Дипломатия Волков - Холли Лайл

– В сторону! Обыскать тот переулок! Быстрее, люди, мы можем потерять их.

Какой-то миг он колебался. Но только миг. – Найди меня, – сказал он. – Прошу, найди. Он взял в зубы свой сверток и повернулся, готовый бежать. Она последовала за ним, и они бросились к выходу из переулка, втянув когти и производя не более шума, чем ветер, стелющийся по мостовой. Как только выскочили на улицу, оба быстро свернули направо, в гору, подальше от приближающейся стражи.

Какое-то время они бежали рядом, иногда соприкасаясь боками, иногда отскакивая. Мускулы ее напрягались и расслаблялись, спина собиралась и выпрямлялась, тело пело под ветерком, ласкавшим кожу, пело от радости движения и от этого чуда близости к нему, пусть даже временной. Мирозданием были наполнены все ее чувства: сладостным запахом ночи, мускусным благоуханием Карнеи, зелеными растениями; запахами еды, приготовляемой городскими червями – обитателями близлежащих улиц; ровным плеском воды в фонтане, далекими голосами, тихим попискиванием ночной птицы над головой, серебряным светом поздней луны, сочащимся сквозь извилины тумана, который изящным кружевом застлал деревья и здания; округлыми камнями мостовой под ногами, прохладной сыростью, оседающей на ее густой шерсти. Уколами заживающих ран, пламенем воздуха в легких, радостью жизни. Позже, вновь сделавшись человеком, она пожалеет о деяниях своей чудовищной половины. Но Карнее-Кейт не о чем было жалеть. Она наслаждалась. Блаженствовала. Она осталась в живых, насильники и убийцы погибли, и смерть их наполняла ее яростным счастьем.

Странный Карней повернул в сторону, вниз и влево по боковой дороге. Кейт осталась на прежней: она наконец узнала, где находится. Случай привел ее на знакомый путь домой. Еще один квартал, еще один поворот направо, и перед ней окажется высокий зубчатый забор, со всех сторон отделявший посольство от города. Карней-Сабир уже исчез из виду; спасая свою шкуру, он не станет разыскивать ее. Хорошо. Так она сумеет прожить дольше.

Кейт осмотрительно замедлила ход: пока она в этом обличье, члены собственной Семьи для нее не менее опасны, чем враги. Она не могла допустить, чтобы ее увидели. Предстояло миновать стражу, перебраться через забор, подняться по каменной стене на третий этаж в отведенную ей комнату. Отправляясь на прием, она не стала закрывать ставни и окно: ее второе «я», Карнея, терпеть не могла замкнутых помещений вместе с их запахом, и чем сильнее нуждалась она в Трансформации, тем острее становилось это чувство. Это было сейчас на пользу Кейт – в отличие от всего остального.

Припав к земле в парке на противоположной стороне улицы, Карнея-Кейт следила за стражей, расхаживающей за забором, и видела, как пара, движущаяся в одну сторону, через определенное время сменялась парой, проходящей в обратном направлении. Не одну бессонную ночь ей приходилось следить за ними сверху. Интервалы сегодняшним утром были короче обычного: в карауле находилось больше людей, проявлявших к тому же больше внимания. Встречавшиеся пары не перекидывались шутками, не перекликались... За забором явно ожидали неприятностей. Может быть, ее отсутствие в экипаже, доставившем Типпу домой, или путаная история, которую сумела поведать невеста, вызвали тревогу в посольстве. Чтобы пробраться незамеченной между караульными, Кейт предстояло действовать быстро и точно. Впрочем, на стены дома они не смотрели – второе ее преимущество.

Кейт украдкой пересекла улицу и приблизилась к забору – насколько было возможно. А затем принялась ждать. Прошли два стражника. Туман укроет ее от глаз, однако усилит малейший шум, произведенный ею. Пара караульных как раз удалилась от нее на вполне приемлемое расстояние; противоположная пара уже близко подошла к углу дома, и до второй пары, движущейся прямо, оставалось совсем немного.

Тогда Кейт взлетела в воздух, сжав зубами сверток. Подобравшееся тело разжалось в воздухе как пружина и вознеслось на два роста крупного мужчины, прямо наверх забора. Все четыре лапы нашли опору; спина изогнулась дугой, чтобы избежать укуса шипа, над которым ей пришлось поместиться; хлестнул хвост, чтобы сохранить равновесие.

– Ты слышал? – донеслось слева...

– Похоже... кто-то встряхнул забор.

– Да. Впереди?

– Не понял. Вся проклятая штуковина загремела.

Теперь они остановятся и начнут проверять. Может быть, даже вернутся к ней. Она не могла допустить, чтобы ее заметили. Смерив глазом расстояние, соскочила вниз плавным движением кошки – хотя, заметив сейчас Кейт, никто не подумал бы сравнивать ее с этим зверем, – и приземлилась на подстриженную траву по ту сторону твердой дорожки. Легчайший шелест приземления слышала только сама Кейт, стража не могла различить этот звук: его заглушали их собственные голоса. Еще один прыжок через кусты, несколько крадущихся движений за ними – и она оказалась под самым своим окном, успев убедиться при этом, что со свертком ничего не случилось; все вещи были на месте и никоим образом не могли превратиться в улику против нее. А потом подождала, пока мимо не проследовала следующая пара стражников, внимание которых было обращено на забор и предыдущую пару. Хорошо.

Она полезла наверх к окну по грубым камням стены – для надежности расставив пошире конечности, цепляясь когтями в каждую щель, пластаясь телом по поверхности. А потом наступил миг тревоги – когда на уровне второго этажа туман остался внизу. Безжалостная луна вычерчивала ее силуэт – мохнатое черное чудище на ослепительно белом камне. К счастью, никто из стражников не удосужился посмотреть вверх. Буквально влетев в окно, Кейт распростерлась на полу своей спальни; тут наконец иссяк владевший ею доселе порыв смешанного со страхом отчаяния, и дикая Карнея вновь уступила место отупевшему от пережитого, ощущающему свою вину созданию, внешне вполне похожему на человека, но совершенно неспособному стать им.

Кейт-женщина как следует смыла с себя во тьме кровь, оставленную Кейт-чудовищем. Окровавленный сверток она запихнула под кровать, набросила ночную рубашку. А потом упала в постель, сразу погрузившись в мир кошмаров и ужасов, где духи только что убиенных ею преследовали и ловили ее, где кровь не смывалась с рук, а судьба, которой она не смела поверить, насмешливо нашептывала на ухо: твоя душа, твой враг; враг твой, душа твоя.

Дугхалл Драклес обернулся к капитану стражи.

– Все, – сказал он, – не вздремнув, я стану ни на что не годен. Будите меня в любой миг – сразу же, как только что-нибудь обнаружите. Я буду у себя.

Капитан кивнул.

– Вы думаете, сэр, с ней случилось то же, что с Даней? Что ее похитили?

– Что я думаю? Не знаю, что и подумать. Если это похищение, значит, скоро к нам заявятся требовать выкуп. Но тут, по-моему, похищением не пахнет. Так говорит мое нутро. А следовательно, с ней могло случиться все что угодно. Кейт не знает города; если она пыталась вернуться домой пешком, то могла попасть в скверный переулок, где ее ограбили... или еще хуже... – Он отвернулся. Жаль, что она не рассказала Типпе о причинах своей отлучки... о том, что обнаружила там. Тогда я по крайней мере знал бы, где начинать поиски.