Те, кого испугаются твари - Владимир Мясоедов

Мать Леши Захарова, по всем признакам, уже с утра была изрядно пьяна. Она, пошатываясь, бродила по подвалу, тихонько хихикала и что-то бормотала себе под нос. Особого осуждения это не вызывало — многие попытались заглушить стресс алкоголем и теперь взирали на мир разной степени осоловелости глазами. А вот Бронштейн был бледным и то и дело вздрагивал.

Ковальский подошел к нему:

— Лев Николаевич, что с вами?

— Все нормально, — попытался улыбнуться старик. Если бы проводили конкурс фальшивых улыбок, ему бы дали первое место. — Все в полном порядке!

— А врать-то вы не умеете, — заметил Андрей. — Это вы из-за умерших так переживаете? Но вы же не виноваты…

Бронштейн мрачно взглянул на него:

— Пойдем отсюда, я тебе скажу кое-что.

Египтолог привел своего дальнего родственника в комнату, вдоль стен которой выстроились шкафы с книгами, и запер дверь на ключ. У окна располагались письменный стол и кресло, возле одного из шкафов стоял стул. На его спинке висели мужские носки. Судя по всему, это был кабинет историка, на досуге увлекавшегося колдовством.

Бронштейн рухнул в кресло, открыл дверцу стола и вытащил фляжку. Отвинтил крышку и сделал несколько глотков. Длинно выдохнул и повернулся к Андрею, устроившемуся на стуле:

— Говоришь, я не виноват? Нет, Андрей. Именно я виноват в их смерти!

— Что?! — встрепенулся Ковальский. — Вы?! Но как?!

— Я дурак! Старый маразматик и кретин, не сумевший сложить два и два! — Египтолог всхлипнул и снова глотнул из фляжки. — Захарова! Никакая она не целительница! Вчера я за ручку притащил к раненым энергетического вампира! Боже! Как можно было забыть, что даже до катаклизма от пяти минут общения с этой скандалисткой у меня начинала нещадно болеть голова! Мне конец! Когда люди поймут, что их близких прикончили я и она, то нас повесят перед сельсоветом! Ведь мы с ней, не сговариваясь, действовали вернее, чем если бы душили спящих подушкой! — последовал еще один затяжной глоток.

— Так, мне кажется, вам хватит пить, Лев Николаевич. — Андрей решительно отобрал у старика фляжку, вернулся на свой стул и понюхал ее. Против ожиданий, там оказался не коньяк. Всего лишь некая слабоалкогольная субстанция, приятно пахнущая медом. И очень сладкая, к тому же. Автомеханик оценил вкус с первого же глотка. — Успокойтесь. С чего вы взяли, что эта Захарова вампир? Вампиры не такие, видел я их… В фильмах. У них клыки, и они кровь пьют. И солнца они боятся. А разве Захарова только по ночам ходит?

— Энергетический вампир пьет не кровь, но жизнь, — вздохнул египтолог. — Чаще всего неосознанно. Но кое-кто из них замечает закономерность между улучшением своего самочувствия и бедами других. Благодаря наворованному, они лечат собственные недуги или просто поднимают жизненный тонус. Такие способности были у них еще до того, как в мир вернулась магия. А уж как они сейчас усилились, и подумать страшно. Процесс энергетического вампиризма можно значительно облегчить, причем без всяких ритуалов. Просто жертвой должен служить ослабленный или находящийся в состоянии стресса человек.

— Ладно, — кивнул Андрей, — допустим, она действительно виновата. А вы ей помогли. Но это же вышло случайно!

— А какая разница? — поднял на него глаза старик. — В подвале трупы, если их еще на улицу не вытащили. И я в этом виноват. К тому же Захарова не могла выпить столько человек автоматически. Ведь как она испугалась вчера, когда ее сын призвал духа! Паниковала дамочка не без причины. Боялась, что ее вместе с семьей причислят к темным колдунам. Я уже говорил, что многие жители Бродов являются потомками целой династии чародеев. И знал об этом, похоже, не только я. То, что она нашла дорожку к своим силам инстинктивно, крайне маловероятно. Ей удавалось вызывать головную боль еще десяток лет назад. Значит, на ниве оккультизма имели место быть регулярные практические занятия.

— То есть она их… специально? — спросил Андрей.

— Скорее всего, нет, — помолчав, ответил египтолог. — Думаю, она просто хотела забрать у раненых побольше энергии. Как делала раньше. И не сообразила, что ее дар сейчас уже будет не отщипывать от ауры жертв жалкие крошки. Он станет вырывать целые куски. Вот и… обожралась. Ты же видел ее — она будто помолодела от такого рациона! А может, и правда помолодела. И если так, то наши дела совсем плохи, поскольку эффект, скорее всего, будет временным, пока не кончится заемная жизнь. Научиться же энергетическому вампиризму не сложнее, чем любой другой оккультной практике. И я не хочу знать, на что будет похож мир, если в нем будут жить люди, регулярно убивающие других для своего дальнейшего существования и вечной юности.

— Мда, печальную картину вы рисуете. — Ковальский снова глотнул сладкий напиток из фляжки, уже заподозрив, что тот не такой уж слабоалкогольный. Во всяком случае, настроение у него ползло вверх, невзирая на обстоятельства. — Ладно, Лев Николаевич, хватит себя накручивать. О случившемся надо молчать, ни в коем случае не выставлять способности этой… вампирши на всеобщее обозрение. Хотя бы какое-то время. Поговорите с Захаровой, объясните, что ее убьют, если заметят в чем-то подобном. Кстати, а почему я не знал, что мы с ней родственники?

— Старая какая-то история, — махнул рукой мрачный Бронштейн. — Две сестры наследство не поделили и разругались. А потом одна из них наняла какого-то мужика, чтобы тот избил другую до полусмерти. Но тот по пьяной лавочке еще до совершения преступления проговорился. Вот от интриганки и отвернулись практически все. Родичи просто знать ее не желали. И была сия особа бабушкой Ирины Владимировны. Прямо шекспировские страсти в наших-то Бродах творились лет шестьдесят назад… Андрей, не получится умолчать о таком. Трупы…

— Дались вам эти трупы! — Ковальский поболтал содержимое фляги и решительно поставил ее на пол, подальше от себя. — Если они станут последними, кто в нашей деревне умер от неестественных причин, так я спляшу от радости. Не нужно тут страдать, Лев Николаевич. Лучше идите и делом займитесь. А еще скажите этой Захаровой, что вы Клюеву записку в запечатанном конверте оставили на случай своей внезапной смерти. С изложением ваших догадок. Чтобы у нее не было искушения еще кого-то насмерть угрызть. Пусть лучше на налетчиках, если они еще раз сунутся, мастерство оттачивает. Заодно и здоровье себе поправит. Или пролетающих мимо драконов хоть до посинения проклинает.

Запертую дверь кабинета сильно дернули. Еще раз. Бронштейн охнул и схватился за сердце. Если раньше он был просто бледный, то теперь вообще побелел. Судя по всему, старик уже морально готовился переселиться на небеса. Если не от инфаркта, так после публичной казни.

Андрей с неудовольствием отметил, что на кистях его вспыхнуло пламя. Нет, его оно, конечно же, не обожгло, но сама тенденция… Какая же это жизнь, если чуть разволнуешься, и все вокруг может загореться.

— Лев Николаевич, вы там? — раздался за дверью женский голос, показавшийся Ковальскому знакомым.

— Наденька! — с облегчением выдохнул Бронштейн и заковылял отпирать дверь.