Мой папа – Мюнхгаузен (сборник) - Юрий Вийра

– Кто это тебе сказал?

– Наша учительница, Зинаида Ивановна.

– Тогда правда.

– А почему ты куришь?

– У нас другая учительница была, Клара Карловна.

– И она говорила, что курить полезно?

– Нет, она сама курила. Трубку. Я же на пиратском корабле вырос, а Клара Карловна утром нас учила грамоте и математике, а после обеда за штурвалом стояла. Однажды в Атлантическом океане за нами погналась английская эскадра. Мы подняли все паруса, оторвались от преследователей и спрятались за одним островом. Клара Карловна на радостях закурила. Дым из трубки поднялся столбом. Англичане его заметили, напали со всех сторон, и очень скоро Клара Карловна болталась на рее. Вот до чего курение доводит.

– Они её повесили?! За шею?!

– Нет, за пояс – за шею же больно и задохнуться можно. Три дня провисела и похудела килограмм на пятнадцать, а талия стала как у осы. Потом её отпустили, и она пошла в фотомодели. Снималась для обложек журналов, показывала новые одежды в Париже. В Америке её прозвали «Мисс Талия». Она купалась в лучах славы, зарабатывала миллионы, но спала и видела себя за штурвалом пиратского брига. В один прекрасный день забрала из банка все свои деньги до последнего цента, купила парусник, вооружила его, набрала команду из головорезов и вышла в океан.

Клара Карловна была счастлива – встала к штурвалу, закурила трубку. Но вот беда: работая фотомоделью, она не могла позволить себе даже сигарету с фильтром, чтобы не испортить цвет лица. От крепкого трубочного табака голова у неё закружилась, в глазах потемнело, она завертела штурвал в другую сторону, и корабль на полном ходу врезался в острый коралловый риф. Плавать Клара Карловна не умела и сразу пошла ко дну, а там – полным-полно жемчужных раковин, просто валом лежат, и такие в них крупные жемчужины, что створки уже не закрываются. Клара Карловна собрала полный мешок и купила новый парусник, больше прежнего, настоящий бриг, о котором давно мечтала. На этот раз наша учительница отправилась на поиски Австралии – этого материка тогда ещё на карте не было. Австралию не нашла, чуть-чуть не доплыла, зато открыла большой остров… и попала к людоедам. Погнался за ней один: бежит по пляжу, по щиколотку в песок проваливается и пыхтит как паровоз – людоед тоже курил, но меньше Клары Карловны. Догнал, конечно. Взмолилась пиратка: «Дайте перед смертью трубку выкурить!» Отшатнулся от неё людоед: «Курильщица! Нет, такое мясо я не ем – оно горькое. А лёгкие чёрные, как смола». Посидели они с людоедом, покурили и разошлись.

– Папа, откуда ты всё это знаешь?

– Клара Карловна рассказывала. Я с ней встретился на завтраке у Её Величества.

– У английской королевы?! Что ты там делал?

– Завтракал: овсяная каша, кофе со сливками, булочки с джемом. За то, что Клара Карловна открыла и присоединила к британской короне остров, королева сделала её придворной дамой. Другой первооткрыватель, некурильщик, дал бы острову своё имя или название любимого телесериала – Санта-Клара или Санта-Барбара, чем плохо? Наша учительница увековечила на карте мира московскую табачную фабрику «Ява» – назвала остров Явой.

Вот и рассуди, полезно ли курение или вредно, как предупреждает Минздрав и говорит ваша Зинаида Ивановна?

– Папа, ты знаешь, в первом «Б» за опоздание на урок ставят в угол. По-моему, это непедагогично.

– Ещё как педагогично! Нас тоже ставили. Стоишь в углу, а некоторые диктант пишут…

– Почему «некоторые»?

– Так больше половины класса опаздывало.

– Сколько же у вас углов было?

– Ну, сначала четыре, как положено, а потом, когда в углах стало тесно, пришлось директору пригласить архитектора, и тот перестроил класс таким образом, чтобы каждому было по углу и ещё несколько углов запасных, на всякий случай. У многих углов были свои названия. Например, уголок Дурова. Там Саша Дуров стоял. Или Красный уголок. Его кто-то красным фломастером изрисовал. У меня в углу был круглый лакированный стульчик от рояля. Если на нём вертеться по часовой стрелке, стул поднимается почти до потолка. Если вертеться наоборот, то опускается. Я поднимался под потолок, смотрел в бинокль – оттуда все тетради как на ладони – и подсказывал шёпотом: «Данила, не “роздолье”», а “раздолье”». Мария Ивановна мне грозила: «Стоишь в углу, так стой, не подсказывай, а то сейчас посажу, будешь диктант писать как миленький!» У меня там, в углу, полка с комиксами была и маленький телевизор с видиком. Мы с ребятами кассетами обменивались – углы же все рядом, только руку протяни. Некоторые в наушниках стояли, с плеерами, музыку слушали, ногами дрыгали. Мария Ивановна мимо нас прохаживалась, диктант диктовала или примеры. У одного фильм посмотрит, у другого наушник от уха оттянет. «Что за группа?» – спросит. – «Роллинг стоунз».

Вздохнёт учительница: «Я их тоже люблю». У Марии Ивановны свой угол был – она редко, но опаздывала. Смотрит в углу телесериал «Санта-Барбара», вяжет носки или по телефону с подругами разговаривает. А директор в углу кофе варил. Директор у нас был армянин, а армяне, знаешь, какой кофе готовят?! О-о! Мы вдыхали аромат с закрытыми глазами и писали в тетрадях по диагонали. У него были всякие кофеварки, медные, с чеканкой, такие маленькие, на одну чашку, и он их втыкал в мелкий раскалённый песок и какими-то особенными деревянными палочками помешивал кофе.

Однажды в Москву с официальным визитом прибыл канцлер ФРГ. А школа у нас была немецкой, ну, с углублённым изучением немецкого языка. Он должен был приехать к первому уроку и опоздал на несколько минут.

Его сразу в угол отвели. Слева Антон, справа Федя, а посередине канцлер. Вечером перед отъездом высокий гость давал для телевидения интервью: показал носки – подарок Марии Ивановны – и говорил, что такого вкусного кофе никогда раньше не пробовал. И похлопал по оттопыренным карманам, мол, гостинцы везу внучкам от «москауер киндер» – ему наши девчонки отцепили от своих рюкзаков брелки от ключей: прозрачные сердечки с цветочками, крошечные зайчики, белочки. Оказалось, что внучки канцлера тоже собирают эти брелки. И с улыбкой поблагодарил первоклассницу Машу: теперь он знает, от какого русского слова происходит название столицы Германии – от слова «берлога». А под конец похвалил нашу систему обучения: «Гуте педагоги!»

А ты говоришь, ставить в угол непедагогично. Ещё как педагогично!

– Папа, ты болел гриппом, когда был школьником?

– Да, я в школьные годы переболел всеми на свете гриппами! У тебя грипп А – сейчас в Москве этот вирус ходит. Есть ещё гриппы Б, В, Г, Д. От Д – человек дурнеет, от Г – глупеет, от В – волосеет и становится похожим на обезьяну, от Б – начинает буянить: бить бокалы и бодать бабушек.