Мой папа – Мюнхгаузен (сборник) - Юрий Вийра

Они моментально домой заспешили. Вспомнили, наверное, что у них завтра контрольная по алгебре, формулы надо повторить…

После третьего класса отец мальчика взял его с собой в экспедицию на Чукотку. Экспедиция занималась тем, что считала моржей: сколько самцов, сколько самок, сколько детёнышей. Моржи людей боялись и близко к себе не подпускали, сразу ныряли в воду. А мальчика они приняли за своего. Он лежал на берегу на самом видном месте и водил пальцем: «Один папа-морж, второй папа-морж, третий папа-морж…»

А там, на Чукотке, живут эскимосы. Они ловят рыбу, охотятся на моржей, а тёмными зимними вечерами вырезают из мамонтовой кости разные фигурки: северных оленей в упряжке, белых медведей с медвежатами. И ещё выцарапывают на моржовых клыках картины из своей жизни.

Один из таких косторезов по фамилии Тегнылькут увидел зубы мальчика и пришёл в восторг: «Какие красивые клыки, однако!» – и уговорил мальчика выцарапать на зубах иллюстрации к эскимосской народной сказке «Жадный мальчик». Зубы получились – просто загляденье, часами можно было рассматривать: вот жилища эскимосов – чумы стоят на берегу, вот моржи ползают на льдине, а вот охотники бросают в кита гарпун…

И так случилось, что как раз тогда на Чукотке находились учёные из США, собирали экспонаты для выставки «Сайбириан Арт – Искусство Сибири». Увидали прекрасные зубы мальчика и загалдели: «Оу, бьютифул! Оу, бьютифул!» Пришлось ему лететь в Нью-Йорк и стать главным экспонатом выставки.

А в Америке сейчас все с ума посходили с чисткой зубов. Драят их с утра до вечера. Перед завтраком и после завтрака, перед обедом и даже между блюдами: поедят супа – и чистят, сжуют жареного цыплёнка – и чистят, а после сладкого обязательно надо почистить. У них там тысячи сортов зубных паст и щёток, а стоматологов – не счесть, куда ни пойдёшь, на каждом шагу таблички: «Зубной врач такой-то. Принимает с 8 до 17»; «Зубной врач сякой-то. Принимает круглосуточно».

Стоматологи пришли на выставку и подарили мальчику какую-то особенную зубную пасту. Мальчик почистил зубы – зачем он это сделал, непонятно, – и не прошло и трёх дней, как у него выросли все остальные зубы, а клыки выпали.

Один клык за несметные деньги купил Нью-Йоркский музей современного искусства, другой лежит в Третьяковской галерее, неподалёку от картины Сурикова «Завоевание Сибири Ермаком».

А мальчик учится в пятом классе. По поведению у него всегда пятёрка – теперь учительнице не до смеха. И на каток он с приятелем давно не ходил: некогда, на носу контрольная по немецкому, надо повторить падежи: «Их либе, ду либст, ер либт…»

Зубы с тех пор мальчик больше не чистит, но они всё равно сверкают белизной, как у голливудских кинозвёзд. Каждую минуту он трогает языком клыки. И вот сегодня левый клык, кажется, чуть-чуть подрос…

– Папа, ты любишь гулять с собакой?

– Понимаешь, дочка, в каждом деле есть плюсы и минусы. Когда на дворе минус двадцать семь градусов и тебе надо ни свет ни заря вставать из тёплой постели, чтобы выгулять пса, – это минус. А когда на дворе плюс двадцать семь и благодаря собаке ты бесплатно, без всяких виз и иностранных паспортов оказываешься в Лондоне – это плюс.

– Что значит «благодаря собаке»?

– Раньше у меня был дог. Доги, как ты знаешь, чуть ли не самые большие собаки. Но мой дог был настоящим великаном. Стоя рядом, он клал свою пудовую голову мне на плечо. Когда пёс достиг таких размеров, я специально поехал на Птичий рынок, чтобы поговорить по душам с человеком, у которого купил щенка. Он уверял, что это карликовая такса: «С ней у вас не будет никаких хлопот: возьмёте собачку под мышку и гуляйте себе, где хотите». Всё вышло наоборот: «собачка» могла засунуть хозяина под мышку и гулять, где ей вздумается, – разве такого зверя удержишь?!

– А как ты оказался в Лондоне?

– Пёс утащил. Погнался на прогулке за кошкой. Я летел следом, вцепившись в поводок. Только успевал читать названия городов: Брест, Варшава, Берлин, Париж и Лондон. Здесь дог перешёл на шаг и занялся обнюхиванием уличных фонарей. Вдруг вижу – из окна высовывается Шерлок Холмс и машет мне рукой…

– Шерлок Холмс?! Тот самый?

– Конечно. Я его сразу по трубке узнал. А он мои фотографии в газете «Таймс» видел. Высовывается, значит, Холмс из окна и радостно кричит на плохом русском языке: «Сэр, заходить, пожалуйста. Вы есть очень кстати». Мы зашли и видим – стоит Шерлок Холмс посреди комнаты и растерянно разводит руками: «Мой пуговица потерялось». – «Какая пуговица?» – «От пиджак». – «А где пиджак висел?» – «На мне». – «А вы где были?» – «Лежать на диване». Я занялся осмотром места происшествия: «Итак, вы лежали на диване и читали „Подвиги Юрия Борисовича“…» – «Йес». – «…и ели ириски “Кис-кис”…» – «Поразительно! Как вы догадались?» Я извлёк из-за дивана книгу и гору фантиков от конфет.

Шерлок Холмс смущённо улыбнулся: «Да, это есть элементарно. Но где мой пуговица?» – «Не торопитесь. Потом вы прыгали на диване…» Великий сыщик покраснел: «Йес, у меня есть такая привычка с детства». – «А теперь взгляните сюда…» Из-под дивана торчали две ноги в лакированных ботинках. «Вы прыгали и слегка придавили этого господина…» Шерлок Холмс удивился: «Кто есть это? Рашн спай?» – «Русский шпион? Пока не знаю. Вытащим его… А теперь попробуем привести в чувство». Я набрал побольше воздуха и гаркнул: «Рота, подъём!» Незнакомец не шелохнулся. «Не русский. Наш бы сразу вскочил – в казарме на одевание даётся сорок пять секунд. Может, он из Польши?» Я запел: «Ещё Польска не сгинела, пока мы поемо!» Никакого результата. «Может, француз?» Мы с Холмсом вытянулись в струнку и затянули «Марсельезу»: «Аленс анфан дэ ля патри!» Вышло очень ладно. Даже пёс стал подвывать, вызвав дребезжание оконных стёкол. Незнакомец – ноль внимания. «Может, немец? Вы знаете гимн Германии?» – «Ноу, сэр». – «Я тоже “ноу”. Как же тогда его проверить?.. Придумал. Немцы – народ аккуратный, во всем любят порядок. Переведите ему погромче: “У вас на кухне течёт водопроводный кран”».

Шерлок Холмс перевёл.

Незнакомца это известие ничуть не тронуло.

Я вздохнул: «Не немец…»

Часы на камине пробили пять, и в комнату вошла миссис Хадсон: «Ваш чай, мистер Холмс. О, у вас гости! Сейчас принесу вторую чашку и косточку для собаки. Это не собака Баскервилей?»

Холмс рассмеялся: «Ноу, ит из рашн дог».

На время чаепития Шерлок Холмс потерял всякий интерес к господину в лакированных ботинках, и мне пришлось самому вытаскивать незнакомца на крыльцо, на свежий воздух.