Оттепель - Энн Куин

– Не надо ее будить! Дай мне запасные ключи от ее квартиры.

– Я не могу! Это же мисс Траст.

– Ну и что? У тебя должны быть ключи от всех квартир.

– Вы не поняли, она не квартирантка, она владелица этого дома.

– Да? Все равно не стоит ее будить. Ключ у тебя есть или нет?

– Есть.

– Неси его сюда, а ей скажем, что я взял его у нее в кармане.

– Хорошо, сер.

Ральф ушел и через несколько минут вернулся с ключом. Торин взял его и попросил Ральфа нажать на десятый этаж. Лифт начал подниматься. Когда он остановился Торин аккуратно взял Оливию на руки, поднялся и вышел из лифта. Пройдя по коридору с Оливией на руках, он подошел к двери ее квартиры. Он аккуратно открыл дверь, и продолжая крепко держать ее на руках, начал интуитивно нащупывать левой рукой выключатель. Но скоро понял, что в комнате все видно из-за слабого рассвета, проходящего через большие окна.

– Прекрасно! – сказал он неожиданно вслух. – А теперь подумаем, где же может находиться спальня.

– Он мне не соперник! – неожиданно произнесла Оливия, в то время когда Торин носил ее по всей квартире в надежде найти спальню.

– Опа, и что бы это могло значить? – испугавшись, что она проснулась, сказал Торин.

Поняв, что она по-прежнему спит, он продолжил поиски. Зайдя в очередную комнату, он увидел большую белоснежную кровать с большими подушками.

– Большая! – непроизвольно произнес Торин.

Он подошел к кровати и аккуратно положил Оливию на нее. Взяв лежащий на стоящем рядом плетеном кресле плед, накрыл ее. Став возле кровати, он улыбнулся от мысли:

«Представляю ее реакцию утром, если я лягу с ней рядом».

Но он не стал этого делать, а лишь тихо вышел в коридор. Он спустился на первый этаж и вернул ключ консьержу. Затем снова поднялся на десятый и, забрав все свои пакеты в лифте, направился в свою квартиру. Он выложил в холодильник оставшуюся еду из бумажных пакетов, затем он принял душ, надел белые сатиновые пижамные штаны и стал перед зеркалом чистить зубы. Посмотрев пристально на свое отражение, подумал:

«Как ни старайся, лучше, чем получилось сегодня, никто бы не подстроил».

Затем он пошел в спальню и лег спать.

Торин в испуге проснулся от громко орущей музыки, он взял на прикроватной тумбочке часы, и увидел, что они показывают семь часов. Он вышел на террасу и тут осознал, что музыка раздается из соседней квартиры. Он подошел к краю парапета и, вслушавшись, понял, какая именно песня играла – это была группа Meatloaf с песней I Would Do Anything For Love.

– Кого-то потянуло на романтику? – произнес он, улыбаясь.

Затем Торин зашел на кухню, насыпал кофе и включил кофеварку. А пока варился кофе, пошел в спальню и достал из своего портфеля зеленую папку. Он вернулся с папкой на кухню и, налив в чашку свежезаваренный кофе, вышел на террасу, сел за стол и положил на него папку. Сделав глоток, он открыл папку и начал быстро перелистывать содержимое. В папке находилось то самое досье, которое Дин принес ему полгода назад.

«Ну где же оно?» – думал Торин.

– Ах, вот оно, – сказал в голос он, найдя нужную фразу: «Больше всего на свете не выносит сырость и холод», – прекрасно!

Его глаза заблестели дьявольским огоньком. Сделав еще один глоток, он поставил чашку на столик и направился в комнату. Он подошел к телефону и сделал телефонный звонок. После этого звонка его глаза игриво засверкали, и, наспех накинув халат и слегка перевязав его поясом, он направился к выходу. Полный решимости, Торин подошел к двери соседней квартиры и громко постучал. Дверь не открылась, поэтому он постучал еще громче. Через несколько секунд послышался звук открывающегося замка. Оливия стояла в нежно-омаровом сарафане греческого стиля до пола на тоненьких бретелях. Увидев Торина, она произнесла:

– Ах, это вы? – сказала Оливия почти машинально, даже не посмотрев на него.

– Мы снова на «вы»? – вопросом на вопрос ответил Торин, когда их глаза встретились.

Изо всех сил Оливия старалась выказать свою незаинтересованность, но ее любопытные глаза, которые спускались вниз от массивного подбородка к шее, затем к груди, покрытой золотистыми кудряшками, и ниже к пижамным штанам, выдали ее с потрохами. Она не смотрела ему в глаза, ее взгляд был направлен в расщелину его халата, прячущего его мускулистое тело. Она машинально прикусила губу, и тут ее разум очнулся.

«Влечение! Нет! Нет! Нет! Сейчас же возьми себя в руки!» – запротестовала она.

Но было слишком поздно, Торин с большим вниманием наблюдал за ее путешествием, и его настроение сразу улучшилось.

– Ну, да. По-моему, мы так и договаривались, разве не так?

Она из-за всех сил старалась быть опять холодной, но Торин больше не воспринимал это.

– Я просто подумал, после такого прекрасного ужина за мой счет, мы и дальше продолжим общаться?

Торин хотел подчеркнуть, что это было почти первое свидание, после которого переходят на «ты», но Оливия переиграла все по-своему.

– Вы можете предоставить мне счет за ужин, я без проблем его оплачу, – очень холодно сказала она в привычной манере.

– Я вполне состоятелен, спасибо! – так же холодно бросил Торин.

– Ну?

Она всем видом показывала, что ей неприятно его присутствие.

– Что ну? – в его голосе проскальзывали нотки раздражения, как бы он и не старался.

– Что вы тогда хотели?

– Я просто хотел напомнить, что вы проиграли мне свидание, – уверенным тоном начал Торин, – а так как я очень занят, то хочу получить свой выигрыш сегодня. Поэтому я ставлю в известность, что я жду вас в одиннадцать утра на первом этаже.

– Через три часа, утром?

– Да, утром! А еще возьмите чемодан со всем необходимым для ночевки, паспорт, теплые вещи и обувь.

– Вы решили сводить меня в ресторан на Северном полюсе?

– Возможно! – загадочно улыбался он, так как просто кайфовал от паники в ее глазах. – Я напоминаю: в одиннадцать часов утра я вас жду. Пожалуйста, не опаздывайте.

– Хорошо, но у меня вопрос.

– Сколько угодно.

Боясь, что она опять выведет его из себя, Торин решил подстраховаться.

– Только я их все выслушаю на свидании, как раз и будет тема для разговора.

Он развернулся, чтобы уйти, но неожиданно обернулся и добавил:

– Да, и еще отличная песня для будильника.

Не дав ей никакой возможности высказать свое возмущение, он быстрым шагом направился в свою квартиру. Оливия, не сказав ни слова, закрыла дверь. Немного отойдя от ее двери, Торин поднял руки вверх, и словно на них были надеты боксерские перчатки, стал прыгать, ликуя, как на ринге: