, но они всё-таки пользуются достаточной свободой, вот и ведут себя разгильдяйски. Правда, свобода эта только внешняя, а на самом деле дисциплина у них железная. Я так до сих пор не могу понять, как они умудряются залазить на верхотуру и бегать там по таким тонким, снизу, верёвкам. И всё выполняется мгновенно, капитан только гаркнет что-то непонятное, а по веревкам уже побежали моряки, как обезьяны. Что-то подвязывают, что-то наоборот распускают. По началу на них смотреть быдо жутко, а теперь привык и даже не обращаю внимания на мельтечащих наверху моряков. Но тяжесть и опасность их службы понимаю, поэтому и плачу соответственно и позволяю некоторые вольности. Вернее, не обращаю внимания, на некоторые вольности. С солдатами сложнее. Им позволить расхлябанность никак нельзя. Хотя, надо поговорить с их командирами, пусть хоть поотделенно разрешат солдатам загорать и иногда купаться в море. Для здоровья это самое то. Да и дома будет чем похвастаться.

Прожарился на солнышке хорошо. Как бы не обгореть. Хорошо бы искупаться, но в море лезть побоялся, оно ещё не прогрелось как следует, апрель только. Окунуться, конечно, можно, но настоящего удовольствия всё равно не получишь, так что лучше пойти под душем постоять, там у меня водичка уже наверное тепленькая, нагрелась за день.

Герман вернулся поздно вечером и очень довольный. Почти всех своих знакомых купцов отыскал, а остальные завтра сами прибегут. А главное, были пара купцов из Феса, из столицы султаната. И не просто купцы, а поставщики султана, так что зеркала уйдут по максимальной цене. Их бы и так расхватали, но эти берут практически не торгуясь. Так что на зеркалах мы заработаем, наверное, больше, чем на стали. Чёрт, даже обидно как-то: труд многих сотен людей на самом современном в настоящее время производстве оценивается так же, как и работа трех человек в деревянном сарае. Ну, что ж, за роскошь люди во все времена платили неимоверные деньги. Хорошо, что сейчас, за эту самую роскошь они платят мне. А я эти деньги пущу на развитие разных производств и не только в своем городе. Так что денежки пойдут на нужное дело. А вот зеркальщиков по возвращению надо как-то поощрить. И вообще, заняться их здоровьем, а то ведь перемрут скоро — с парами ртути лучше не шутить. Молоко им выдавать что ли? Хотя уже выдают по моему приказу. Молока им привозят столько, что хоть купайся в нём. Надо им устраивать отпуска подлиннее и отвозить на отдых куда-нибудь в горы, мы ведь в горах считай и живём. Чистый горный воздух, усиленное питание, парное молоко, пару горячих девок под бок — быстро в себя придут. Ладно, вернусь, озабочусь этим.

На следующий день позагорать не удалось. С самого утра на корабли началось паломничество местных купцов. Правда, шнырять по кораблям им не позволяли, везде стояли усиленные караулы, но и поваляться на ковре чуть ли не голышом не получится, не поймут. Сейчас чем выше у тебя титул или должность, тем представительней ты должен выглядеть, а что это за граф в одних труселях? Поэтому сидел в каюте. Один раз только вышел, разряженный как попугай, постоял на мостике, подышал воздухом. Но долго не выдержал — жарко, ушел в каюту.

Такая кутерьма продолжалась до вечера. Вечером мне Герман доложил, что весь товар он пристроил. С утра начнут вывозить наш товар и привозить свой. В основном шёлковые и хлопковые ткани, специи и благовония. Ещё хлопковую вату — это уже по заказу наших дам. Я заказал ему ещё побольше сухофруктов. В замке их распробовали, особенно, женщины, и сметали всё, сколько не дай. Тащить им целый корабль изюма и урюка я не собирался, но сколько-то привезти надо. Пусть едят. Пища сейчас однообразная, витаминов часто не хватает, особенно зимой, а в сушёных фруктах и ягодах их много. Да и продаётся это всё очень хорошо. Горожане с удовольствием покупают. По немногу, чтобы только детей побаловать, но и это неплохо, детям это только на пользу.

На следующий день решил пойти погулять по городу. Но с утра не получилось, привели рабов. Для нас специально подбирали рабов из германских земель. И не только с танжерского рынка,