Те, кого испугаются твари - Владимир Мясоедов

Автомеханик вел себя как глупый ребенок, то есть нагло совал пальцы прямо в пламя свечи. Он кривился, но упорно держал мизинец в центре миниатюрного костерка. Ощущения были близки к тем, которые получишь, схватившись жарким летним днем за пробывший под солнцем металл. Но терпеть было можно. И кожа оставалась целой и невредимой.

— А теперь поднеси к лицу! — скомандовал Бронштейн.

— Да вроде бы все в порядке, — сказал Андрей, поместив свечу под подбородок. — Боли почти не чувствую. Кстати, а щетина у меня, случайно, не горит?

— Нет, — присмотревшись, ответил старик.

— Жалко, — Ковальский поднес свечу к носу. Невольно прищурился, но ничего особо неприятного не ощутил. — А я уж надеялся, теперь с бритьем возиться не придется. Пых, и готово. Не люблю я это дело. Но и ходить с бородой не могу. Жарко, да и чешется под ней. В подмышку засовывать будем или ну его?

— Если уж слизистые не опаляет, то смысла нет, — улыбнулся Бронштейн. — Поздравляю, Андрей! Ты у нас теперь несгораемый, прямо как мой сейф. Такое свойство может оказаться совсем не лиш…

— В сторону! — вдруг крикнул Андрей, поднимая вверх запылавшие, словно факелы, руки.

К чести старого египтолога, послушался он моментально. И тем самым избежал смерти. С пронзительным клекотом нечто подобное гибриду птицы и летучей мыши, только размером с автомобиль, цапнуло длинными когтями ног землю в том месте, где только что стоял Бронштейн. Струи огня рванулись к твари. Увы, та не собиралась покорно ждать, пока ее испепелят. Из распахнувшейся пасти, утыканной кривыми желтыми клыками, вырвался какой-то темный шар. Стремительно распухнув, он смел собой оба потока пламени и обрушился на Ковальского с силой ударившего в грудь молота.

— Гра-а-арх! — жуткий рев, донесшийся с крыльца, остановил тварь, метнувшуюся, чтобы добить добычу. Причем сделал это надежнее, чем снайперская пуля. Она, словно попавший в вентилятор мотылек, закувыркалась в воздухе и приложилась об ограду. Да не просто врезалась в нее — кованые пики распороли кожистое крыло. С глухим рычанием ожившие статуи сделали шаг вперед, да так и замерли. Монстра, чье присутствие пробудило их от сна, уже не было. Лишь лужица крови да десяток крупных чешуйчатых перьев украшали место боя.

— М-м-мать моя женщина… — только и смог сказать Андрей и со стоном поднялся на ноги, опасливо косясь на изваяния храмовых собак. Те вновь притворились обычными кусками камня, и если бы не изменившиеся позы воплощенных духов, никто не смог бы и подумать, что они секунду назад спасли ему жизнь. — Ч-ч-что это было?!

— Ну, раз налетчиков и дракона они проигнорировали, а сейчас решили выполнить свои обязанности, то, очевидно, какое-то темное существо, — ответил египтолог, не сводя восторженного взгляда со статуй. — Хотя нет, «темное» не совсем подходящее слово. Злое? Демоническое? Кстати, спасибо, что не позволил мне умереть.

— Д-да не за что! — Ковальский ощутил, что ему снова пора присесть. А лучше прилечь. Желательно в монастыре, полном сильных духом и телом монахов. Только там, наверное, он теперь смог бы почувствовать себя в безопасности. — А-а-а она не вернется?

— Думаю, нет. — Египтолог пошарил взглядом по ночному небу, но никакой заходящей в атакующее пике стремительной тени не обнаружил. — Хотела бы драки, не стала бы улетать. Наверное, поищет добычу полегче, и за пределами деревни. Так на чем мы остановились? Ах да, твоя защита от высоких температур крайне хороша. Она может помочь нам против врагов. Даже если ты не сумеешь нейтрализовать их файерболы, обычная огненная ловушка, куда ты можешь завести любое количество противников без риска для себя, уже даст нам немалое преимущество. Но я все же надеюсь на то, что и против вражеских чар твоя феноменальная устойчивость к данной стихии даст себя знать. Конечно, остальные жители деревни тоже, как показала практика, весьма устойчивы к заклятиям. Но для победы подобной, данной нам свыше брони, все же маловато будет.

— Вы о чем? — не понял Андрей, высматривая на земле врезавшийся в него темный шар. Но тот, вероятно, исчез.

— Неужели не заметил? — удивился Бронштейн. — Помнишь, как заклятия пришлых действовали на нас?

— Помню, — кивнул Ковальский. — Валили с ног, ранили, ну и так далее…

— И при этом почти ни разу не привели к смерти, — наставительно поднял палец вверх египтолог. — Хотя сами налетчики миролюбием отнюдь не страдали. И брать целым и невредимым никого особо не пытались.

— Вы намекаете, что они использовали какие-то особые чары? Ну, типа нашего травматического оружия или там резиновых дубинок? Чтобы живыми брать?

— Нет, — египтолог душераздирающе зевнул. — Я намекаю на то, что на жителей деревни вражеское волшебство действовало неожиданно слабо. А ведь чужаки — это воины, несомненно, обученные убивать. И должным образом экипированные. Наша доблестная полиция по моей просьбе изучила следы их действий в местах боестолкновений. А также опросила очевидцев. Так вот, чары, молниеносно прожигающие жестяной лист, оставляли на людях ожоги второй, редко-редко третьей степени. Оглушающие и сковывающие заклятия спадали через считаные минуты или даже секунды. И враги, к подобному абсолютно не готовые, падали из-за ударов в спину. Список можно продолжить, но лучше сразу подвести итоги: на нас их волшебство по какой-то причине действует значительно слабее, чем чужаки предполагали. Неплохой дар судьбы, как считаешь?

— Да, приятная новость, — согласился Андрей. — И у вас уже есть теория, объясняющая данный факт?

— Есть, — степенно кивнул Бронштейн. — Но неподтвержденная. Помнишь ту дрянь, которой ездок на драконе шуганул народ на площади? Тогда еще открывшие в себе те или иные силы чародеи резко активизировались. А двое даже впервые смогли наладить взаимодействие со своим даром. Так вот, я думаю, что они поглотили часть направленной на них магии. У колдунов излишки просто сразу же выплеснулись, причем с некоторыми спецэффектами. Многие поколения жили в мире, где сей чудесной энергии было исчезающе мало, и это не могло не приучить людей инстинктивно захапывать все доступное им волшебство. Тянуть его отовсюду, ослабляя даже прямую враждебную магию. К счастью, проблема возможного переполнения сосуда перед живыми, очевидно, не стоит. Или, по крайней мере, особо острой не является. Во всяком случае, за прошедшие сутки новых умерших из-за конфликта с собственной силой не появилось.

— Это… радует. — Андрей вновь покосился на каменные изваяния. — Слушайте, а нельзя защиту этих ваших собачек на всю деревню растянуть?

— Ну, по идее, можно, — не очень уверенно ответил Бронштейн. — Но придется окружить Броды забором. С одними воротами.

Новое утро принесло новые трупы — скончались все тяжелобольные. Даже те, кому, по всем прогнозам, предстояло еще как минимум несколько дней ужасных мучений из-за начавшегося перитонита. В подвале стоял плач родственников. Клюев, признанный всеми новой властью, организовывал мужиков копать еще одну общую могилу.