Противостояние эльфов - Мира Ризман

— Избавиться. Раз и навсегда, — безапелляционно выдал Этьен. — Причём лучше при помощи магии, так чтобы суеверные каэрцы поверили, будто бунтовщики сами вызвали на себя гнев богов. Вы и сами знаете насколько боязливы и суеверны жители вашей страны. Подобное утихомирит всех желающих мести.

— Вы хотите их убить? — взволнованно уточнил Торик, и сразу стало ясно, что эта мысль пришлась ему не по вкусу.

— Что вас смущает? — прищурившись, поинтересовался Этьен, вновь приставляя меч к горлу лорда. — Не хотите жертвовать своими подельниками?

Торик ещё сильнее сдвинул брови, так что на его гладком лбу прорезались первые морщины.

— Пожалуй, вы правы, младший принц Этьен. Кучка негодяев не стоит того, чтобы из-за них страдала целая страна. Но как быть с Его Величеством Дамианом, думаете, он одобрит ваш план?

— Я думаю, что Его Величеству Дамиану лучше не знать о нём вовсе, — сказал Этьен. — Мой друг склонен к излишней справедливости и сентиментальности, что во время войны неуместно.

— Тогда кто же будет исполнять роль палача? Вы говорили о магии, но в мире не так много волшебников…

— Если заманить лордов-смутьянов в горы, моих сил вполне хватит, чтобы от них остались лишь воспоминания, — с коварной ухмылкой сообщил Этьен.

— Что ж, в таком случае, думаю, мы пришли к соглашению, — Торик рукой отвёл меч от своего горла. — Я попрошу Нэйдж, чтобы она поторопилась. Это не должно занять очень много времени, но вы тоже должны понять, что излишняя поспешность может вызвать подозрения.

— Разумеется, — опуская меч, согласился Этьен, но не отступил, оставшись нависать над лордом. — Но остаётся ещё несколько вопросов. Почему вы поддержали предложение короля О’дара?

— Я не увидел в его просьбе чего-то сверх меры, — спокойно ответил Торик. — Сам по себе Источник магии, конечно, весьма ценен, но тот, что открыл Его Величество далеко не единственный в мире. Вероятно, король драконов не достаточно хорошо изучил этот вопрос, потому и назначил столь низкую цену.

— Даже удивительно! — хмыкнул Этьен. — Если ни О’дар, ни Дамиан об этом ничего не знали, откуда же вам известны настолько бесценные сведения?

— Я много путешествую, и, признаться, люблю собирать различные легенды и старые свитки. Сейчас о волшебниках мало кто говорит, потому многое, что раньше казалось само собой разумеющимся, оказалось забыто. Магические источники как раз оказались в их числе.

На лице Торика расплылась мягкая полуулыбка, какая обычно появляется у взрослых, когда они объясняют какую-то банальность малышам. Подобное отношение невольно задевало гордость, потому Этьен заговорил несколько резче, чем планировал.

— Что ж, тогда вы действительно заключили весьма выгодную сделку. Но вот помолвка короля…

— Безусловно, будет расторгнута, — со вздохом закончил за него Торик. По-видимому, такая перспектива не очень-то его обрадовала, но если Этьен и подумал, что тем самым нарушил какие-то махинации лорда, то его последующие слова показали его совсем с другой стороны: — Но вы, как верный друг, всё-таки должны принимать во внимание и чувства короля. Слишком много потрясений подряд могут плохо сказаться на его боевом духе, а во время войны нужен сильный и уверенный в себе король. Я бы предпочёл отложить этот вопрос хотя бы до того момента, пока Нэйдж не докажет свою верность короне. Уверен, так для всех будет лучше.

Этьен скривился, неохотно признавая правоту лорду. Вываливать всё на друга разом было бы слишком жестоко. Он и сам собирался рассказать лишь о вероятном предательстве и то ради того, чтобы Дамиан соблюдал осторожность. Теперь же тайна замужества Нэйдж вполне могла подождать более подходящего момента.

* * *

Дни ожидания казались Этьену вечностью. Война только набирала обороты и ещё не достигла своего апогея. Нападающие пока не считали нужным договариваться, чтобы создать какой-то союз. Это отчасти утешало, так как раздор в их рядах давал хоть какую-то передышку. Этьен понимал, что Император ни за что не объединиться с Бэрлоком, ибо это выше его достоинства. У бэрлокцев имелось весьма эгоистичное понятие чести, и они не желали ни с кем делиться военной славой. У оборотней, которые были представлены разномастными шайками, хватало противоречий и внутри сложившегося сообщества, порой даже казалось, что они все прибыли только для того, чтобы просто выпустить пар. Вампиры откровенно пользовались ситуацией, набивая желудки. И лишь драконов, да подоспевшую армию лорда Иро можно было считать сплочённым фронтом.

Эльфы атаковали столицу ещё трижды, и каждый раз вынуждены были сражаться с драконами. Разноцветные Крылья честно и весьма внимательно охраняли город. Так утром следующего дня они сразились с многочисленной армией Бэрлока, заставив её пуститься в бегство, затем, к вечеру та же участь выпала оборотням-изгоям. Намного успешнее прошла ночная атака вампиров, они разворошили несколько домов и утащили в горы всех пойманных жителей. После такого вероломства, Дамиан приказал уставить дворцовый сад палатками, а жителям укрыться на время войны за крепкими стенами замка. Но далеко не всем горожанам такая инициатива пришлась по душе. Моряки не желали покидать порта и своих судов, купцы и торговцы боялись мародёров, а многие каэрцы, поддерживая мятежников и их постоянные набеги, и вовсе продолжали сочинять про короля мерзкие слухи. Как правило, бунтовщики занимались мелкой подрывной деятельностью. Блокировали дороги, не пуская в город обозы с продовольствием, грабили и поджигали опустевшие дома, нападали на ремесленников, не захотевших покидать свои мастерские. Одним из излюбленных занятий стало убийство часовых. Стоило воину только зазеваться, как в него тут же летела предательская стрела. Мятежники успели дважды открыть ворота подходящим армиям врага, чтобы те без каких-либо препятствий могли войти в город.

Так же, не иначе, как с подачи вампиров, бэрлокские собаки быстро смекнули, что сражения по ночам слабость драконов. В темноте улиц они не различали нападающих от защищающихся. И многочисленная армия Бэрлока третировала столицу две ночи подряд, каждый раз удаляясь с рассветом, пока Дамиан не наколдовал магические фонари, которые стали летать по всему городу, освещая его подобно маленьким солнцам. Как ни было это странно, идею подал Тими, который, внезапно, быстро сдружился с Дамианом. Встретившись в первом же серьёзном бою против Бэрлока, король умудрился покорить сердце юного дракона своим бесстрашием, или, вернее сказать, удачной попыткой спасти едва не свернувшему себе шею Тимиэлю жизнь. С тех пор дракон повсюду таскался за Дамианом, не только сопровождая его на все битвы, но и позволяя забираться к себе на спину для дозорных облётов города. К удивлению многих, король поселил Тимиэля в пустующем тронном зале, чтобы тому не было тесно, и потребовал, чтобы