Не бойся любви - Марша Ловелл

— Боже мой! — выдохнула Эбби, не в силах успокоиться. — Мне дали работу, на которую положил глаз сам Малькольм Роджерс!

— О’кей, работа века! — насмешливо сказал Питер. — Так что помни, хотя дядя Питер и не будет стоять у тебя за спиной, как делал это до сих пор, он в любой момент готов протянуть руку помощи. Но никто из нас не думает, что это тебе понадобится, — серьезно добавил он. — Эбби, ты полноправный член нашей команды, поверь мне. Мы знаем, что ты прекрасно работаешь, иначе никогда бы не попала сюда к нам.

Эбби взяла фотографии кирпичного дома, ее первого большого заказа, и с минуту внимательно изучала ее.

— Он действительно неплох, — сказала она. Да, это, конечно, не творение века, но хорошая работа. — Жаль, что нет снимков интерьера.

— Вряд ли Малькольм расстарался и сделал их. Но ты можешь спросить у него, — сказал Питер. — Они с инженером-строителем провели там пару ночей, и считают, что дом перестраивать не надо, поэтому можешь начинать. Тебя это устраивает?

Он засмеялся, увидев круглые глаза Эбби.

Он еще спрашивает! Конечно, устраивает!

— А Малькольм и инженер жили в доме? — спросила девушка.

Питер кивнул:

— Последние владельцы оставили там кое-что из мебели. Малькольм наладил электричество. Ближайший отель в десяти милях от дома. Мы заказали тебе там номер…

— Зачем это? — запротестовала Эбби. — Я нисколько не боюсь сельской жизни. Для чего мне жить так далеко от места работы?

— Эбби…

— Питер, ты хочешь сказать, что я — женщина! — воскликнула она. — А я уверена, что, если бы Дженнифер или Мойра Каннингем выполняли этот заказ, они бы вытерпели все лишения. Я возьму с собой мобильный телефон и, если что понадобится, могу срочно связаться с кем угодно. И потом — там же будут рабочие.

— Я рад, что ты упомянула о них, — одобрительно кивнул Питер, придвигая к себе папки. — Вот картотека, которая тебе понадобится. Это политика «Брэдли-дизайн»: при малейшей возможности использовать местных рабочих. В этих папках собраны имена кандидатур с исчерпывающими характеристиками. Это люди самой высокой квалификации. Вот почему работа компании всегда отличается непревзойденным качеством исполнения, в каком бы уголке страны ни выполнялся заказ.

— Похоже, все, что мне понадобится, уже предусмотрено, — с радостью воскликнула Эбби, а потом взволнованно добавила: — Не могу дождаться момента, когда начну!

— Я думаю, что отель…

— Питер! Не будь таким старомодным!

— Хорошо. Будь, по-твоему, — пробормотал он. — Но обещай, что, если походная жизнь не оправдает твоих ожиданий, ты переедешь в отель.

— Обещаю, Питер, — кивнула Эбби и быстро переменила тему разговора: — Кстати, ты так и не назвал имени клиента, который обеспечил меня такой прекрасной работой и предоставил полную свободу.

— Насколько я знаю, это кто-то близкий семье Брэдли. Но Дженнифер не сказала кто, — уклончиво ответил Питер. — А что касается свободы, у тебя ее будет предостаточно! Но помни, что, когда Дженнифер уедет, последнее слово будет за Максом.

— За Максом? — хрипло спросила Эбби, и ее восторженность мгновенно улетучилась. Для этого хватило звука имени, которое, как ей казалось, она уже почти выбросила из головы.

— Ну, Эбби, — засмеялся Питер, — ты же знаешь Макса. Вряд ли он будет вмешиваться. Он сам признает, что не испытывает никакого интереса к этой работе. Но имей в виду — у него безупречный вкус. Впрочем, у тебя тоже. Так что проблем не будет.

Конечно, он прав, уговаривала себя Эбби. У Макса даже при желании не будет возможности вмешиваться — он в Лондоне, а дом далеко, в Корнуолле.

