Дневник - Генри Хопоу

по-дружески взялись за руки. На третьем круге они с улыбками обсуждали только свои наряды, макияж и прически для выпускного вечера. Фотографа, нанятого директоршей, они тоже обсудили: судя по отзывам в интернете, тот, вроде бы, нормик.

Прохожие косились на двух девушек, идущих за ручку — это в Слобурге не приветствуется, считается дурным тоном, но подружек это никак не заботило, и они просто чувствовали себя по-настоящему счастливыми. Один мужик из-за спины назвал их лесбухами, на что получил злое «Пошел к черту, рукоблуд! Иди вздрочни!» и в довесок — два средних пальца с ухоженным маникюром.

Обнявшись на прощание и удержавшись от поцелуя в губы, довольствуясь поцелуем в щечку, Настя и Лиза в том же удобном для обеих месте, у кофейни на пересечении Кофейной и Сиреневой, разошлись по домам, пообещав созвониться вечером.

Какой бы настоящей ни была их дружба, сколько бы раз они ни посещали уютный уголок для откровений на набережной, как бы сильно ни переживали, за это время длительностью в одиннадцать лет они так и не сумели друг другу признаться, что у каждой был более ценный, надежный и верный товарищ. Самый что ни на есть НАСТОЯЩИЙ ДРУГ. Периэрго прагма, выражаясь языком Аварии. А точнее — злые прагмы, мои братья и подчиненные, уже начавшие исполнять свои предназначения.

Лучшие подружки разошлись, но прежде чем вернуться домой, каждая выполнила свою миссию, невольно отклоняясь от поставленного своим мозгом маршрута домой, доверяя своей περίεργο πράγμα.

Флейм (так Лиза называла бензиновую зажигалку в металлическом корпусе с гравировкой розы) заставил ее сделать заказ в онлайн-магазине, и уже через тридцать минут она получила его в пункте выдачи недалеко от школы, в которой проучилась одиннадцать лет.

Продавец-консультант с неисчерпаемым удивлением на лице вручил Лизе брендированный пакет с товарами и пожелал хорошего дня. Когда Лиза покинула помещение онлайн-маркета, консультант в красной футболке спросил у своего коллеги за соседней стойкой: «Не знаешь, на кой такой привлекательной леди сдались нейлоновые стяжки восемь на пятьсот, клей от грызунов и армированный скотч?» Ответа не получил.

Настя же по собственной инициативе зашла в первый попавшийся продуктовый магазин и, краснея в лице, купила упаковку презервативов. Хотела купить две, но решила, что для первого раза хватит и этого. А уж после подключился Дружок-Пирожок — пластиковая фигурка мальчугана, что болталась на ее связке с ключами с третьего класса. Настя, как и Лиза — Флейма, совершенно случайно нашла его на улице и в одночасье влюбилась.

Дружок-Пирожок составил более сложный, запутанный маршрут. Сначала он отвел Настю в садоводческий магазин, где та купила два килограмма аммиачной селитры. Продавщица не удивилась ее покупке — только подумала, до чего же повезло ее родителям иметь такую хозяйственную дочу.

После посещения трех киосков с прессой Настя обзавелась пятнадцатью самыми толстыми газетами. Большего не требовалось, если учесть макулатуру, скопившуюся хотя бы за последний учебный год, а таких было одиннадцать. Вряд ли ей понадобятся тетради по истории, географии и альбомы для рисования, в которых одни только каракули.

Ну и напоследок Настя забежала в рыболовный магазин, чтобы купить якобы подарок отцу — керамбит и коробок охотничьих спичек. Лысеющий мужчина в мешковатой камуфляжной жилетке с миллионом нагрудных карманов, стоявший за Настей в очереди на кассу, как и продавщица удобрений, позавидовал ее родителям, а точнее — ее отцу. Подумав, мужчина сам себе сделал такой же подарок, сожалея, что за свои пятьдесят с лишним лет не удосужился завести ни детей, ни жены.

Когда одноклассницы и лучшие подруги спрятали купленное в своих комнатах, освободились от своих прагм… до поры, до времени.

18

Вечером того же дня, пока еще не скрылось солнце, Авария, Вика и Илья вылезли на поверхность. В руке у каждого сжималась пустая пластиковая бутылка: у Аварии — большая, у Ильи с Викой — поменьше. Они наполнили их по самое горлышко.

Бутылки с водой нужны были только для подстраховки на случай, если им на встречу кто-нибудь попадется: кто же от родника идет с пустыми бутылками?

По новой легенде они стали отцом с двумя детьми. По возрасту эта легенда вряд ли могла стать реальной, но чисто внешне выглядела очень даже возможной. Авария казался старше себя минимум лет на десять — все-таки этот мудила умел перевоплощаться! Старомодные очки с толстыми линзами могли накинуть ему еще десяток, тогда он бы вообще сошел за деда ребят, но надевать их он не стал — прикида отца-дачника было предостаточно.

— Ты нам правда веришь? — спросил Илья, отпив часть содержимого из своей тары.

— Верю, сколько еще можно спрашивать?

— И ты нас не винишь? — Глаза Вики все еще отдавали краснотой и до сих пор слезились.

— Винить? За что? Вы исполнили веление короля добрых прагм. Думается, Профессор знает больше нашего. Знаете… — Авария задумался, подбирая слова, — я только горжусь, только восхищаюсь вами! Вашей силой, вашей выносливостью! Скажите, многие ли дети на такое способны? Многие ли решатся?

По помосту они перешли на другой берег речушки, в которую впадал ручей ключевой воды, и направились вглубь леса.

— И как же вы только смогли отнести его так далеко?

— Как-то смогли, — ответил Илья. — Наверное, со страху можно сделать всякое…

— Или потому, что любили его… — проворковала Вика.

— И до сих пор любим, — поправил Илья. — Ну вот и пришли.

Вглубь леса они зашли от силы метров на двадцать, но листва деревьев уже скрывала их от лишних глаз случайно появившихся на тропинке путников.

Под их ногами красовался проделанный ночью лопатой Аварии результат — могилка с овальным бугорком свежей земли, обрамленная ветками. Сверху на ней лежал крест из тех же веток и венок из одуванчиков, сплетенный Викой на скорую руку. Камешками была выложена надпись: «ПОКОЙСЯ С МИРОМ НАШ ВЕРНЫЙ ДРУГ», — а рядом — два отпечатка правых рук: Ильи и Вики.

Авария наклонился к бугорку, оставил третий отпечаток.

— Покойся с миром, Витя, — произнес он и отряхнул руку. — Ты многое пережил, теперь отдохни.

После минуты молчания они вылили ключевую воду из бутылок на могилу и поклялись ухаживать за ней и навещать покойного друга, когда-нибудь сделать оградку и высадить цветы. Но уже вечером того же дня Авария вернулся к месту погребения, выровнял землю, разбрасывая ее по сторонам, и укрыл опавшими, наполовину сгнившими листьями — это было общее решение. Никто, кроме них троих, не должен был знать, что там закопан их друг.

Они попрощались с покойником и ушли.

К ночи Авария в бункере сделал небольшую уборку: растащил