Орел-завоеватель - Саймон Скэрроу

— Они ищут нашего человека, — решил Катон. — Хотят проверить, не заметил ли он чего-нибудь.

— А если они его не найдут?

— Тогда они сочтут это подозрительным и начнут прочесывать местность. Этого допустить нельзя.

— Нам такую ораву не осилить, — пробормотал наблюдатель, бросив взгляд на бриттов. — Слишком их много.

— Ясное дело, нам с ними не справиться. Да и вряд ли они станут драться. Полагаю, задача у них та же, что и у нас. Искать противника, а по обнаружении докладывать. Не более того. Я не о том говорю, что нам следует их перебить, а о том, что мы должны не дать им поднять тревогу из-за пропавшего разведчика. Оставайся здесь. Следи за ними, но не высовывайся.

Бросив последний взгляд на бритта, продолжавшего медленно, с криками продвигаться вперед, Катон, пригнувшись, вернулся к своему патрулю, обвел людей взглядом и спросил:

— Пиракс, ты верхом ездить умеешь?

— Так точно, оптион.

— Вот и хорошо. Забери у варвара шлем и плащ, да побыстрее.

Пиракс изумленно вытаращился.

— Потом все объясню, а сейчас делай, как сказано.

Солдаты, выдернув из мертвого дикаря дротики, довольно шустро раздели его и передали одежду Пираксу. Тот с отвращением натянул грубое варварское одеяние, застегнул ремни бронзового шлема и взобрался на лошадь. Животное, почуяв незнакомого седока, заартачилось, но твердая рука и крепкие ноги, стиснувшие бока кобылки, мигом ее усмирили.

— Теперь спускайся к излучине реки и жди там.

— А потом что?

— Потом будешь делать то, что я скажу.

Пиракс поехал вдоль берега. У излучины последовавшие за ним римляне укрылись в зарослях, а Пиракс с высоты конской спины увидел перед собой, всего в каких-то ста пятидесяти шагах, приближавшегося к нему бритта.

— Что мне делать? — тихонько спросил он.

— Просто помаши рукой и дай им понять, что ничего подозрительного не заметил.

— А каким образом я дам им это понять? — не унимался Пиракс.

— Почем мне знать? Я ведь не постановщик театральных зрелищ. Действуй!

— А если это его не удовлетворит?

— Тогда легион ввяжется в сражение чуть раньше, чем мы рассчитывали.

— Он увидел меня!

Пиракс напрягся и чуть было не забыл, что ему надо вскинуть приветственно руку, но потом вскинул, и Катон полегоньку направил его вперед, а сам, прячась в папоротниках и крапиве, принялся следить за бриттом. У запруды варвар остановился и снова выкрикнул что-то. Пиракс в ответ помахал ему и выразительно помотал головой. Бритт обернулся и прокричал что-то всадникам, все еще находившимся в небольшом отдалении от него. После короткого обмена репликами варвар тронул свою лошадь и продолжил движение вверх по реке.

— Что теперь? — тихонько спросил Пиракс.

— Когда я скажу «давай», ты поманишь его к себе жестом, повернешь лошадь и уберешься из зоны обзора. Когда он подъедет, мы кинемся на него.

— Здорово. А потом?

— Не все сразу.

Катон продолжил свое наблюдение, а всадник тем временем все приближался. Ничто в его облике не указывало на настороженность или тревогу: похоже, он просто радовался погожему летнему утру.

Катон слегка подался назад и тихонько извлек меч из ножен. Остальные, поняв его без слов, приготовились броситься на дикаря, как только тот поедет мимо. Однако, когда всадник находился уже менее чем в сотне локтей от засады и по вполне теперь различимым чертам его лица Катон понял, что это всего лишь зеленый юнец, над рекой разнесся пронзительный зов кельтского боевого рога. Бритт повернул коня и поскакал назад к своим товарищам, подзывавшим его энергичными жестами и тоже разворачивавшим своих лошадей мордами к укрепленным позициям своей армии.

— Что мне делать? — спросил в очередной раз Пиракс.

— Ничего. Оставайся на месте, пока они не скроются из виду.

Как и предполагал Катон, бритты слишком спешили, чтобы интересоваться, последовал ли за ними потерявшийся было разведчик, никто из них даже не удосужился оглянуться и поискать его взглядом. Когда все они, включая догонявшего свой отряд юношу, скрылись за деревьями, Пиракс с облегченным вздохом привалился к лошадиной шее.

— Дерьмо! Наконец-то с этим покончено!

— Прекрасная работа, — усмехнулся Катон, поглаживая лошадку.

— А что случилось-то? Рога затрубили… и все такое.

— Надо думать, они обнаружили батавов. Тебе нужно спешно вернуться к Веспасиану и доложить обо всем произошедшем. Мы двинемся дальше, хотя теперь, после тревоги, сомневаюсь, чтобы нам попались еще какие-нибудь патрульные или наблюдатели. Давай, скачи.

— Есть, — отозвался Пиракс и ударил пятками в бока кобылки.

— Эй, Пиракс, — крикнул Катон ему вслед. — Если не хочешь, чтобы наши сшибли тебя дротиком, прежде чем ты предстанешь перед легатом, варварский шлем и плащ тебе лучше снять.

ГЛАВА 10

Вителлий с тревогой смотрел на северо-восток, где за защитными сооружениями бриттов формировалась темная масса пехоты и кавалерии. С возвышенности, на которой он находился, открывался прекрасный вид на волнистую, большей частью возделанную равнину. На полях зеленели посевы, и легкий ветерок волновал их, словно мягкое покрывало из зеленого шелка. Ему подумалось, что после того, как жители этой страны покорятся Риму и воспримут дары цивилизации, империя приобретет ценную провинцию. Правда, судя по всему, добиться желанной покорности удастся не скоро. Туземцы оказались куда более крепкими молодцами, чем их пытались представить перед вторжением легионам. Разумеется, оснащенность, дисциплинированность и строевая выучка дикарских войск никак не отвечали современным понятиям, но ярость и отвага бриттов производили сильное впечатление.

Как только римские военные корабли израсходовали свои зажигательные снаряды, варвары высыпали из-за земляных валов и, укрываясь от выпускаемых машинами стрел за набитыми землей и камнями корзинами, принялись сводить на нет ущерб, причиненный пожаром. Разумеется, эти корзины не очень-то их защищали, стрелы пронзали многих, Но варвары просто затаскивали подстреленных обратно за вал и продолжали работу. Один из них, здоровенный детина, совершенно голый, если не считать крылатого шлема на русых космах, особенно донимал корабельных механиков, выкрикивая в их адрес угрозы и оскорбления, подкрепляемые взмахами двойной секиры. Время от времени он поворачивался и с вызовом демонстрировал римлянам свой голый зад. Задетые за живое стрелки наводили на него свои метательные машины, однако варвар увертывался от тяжеленных метательных стрел с поразительной ловкостью. По правде сказать, чем больше наглел этот бритт, тем дальше от него эти стрелы ложились и тем сильнее бесились отчаянно желавшие наказать его артиллеристы.