— Кстати, о Максе, — продолжал Питер. — Он возвращается в свою студию, я переезжаю в кабинет Дженнифер, а ты будешь здесь. Честно говоря, терпеть не могу переезды. Но если Джули начинает щелкать бичом, заставляя всех нас прыгать, я думаю, у нее есть какой-то план насчет твоего кабинета. Но что за план и с чем он связан — не знаю.

Эбби спокойно слушала Питера и пыталась вернуть тот душевный подъем, который так внезапно покинул ее.

Дом стоял в пяти милях от извилистой дороги, которую лишь при очень большом воображении можно было назвать дорогой. Его окружали деревья, чуть дальше расстилались широкие поля, целые акры запущенных земель, с трех сторон — каменные стены, а если и была четвертая, то за многие годы она рассыпалась, смешавшись с прибрежной галькой.

Хотя Эбби немного устала после долгой езды на машине, при первом же взгляде на эти бескрайние просторы она ощутила, как силы возвращаются к ней. Ее настроение поднялось еще больше, когда она переступила порог дома и оказалась в просторной прихожей.

Основная жилая площадь, определила она как дизайнер, располагается слева и справа. Ее разделяет большая кухня в задней части дома, обращенной к морю. Две узкие лестницы по обе стороны кухни ведут наверх. Скорее всего, когда-то здесь были два дома, позднее соединенные в один. И это, вероятно, произошло в начале века.

Наверху, над кухней, располагались три удивительно большие спальни, рядом — приличных размеров гостиная, ванная, довольно примитивная — над прихожей.

Эбби с довольной улыбкой отнесла свои вещи в дальнюю спальню с двумя кроватями.

В первый день девушка бродила по комнатам, переходя из одной в другую, пытаясь вжиться в атмосферу старого дома. Вечером она закрыла ставни на окнах без занавесок и решила, что теперь самое главное для нее — согреться. Ветер завывал со страшной силой, а дождь хлестал по оконным стеклам, и она почувствовала, что замерзает.

Эбби легла в постель раньше обычного, свернувшись уютным клубочком под пуховым одеялом. В голове роились впечатления дня, разные мысли. Она снова подумала, что хотела бы познакомиться со своим заказчиком. Конечно, сам дом открывает ей поле деятельности, он — источник идей для работы, но кое-что нужно знать и о клиенте, кто он — мужчина или женщина, какого возраста… Это пригодилось бы для разработки интерьера.

Но Эбби понимала, что, если бы Дженнифер сочла это очень важным, она бы ей сказала.

Внезапно в голове возник образ Макса, и весь плавный ход размышлений нарушился. Хотя они были мало знакомы, он, оказывается, успел произвести на нее сильное впечатление. И Эбби никак не могла взять в толк, почему и чем. Но она чувствовала и другое — для нее это катастрофа. И даже мысль о том, что ей придется консультироваться с ним по работе, расспрашивать о клиенте — не делать этого она, как настоящий профессионал, не могла — приводила ее в трепет. Эбби чувствовала, что не в силах заставить себя это сделать, и громко застонала, понимая, что это не только непрофессионально, но и смешно.

Застонав еще громче, она села в кровати. Боже мой, похоже, он проник во все ее поры, и сделал это так легко! Оскорбительно легко. Ну что ж, ладно. Она поддалась своей чувственности. Но иногда ей казалось, что они с Максом попали в одну ловушку: он ведь тоже испытывает притяжение к ней, как и она к нему. Но причина заключается в ее собственной невероятной наивности, призналась себе Эбби, сворачиваясь в клубок под пуховым одеялом и чувствуя, как в ней закипает обида. Макс — опытный мужчина, который ради развлечения коллекционирует женщин. Подобное занятие не требовало от него никаких усилий. Именно это больше всего унижало и оскорбляло Эбби. После возвращения в свою студию он даже не попытался связаться с ней.