На закате лета - Алекс Хилл

Не терзаю себя думами о том, к чему все приведет. Решение о честности было самым верным. Не хочу заглядывать в будущее и анализировать свое поведение или слова. Хочу наслаждаться и просто быть собой.

— Посидим здесь? — спрашивает Давид, оглядываясь по сторонам. — Ты не сильно замерзла?

— Если я скажу нет, то ты перестанешь обнимать меня?

Давид тихо смеется и садится прямо на песок, вытягивая ноги и облокотившись спиной о гладкую поверхность камня. Он тянет меня за собой, сжимая край пледа.

— Тебе лучше устроиться на чем-то теплом, — говорит Давид, обхватив мои бедра.

Расставляю ноги и сажусь к нему на колени. Если честно, мне уже жарко, но пиджак и плед здесь совершенно не причем. Давид снова собирается укутать меня, и я, опередив его, сбрасываю с плеч плед.

— Ты теплее, — говорю я и обнимаю крепкую шею, прижимаясь к сильной груди, в которой бьется самое горячее сердце.

Устраиваю голову на широком плече и  закрываю глаза, ощущая себя такой маленькой и хрупкой, но такой спокойной и уверенной.

— Тебе удобно? — довольным тоном спрашивает Давид.

— Очень…

Слушаю тихое ровное дыхание и спокойный шелест волн. Несколько минут проводим в уютном молчании. Давид размеренно гладит меня по спине, играет с волосами, накручивая пряди на пальцы.

— Аврора, — тихо зовет он.

— М-м-м?

— Ты уже засыпаешь. Нам пора возвращаться.

— Не хочу… Давай еще поговорим.

— Хорошо. О чем ты хочешь поговорить?

— О чем-нибудь приятном, — предлагаю я и отклоняюсь, чтобы заглянуть в его лицо.

Опускаю взгляд на губы, тронутые легкой улыбкой, и благодарю луну за то, что дарит мягкий белый свет. Давид обхватывает руками мою талию, я сжимаю ладони на его плечах, комкая рубашку. Глаза в глаза. Влечение разгорается с новой силой, будто в тлеющий костер кинули сухое полено, вызвав взрыв искр, напоминающих волшебную пыль.

— Значит, поговорим о сексе, — произносит Давид, понижая голос. — Что может быть приятней.

Да много чего может быть лучше разговоров о сексе. Например, сам секс. В действии. Вообще-то я рассчитывала продолжить ночь без лишних слов, но с задействованием губ и языка. И Давид, по всей видимости, тоже этого хочет, но почему-то медлит.

Он ведет ладонями вниз по спине, очерчивает изгибы талии и округлость моих бедер. Впивается пальцами в ягодицы и дергает к себе. Судорожно выдыхаю от неожиданности и облизываю пересохшие губы в ожидании поцелуя.

— Ты хочешь только говорить о нем? — спрашиваю я, теряясь в ощущениях от соприкосновения наших тел.

— Я помню твой зарок, Аврора. И уважаю твой выбор, но разговоры ты не запрещала, так что… Я считаю, это отличная подготовка.

Подготовка? Он что, издевается? Мне она уже не нужна, но строгий голос гордости звучит в сознании, напоминая о границах приличия. Божечки… Что я творю?

— Ты выглядишь недовольной, — подмечает Давид. — Я тебя чем-то обидел?

— Нет.

— Ты не хочешь говорить о сексе? Я не настаиваю…

— Просто я не знаю, что о нем говорить. Им обычно занимаются, а не...

— Ты никогда не обсуждала секс с партнером? — удивляется Давид, вгоняя меня в краску. — Ну с подругами хотя бы обсуждала?

Качаю головой, сжимая губы. Я не ханжа, но… Никогда не любила подобные разговоры. Ни с подругами, ни с парнями. Это как-то странно, что ли. Черт! А может, я все-таки ханжа?

— Рори, я хочу тебя, — внезапно выдает Давид, пропуская через меня короткий но сильный электрический разряд. — И мне нужно знать твои предпочтения, чтобы оправдать ожидания.

— Ты ведь сказал, что все умеешь, — подстегиваю его я, а в ответ получаю лишь спокойный уверенный взгляд.

Его ничем не прошибить...

— Я умею многое, но что из этого подходит тебе? Мы ведь все очень разные, и вместо того, чтобы идти наощупь, можно немного осветить путь. Разве это плохо? Вот ты помнишь свой первый сексуальный опыт?

Общага, скрипучая кровать. Запах специй лапши быстрого приготовления и жгучая боль между ног.

— Помню… — брезгливо отзываюсь я.

— Тебе понравилось?

Потеря девственности может быть приятной только если ты находишься под наркозом. У меня нет ни одной знакомой, которая бы с удовольствием вспоминала свой первый раз. Это, черт возьми, больно, непонятно и неловко. Какая-то возня с закрытыми глазами и мысли только о том, чтобы все скорее закончилось.

— Не особо… — произношу я немного поморщившись.

— А помнишь свой лучший секс? — задает следующий вопрос Давид, с интересом наблюдая за моей реакцией.

Вариантов немного, но кое-что все-таки есть. Домик за городом. Запах костра и сырой земли. Три бутылки вина на двоих и три года отношений. Да… Тогда было здорово. Мне даже досталось целых два оргазма, вместо обычной половинки от него.

— Да. Помню.

— Жаль, что ты не сказала, что лучший еще впереди, — усмехается Давид.

— Это не исключено.

— Хорошо, — удовлетворительно кивает он. — Но могу поспорить, что ты с этим парнем была уже в достаточно продолжительных отношениях. Больше двух месяцев точно. Угадал?

— И что?

— А то, что мы изучаем друг друга довольно долго. А если человек еще и скрывает что-то, замалчивает и терпит, то процесс растягивается на годы. Понимаешь, к чему я веду?

— К тому, что хочешь карту моих эрогенных зон, — отвечаю я, шутливо закатывая глаза.

— К тому, что я хочу, чтобы тебе было максимально хорошо со мной. Самое страшное, что может услышать мужчина после секса — было терпимо.

— Вы так заморачиваетесь на сексе… Неужели нет ничего более важного?

— Под “вы” ты подразумеваешь всех мужчин, я так понимаю?

— Да!

— То есть ты считаешь, что секс и удовлетворенность не важна?

—Ну, нет… Важна, конечно. Просто…

— Просто это неправильно, — снисходительно подхватывает Давид. — Грязно и пошло. Главное чувства, поступки и… Что там еще? Девушки не хотят говорить о сексе, а потом жалуются, что не получают от него удовольствия. Замкнутый круг, Аврора. Тебе так не кажется?

Вообще-то кажется. В чем-то он прав. Мужчин привычно считать озабоченными животным. Чего только стоит фраза — им от тебя нужно только одно. А ведь девушкам тоже это нужно. Но если для парней это норма, то для девушек — позор. Вот и ходят все злые, потому что недо...любленные. Возможно, отказавшись от закостенелых стереотипных принципов прошлого поколения, оба пола стали бы немного счастливее, получив возможность открыто говорить о своих желаниях и потребностях без предвзятого осуждения. С оговорками на харрасмент и насилие, конечно. Но если все обоюдно и честно, то это даже круто. Наверное...