Управление - Андреас Эшбах

Словом, она находилась под постоянным наблюдением и контролем и не знала никого, на чью помощь возможно рассчитывать. В таких обстоятельствах идея бросить Лудольфа и бежать в Бразилию была совершенно утопична. Лучше ей смириться со своей судьбой и приложить все усилия, чтобы извлечь из нее максимальную пользу.

* * *

Хелена предложила Лудольфу купить компьютер.

– Я могла бы немного работать из дома, – сказала она. – Для подстраховки, так сказать. Ведь после войны наверняка возникнет большая потребность в программировании.

Они сидели за завтраком. Лудольф протянул ей свою чашку, чтобы она налила ему кофе. Настоящий кофе, который он откуда-то раздобыл.

– У моей жены нет необходимости работать, – холодно сказал он.

– Да, конечно, – поспешила согласиться Хелена, – но, послушай, мне здесь нечем заняться, и…

– Когда у нас родится первый ребенок, дел у тебя будет больше чем достаточно.

Хелена тяжело сглотнула. Мысль, что она когда-нибудь забеременеет от Лудольфа, допускалась ею с содроганием.

– Но до тех пор…

– Мы делаем все, чтобы до тех пор оставалось не так уж много времени, – возразил Лудольф с усмешкой, от которой ей стало плохо. – Не так ли?

– Да, – неубедительно ответила она. – Это правда.

Может быть, ее спасет война. Может быть, линия фронта окажется здесь быстрее, чем ребенок. Возможно, им придется бежать на подготовленном грузовике.

– Кроме того, компьютер для частного использования теперь почти не достать, – продолжил Лудольф. – Все ресурсы брошены на войну. Боюсь, тебе придется довольствоваться своим телефоном. Неудобно выходить в глобальную сеть, знаю, но, по крайней мере, это возможно. Можешь заходить на форум, можешь созваниваться со своими подружками…

– Да, – послушно сказала Хелена, хотя ей хотелось крикнуть: «Но на нем нельзя набирать ПРОГРАММЫ!» – Всё в порядке.

С тех пор она действительно много времени проводила, разговаривая по телефону и просматривая Немецкий форум. Нашла группу для будущих матерей, которую, впрочем, пока только читала для того, чтобы подготовиться к неизбежному, и присоединилась к специальной группе для жен членов СС, в которой в основном жаловались на всю секретность и длительность часов работы. Хелена жаловалась со всеми, хотя долгие периоды, когда Лудольфа не было дома, стали лучшим аспектом ее новой жизни: но она предпочитала держать это при себе, потому как была готова поспорить, что Лудольф следит за ее деятельностью на форуме.

Время от времени она звонила Мари, но у той было мало времени – она ожидала второго ребенка, и так много работы, поскольку все работники ушли на фронт. Тем не менее у них все хорошо.

Приятно слышать голос подруги, и все же Хелена не позволяла разговорам затягиваться, потому что чувствовала себя скованной, не знала, записывает ли Лудольф ее телефонные звонки: иногда он делал замечания или задавал вопросы, которые звучали в ушах Хелены так, как будто он подслушивал, но не хотел этого признавать.

К счастью, Мари тоже была осторожна и не упоминала ничего лишнего. Но, конечно, так Хелена не могла выговориться о том, как ей на самом деле.

Она также разговаривала по телефону с матерью, но чаще всего та звонила сама, все еще воодушевленная, что ее дочь вышла замуж за знатного человека. Если Мари хотя бы догадывалась, что с ней не все в порядке, то мать Хелены не имела об этом ни малейшего представления, а с нетерпением ждала первого большого семейного торжества в «замке», лучше всего в связи с крещением первого внука. По такому случаю, не раз говорила она, графские фамильные украшения, которые она подарила Хелене на свадьбу, наконец-то пригодятся.

– В отношении ребенка пока никаких новостей, – ответила Хелена.

– Все будет хорошо, – говорила на это ее мать. – В любом случае мы приедем к вам в гости, как только война будет выиграна.

Хелене пришлось держать себя в руках, чтобы не вздохнуть.

– Да, – сказала она. – Так и сделайте.

Как только в войне будет одержана победа? Отсюда не складывалось впечатления, что это скоро случится. Из окон на северной стороне верхнего этажа Хелена время от времени видела воинские эшелоны, катившие на восток, длинные ряды печальных грузовиков, автомобилей для личного состава и гаубицы, которые ехали так медленно, как будто они точно знали, что их ждут одни невзгоды.

Чтобы хоть чем-то заняться, Хелена взяла на себя заботу о семейных захоронениях фон Аргенслебенов. Много снаряжения не требовалось – лейка, лопата и садовые перчатки, – и ты уже роскошно оснащен, – и потратить можно было сколько угодно времени, потому что число предков Лудольфа, изображенных на огромных портретах в главном доме и похороненных на местном кладбище в лучшем месте, было немалым. Так Хелена целыми днями занималась прополкой сорняков, пересадкой, обновлением или поливом цветов, очисткой надгробий от лишайников и птичьего помета и подобными делами. Спокойная, простая работа, за которой она была в полном одиночестве и могла спокойно предаваться своим мыслям – почти как во время программирования.

Кладбище также казалось ей местом, отстраненным от безумия остального мира. Здесь, среди мертвых, ее постепенно охватывало желание смерти, чтобы наконец прервать эту жизнь, которая так бессмыслена без любви. А любовь по-прежнему означала для нее и всегда будет означать только одно – Артур.

И здесь случилось так, что в один прекрасный день, подняв глаза к небу и сказав себе, что, если ее все равно больше ничего не держит в этой жизни, она вполне могла бы рискнуть и попытаться сбежать, чтобы попасть к Артуру.

* * *

Ей стало ясно, что для такого замысла в первую очередь нужно найти союзников.

Весьма кстати примерно в это же время Лудольф в один из вечеров объявил за ужином, что впредь ему придется уезжать все чаще и на больший срок. По тому, как он это сказал, Хелена уловила, что он испытывает смешанные чувства: с одной стороны – гордость за поставленные перед ним задачи, с другой – сопротивление, потому что эти задачи противоречили его личным целям.

– Но почему? – спросила Хелена, накладывая ему в тарелку, как он и ожидал, большой кусок мясного рулета. – У тебя появились новые должностные обязанности?

Он посмотрел на нее с благодарностью, как всегда, когда чувствовал себя понятым ею.

– Да, – ответил он. – Весьма деликатные.

Хелена неподвижно смотрела на него, когда он подыскивал слова, ожидала чего-то нехорошего.

– Ты знаешь, – сказал он, – что нашему народу пришлось принести большие человеческие жертвы. Даже если война скоро закончится, потери мучительно высокие. И, само собой, в основном именно молодые люди в расцвете сил отдали свою жизнь за Отечество, это означает, что после войны многие молодые женщины неизбежно останутся незамужними. Неприемлемое положение, учитывая необходимость как можно скорее восполнить потери. Вот почему рейхсфюрер решил расширить деятельность организации «Лебенсборн», чтобы даже незамужние матери могли спокойно воспитывать арийских детей. – Лудольф сложил руки. – Ну а от меня ожидается осуществление контроля за проектом.