Дочь для олигарха - Мила Дали

— Рит, — стараюсь остановить новый поток негатива, но кажется, что своим голосом лишь сильнее разозлила сестрицу.

— Захлопни пасть! Заткнись! Я давно не Рита! — на удивление бодро подскакивает с кресла, прихрамывая, волочит загипсованную ногу к дивану. Скидывает на пол шубку и шляпу, тут же Люсинда подбегает и поднимает их. — Ты никто в этом доме! Пустое место! Всего лишь инкубатор для вынашивания младенца! Твое дело — правильно питаться и не показываться хозяевам на глаза! Еще раз услышу, как ты выпрашиваешь у Демида что-то не по делу — накажу! — плюхается на диван.

Лающие крики сестры привлекают внимание и других слуг в особняке. Повара выходят из кухни, на втором этаже безымянные уборщицы тоже забросили полировать паркет. Хилл гневно приказывает всем браться за работу, а те подчиняются, боятся.

Оскорблять меня Джулия не устанет никогда — это точно, но в ее сумочке раздается мелодия телефона.

— У тебя в доме ловит связь? — забываю о ссоре, иду к сестре. — Дай позвонить.

— Куда? — щурится и прижимает телефон к груди. — В полицию? Хочешь заявить на Грозного?

— Если и так…ты можешь помочь мне убраться. В твоих же интересах.

— Как бы я ни мечтала скорее распрощаться с тобой, все равно ничего не выйдет. Суть не в доставленных Грозному хлопотах. Демид в субботу собирался с начальником отдела съездить на зимнюю рыбалку, а потом вместе вернуться домой и поужинать. Если хочешь, пожалуйся на свое положение нашему другу семьи — блюстителю порядка — лично, — хмыкает. — Даже звонить не придется.

Телефон в ее руке по-прежнему гудит.

Устав ругаться, Джулия переключает внимание на устройство и принимает вызов:

— Алло, Клара, — манерно произносит. — Как это звонила триста раз, а я не брала трубку?.. Какой корпоратив в офисе Демида?.. Я там была, да еще и не в себе?!

Медленно оседаю на противоположный от Хилл диван и хватаюсь за голову.

Вспоминаю о рыжеволосой подружке, с которой пришлось общаться, притворяясь невестой Грозного.

Девушка на том конце телефона жужжит, слов не разобрать, но по лицу Хилл понятно, что Клара рассказывает о нас.

Поцелуе… танце… каком-то немыслимом притяжении, вспыхнувшем между мной и Демидом так ярко и ослепительно. Громко, как единичный залп праздничного салюта. И так же быстро потухнувший…

— Да, — тяжело сглатывает, — я и вправду была сама не своя, — вопреки страшным рассказам Клары, сестра соглашается. — Знаешь, столько всего навалилось. Созвонимся позже.

Хилл бледнеет, как покойница. Не сводя с меня глаз, отстраняет трубку от уха.

Очень зря Демид снял переадресацию звонков. Нужно было балаболку Клару отправить в черный список, причем на пожизненной основе.

— Предатели! Вруны! — в порыве гнева Хилл замахивается телефоном, но экономка успевает забрать его.

Никогда раньше Люсинда не содействовала мне. Сейчас же охает, как заботливая гусыня, помогает Хилл встать:

— Юлия Олеговна умоляю, идемте наверх, — под бранные крики хозяйки причитает, обращаясь ко мне: — Не испытывайте судьбу. До приезда Демида Леонидовича не высовывайтесь из комнаты.

Не спорю. Да и устала слушать брань. Поднимаюсь в спальню. Пользуюсь прикрепленной к тумбе кнопкой, заказываю обед в комнату.

Из глубины особняка все еще слышится скандал, Люсинда пытается успокоить всех демонов Хилл, но получается плохо. Около часа понадобилось сестре, чтобы сорвать горло и, наконец, замолчать.

Ближе к шести вечера в душу закрадывается странное чувство. Встаю с постели. Ноги будто сами ведут меня к окну. Чуть отодвигаю штору.

На улице большими хлопьями падает снег, безветренно. Во дворе распахиваются ворота, вижу, как входит на территорию Демид. Позади него шагает Вальтер, нагруженный пакетами и… еще пара охранников. Тащат огромное пушистое дерево. Грозный все-таки купил для меня ель.

Немыслимо! Я же озвучила желание, недолго думая. Можно сказать, ляпнула первое, что взбрело в голову. Но мне чертовски приятно, ведь Грозный, пусть один раз, но прислушался, выполнил неудобное для него поручение! Так что я хватаюсь за оконную раму, хочу открыть створку и крикнуть «спасибо».

Ладонь соскальзывает, а ногти бороздят по стеклу, не нащупав ручку…

Иллюзия радости опять рушится. Я все еще пленница Демида… Мне нельзя самой здесь ничего открывать.

Задергиваю штору и шагаю к двери. Прильнув ушком, слушаю, что творится внизу, как охранники заносят дерево и как Демид громко приветствует всех.

Крайне подозрительное ощущение царапает сердце. Скандалы или выяснение отношений Джулия не устраивает. Любопытство берет верх, и я на цыпочках, как самый настоящий вор, крадусь из комнаты, миную третий этаж, замираю на ступенях между первым и вторым.

Хилл, насупившись, сидит на диване, возле нее лежит пакет с заказом из аптеки и… большой, просто огромный букет орхидей… купленный Демидом.

Мне только во снах несбыточных могут достаться такие роскошные подарки, а для сестры это обыденная реальность.

Впрочем, даже хорошо, что я вышла с запозданием и лично не видела, как Грозный презентовал букет Джулии, желал ей скорейшего выздоровления, осыпал комплиментами. Или что там говорят вот таким притворным созданиям с «тонкой душевной организацией»?

— Знаешь, дорогой, — говорит она, сдавливая внутри боль и эмоции, — мой сосуд уже почти переполнен. Еще одна капля — и все прахом пойдет…

— Что ты имеешь в виду?

Демид стоит возле камина, руководит охранниками, что устанавливают ёлку.

— Ты постарался не только для меня, но и для Юли…

Со слугами или мной Хилл щедра на критику и агрессию. А сейчас напрягается, тужится до румяных щек, лишь бы не рявкнуть на Демида истинным голосом.

Ей страшно не угодить Грозному, вдруг мужчина согласится с претензиями, не станет вымаливать прощение — и что тогда? Джулии придется либо проглотить обиду, либо уйти. А это означает: все, чем гордится Хилл, может исчезнуть. Без Демида она полное зеро.

— Вздор, Джули. Я и сам хотел установить ель раньше срока, — с едва скрываемым раздражением отвечает. — Так совпало, что Юля угадала мое желание.

— М… — корчится. — Только поэтому? Или сиротка тебе нравится? Юля красивая, да? — начинает выяснять отношения, но внезапно перестает прожигать взглядом Демида и замечает меня, аж подскакивает на диване. — Можешь не отвечать!

Раз я теперь рассекречена, решаю спуститься в гостиную.

— Что с тобой? — не понимает резких перепадов настроения Демид.

— Мисс Хилл в курсе о корпоративе, — признаюсь за сестру. — Ей звонила Клара.

— Эм… да? — на мгновение оборачивается, но снова переключается на Хилл. — Ясно.

Изменилось ли поведение Грозного? Стыдно ли ему перед невестой?