Нет дефолту! Работа над ошибками - Виктор Геращенко

А. ВЕНЕДИКТОВ: И долгосрочно.

В. ГЕРАЩЕНКО: А вот насчет долгосрочности, знаете, я в данном случае не могу сказать, что я апологет американского образа жизни, наоборот, я в США бывал довольно редко, раз в два года, и мне как-то ближе европейский образ жизни, европейская культура, поскольку я там работал и в Англии, и в Германии, хотя больше на востоке — в Ливане и Сингапуре. Но Европа для меня ближе, чем США, и мне Вашингтон почему-то милее, чем Нью-Йорк, хотя Нью-Йорком все восторгаются, а меня он, как Горького, давит. Хотя много там разумных правил, которых нет, к сожалению, в Москве, — видимо, Лужков туда редко ездит, но это уже другой вопрос.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Посоветуйте ездить чаще.

В. ГЕРАЩЕНКО: Так вот все эти тенденции объективны. Но дело в том, что, например, даже последний квартал прошлого года показывает, что экономика США развивается с увеличением темпа в 7 %. Вот они как низко упали, и резко упали, они так же резко могут и подниматься. И я высказываю, естественно, свое личное мнение, не построенное на каких-то там графиках, кривых или косых… я считаю, что доллар выровняется в течение года-полутора по сравнению с евро. Поэтому когда происходит вот это дергание, и даже обсуждение в прессе, по радио, — особенно когда едешь на работу, и милый картавый голос, такой же, как, может быть, и мой, даже более милый, говорит о тенденциях на валютных рынках, и что делать простому гражданину…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Это очень важный вопрос…

В. ГЕРАЩЕНКО: …который едет тоже в машине, и начинает нервничать… и, видимо, отсюда у нас возникает необходимость…

А. ВЕНЕДИКТОВ: ДТП… поскольку сейчас многие едут с работы, Виктор Владимирович, милым картавым голосом, будьте любезны, уменьшите количество ДТП. Потому что на самом деле были вопросы — человек накопил 2 тысячи долларов. Доллар падает. Что с ним делать? Менять на рубли? Краткосрочный период, вот сейчас, — менять на евро?

В. ГЕРАЩЕНКО: Я бы так сказал — если человеку не понадобится в течение месяца, трех месяцев осуществлять какие-то платежи в рублях, то лучше не тянуть, лучше поменять сегодня, а не ждать, пока еще доллар дополнительно опустится. Если же у него это накопления на будущее, ему раньше 5 лет это не нужно использовать для чего-то, хотя жизнь, конечно, непредсказуема, — я бы на его месте не дергался. Если он не дернулся раньше, не перевел в евро — а это было почти непредсказуемо… Хотя вот мне сегодня один человек выразил благодарность, я ему сказал год назад, что лучше часть своих средств перевести в евро, — но это так, по наитию… То я бы в этом смысле не дергался. И в принципе то, что говорят специалисты банковского дела, и не только Центробанка, — тут совершенно не связано с тем, что мы призываем за свою национальную валюту, которая достаточно стабильна, и курс в целом стабилен, и задача ЦБ — в том, чтобы не давать ему дергаться, — все-таки его движения в ту или иную сторону всегда были, я считаю, последние 4 года вполне предсказуемыми, что помогает экспортерам и импортерам правильно строить свои планы среднесрочные или долгосрочные, — то самое выгодное — держать сейчас средства в рублях. И ставка выше — она выше…

А. ВЕНЕДИКТОВ: В банке?

В. ГЕРАЩЕНКО: Естественно, в банке.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Не дома?

В. ГЕРАЩЕНКО: Вы знаете, я сегодня открывал счет для так называемой президентской гонки в Сбербанке, мне коллега, которого я давно знаю, говорит: вы знаете, сейчас идет такая явная тенденция перевода средств из наличной формы на счет в банки. Причем многие сначала снимают у нас сейфовую ячейку, подержат там рубли или доллары, — многие рубли держат, поскольку, как известно, иногда зарплата в конвертах, и не все было правильно организовано, — и не по вине того, кто эти деньги получил. А вдруг придут и спросят: откуда деньги, Зин? А потом они все равно все-таки начинают открывать счета, потому что видят… и, в принципе, мы не проводим какую-то агитацию или берем страшные ставки за эти сейфовые ящики, они видят, что в целом, если держать деньги на счете годовом, двухгодовом, да если еще есть бабушка и дедушка, и счет пенсионный, где есть определенные преимущества, надо только вовремя взять доверенность на всякий случай, — то это выгоднее, чем просто держать деньги под подушкой. Это вообще, я считаю, варварство.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Почему?

В. ГЕРАЩЕНКО: Потому что деньги печатаются для того, чтобы производить постоянный товарообмен, никто раньше деньги, пока они имели форму каких-то золотых монет, в наличной форме, в общем-то, не держал.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но вы же понимаете, это тоже объективно — вы сами пришли в Центробанк в последний раз в 98-м году, после дефолта, — уровень доверия к банковской системе… он так сохраняется… может быть, он изменяется, но он сохраняется — все помнят очереди в двери… даже не то, что пропало, но стоять в этих очередях безумных, чтобы тебе отдали часть твоих денег…

В. ГЕРАЩЕНКО: Да, но вы знаете, тут ведь тоже многих всяких, я извиняюсь, легенд. Это так же, как говорят, что я в 91-м году давал руку на отсечение, что у нас обмена не будет, — но это вранье, я давал руку на отсечение, что не будут меняться 25 рублей, когда началась паника уже во вторник вечером, и я знал, что они не будут меняться. А потом сказали: он говорил, что 50 и 100 не будут меняться. Так и здесь: очередь стояла в те банки, которые ушли, в общем-то, со сцены. И как-то так получилось, что эти банки были довольно активные, принадлежащие тем или иным финансово-промышленным группам, и ушли они даже больше не из-за того, что у них проводилась неправильная кредитная политика, хотя, может быть, разнообразия клиентуры у них недостаточно было, они обслуживали только группу, — отчасти они ушли, потому что они активно участвовали в операциях по государственным казначейским обязательствам, как первичные дилеры, они выступали агентами для иностранных инвесторов, делались так называемые форвардные валютные операции, и когда, по существу, государство их бросило, они и погорели. И с ними погорел в основном развивающийся мелкий и средний бизнесмен, который и шел туда, поскольку ставки там платились больше, банк был более активным со своей кредитной политикой, чем Сбербанк. Но в Сбербанке никто ничего не потерял — там были очереди два месяца, — потому что они физически даже не смогли всех обслужить, были определенные ограничения, но Центральный банк у них постоянно выкупал ГКО, пополняя их ликвидностью, и одновременно, если вы помните, 1 сентября было принято решение нашими предшественниками совершенно правильное, когда вкладчикам 7 или 8 ведущих банков предложили перевести их вклады в рублях 1:1 в Сбербанк, а валютные вклады по определенному курсу, потому что он все время падал, и вот здесь валютные вкладчики считали справедливым, или несправедливым, но это было в целом решение, которое привело к тому, что ЦБ за 98-й год показал 28 млрд. убытков, взяв на себя то, что должно было взять государство, но с дефицитом бюджета не могло этого сделать. Но в целом мы постарались вкладчиков успокоить, хотя часть вкладчиков потеряла деньги, и потеряла где-то около 6–7 млрд. рублей.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи вопрос: насколько нынешняя банковская система… снова мы возвращаемся к страхованию… вот вы говорите, что вам в Сбербанке говорят, что люди стали класть на счета, — это что, поверили?