Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

всех довольные. А уж инженеров и техников, когда они показания приборов озвучили, и вовсе аплодисментами, как артистов в театре наградили.

Похлопал и я. Ладоней не жалко, а незнакомые ранее мне специалисты лишний раз обернулись, позволяя их повнимательнее рассмотреть, когда они на месте спокойно стоят.

– Степан, столичных заметил? Я девятерых насчитал, – шепнул я на ухо моему заму по безопасности. Вряд ли нас кто услышит и внимание обратит. Шумно тут у стендов, и со светом не очень хорошо.

– Их тут дюжина. Всех Густавсон привёз. Ещё трое слева стоят, на десять часов смотри, у колонны, – ответил он мне, не меняя выражение лица и подсказывая, где можно увидеть незамеченную мной троицу, – Всех проверили. Это люди Мещерского. Советника Императора. У одного из них есть в сейфе гостиничного номера копии довоенных итальянских чертежей этого двигателя. Каким-то Ивеко он в них значится, с кучей букв и цифр. Ещё там нашлись чертежи совсем маленького двигателя. Обозначен, как Ламборджини на три цилиндра. Мои люди всё сфотографировали. Вечером покажу.

Столичных гостей я вычислил быстро. Наверное они какие-то меры приняли, чтобы стать незаметнее, но не всё так просто. Коренные жители столицы, можно сказать с молоком, хотя нет, откуда у них молоко, с водопроводной хлорированной водой, впитали в себя те принципы и манеры поведения, которые обычному жителю Камышина и в страшном сне не привидятся. Как любой горожанин сходу опознаёт селян, приезжающих в город на праздничные дни, так и столичный ветеран без особого труда отличает провинциалов, приехавших покорять нерезиновую.

Никто во всей Империи так не прострелен модой и не поглощает такого количества модных журналов, как москвичи. В отличии от большинства жителей Камышина, практически любой обитатель столицы знает, что вишнёвый цвет камзола нынче полагается сменить на багряный, и сочетать его лучше не с изумрудным, как было в прошлом году, а со светло-зелёным. На первый взгляд, разница невелика. В глаза эти изменения бросаются только тем, кто знает, на что смотреть. Вроде как форма, она и есть форма. Есть для неё определённые цвета, и достаточно.

Цвета-то есть, но и оттенков много.

Вот по ним-то и видно, кто тут и что.

Если средневзвешанному камышинцу глубоко фиолетово, какой оттенок имеет его камзол, и надо ли ему срочно менять форму и длину носка сапог, то для москвича это один из крайне важных вопросов. Не менее важных, чем причёска, трёхдневная щетина, и усы с бородкой, которые тоже не абы как растут.

Теперь становится понятнее, откуда на заводе такой прогресс, и почему наши инженеры были уверены в успехе. Столичные гости проверенное решение представили. Им, при готовых чертежах уже апробированного удачного двигателя, раньше не хватало всего лишь качественных деталей. В итоге что-то на новых станках смогли сделать, а остальное с помощью магической оснастки до нужных параметров и допусков довели.

Хм, интересно, в этот раз меня тоже в авторах «изобретения» отметят?

В прошлый раз, с МБК, уж больно ловко получилось. От бумажки к бумажке моя роль в его создании всё больше и больше выпячивалась.

Сначала кто-то фамилии по алфавиту расставил, потом Одарённых наверх поместили, а когда я графа получил, так и вовсе на первой позиции оказался.

С автоматической пушкой дело примерно так же обстояло. Кроме того, в производство она пошла, как «Изделие Бережковских верфей номер пять». Тут уж хочешь не хочешь, а поймёшь, чья фамилия главнее.

Странное дело, но никто за такие «подвиги» на меня косо не смотрит, даже мои партнёры. Густавсон так вообще пробормотал что-то, похожее на то, что мне за «авторство» ещё и приплачивать должны, правда не уточнил сколько и за что именно. Я тогда вовремя спросить не догадался, а когда позже поинтересовался, то мерзкий старикашка сделал вид, что не понимает о чём идёт речь.

Правильно его в профессора не приняли… Нельзя так плохо к молодому поколению относиться. Делиться знаниями нужно, пусть и слегка секретными.

Собственно я и сам догадался, что кто-то на самом верху умело мной прикрывается, решая свои вопросы. К примеру, тот же советник Императора.

Начни он в открытую новыми двигателями заниматься, мог и врагов нажить. Не так много у нас в Империи Кланов и заводов, имеющих собственное производство моторов.

Ярославль, Пермь, Уфа, Ковров, Самара, Ижевск, Новгород. Одни названия городов, где крупные моторостроители расположились, чего стоят. В какой из этих городов не ткнись, так или на удельного князя попадёшь, или на целую коалицию местных Кланов нарвёшься. А тем лишний конкурент, да ещё и собирающийся моторы строить получше, чем у них… Порешат, не слишком и задумываясь, если не смогут под себя подмять. Да и Император, если разобраться, в их глазах не большее значение имеет, чем Глава Первого Клана. По крайней мере, так нам рассказывали историю Империи, до появления первого Императора.

Так что с заводом, имеющим собственное производство двигателей, мне повезло. Признаюсь, когда я его покупку задумывал, то и не предполагал, что эта сделка поможет мне относительно безболезненно влиться в ряды моторостроителей. Про существующий завод и так все они знают, а что я двигатели улучшил, так и у остальных не всё на месте стоит. Тоже понемногу что-нибудь да меняют. Короче, никаких претензий ко мне в ближайшее время ни от кого не предвидится. Тихо и спокойно делаю своё дело. К тому же двигатель у меня весьма специфичный. Пока все создатели моторов за мощность и обороты бьются, я всё наоборот делаю. И не потому, что я странный или чересчур умный. Тут опять вмешательство Сущности отмечено. Непонятно пока зачем, но именно предок настоял, чтобы двигатель всего на полутора тысячах оборотов давал максимальный крутящий момент. Это я и озвучил своим партнёрам несколько месяцев назад.

Усольцев тогда было вскинулся, явно собираясь поспорить, но вовремя заметил реакцию Густавсона, который начал задумчиво грызть карандаш. Наш несостоявшийся профессор такое поведение не часто себе позволяет, и как правило, это свидетельствует о его глубоких размышлениях.

– Двигатель мы собираемся ставить в основном на самоходные баржи? – отмерев спустя пару минут, учёный наконец-то перестал портить казённый карандаш.

– Не только. Я сильно заинтересован в дизель-генераторах, – напомнил я ему свои чаяния, побудившие меня не так давно заинтересоваться продаваемым в Камышине предприятием.

– И работать двигатель в таком случае будет без редуктора?

– Полагаю, да, – ответил я Рудольфу Генриховичу, пожимая плечами. Сказать по чести, я ни о каком редукторе тогда и не задумывался, полностью предоставив выбор параметров двигателя Сущности. Но ответь я учёному как-то иначе, и придётся давать объяснения,