Индия, Судан, Южная Африка. Походы Британской армии - Уинстон Спенсер Черчилль

Фельдмаршал встал, поздоровался с нами за руку и весьма церемонно пригласил нас присесть. Он прочитал половину донесения Гамильтона. «Первую часть, — сказал он, — мы уже знаем. Два проводника, кажется из Римингтоновских, добрались сюда около часу назад. Они проделали опасный путь, за ними была погоня, но они ускользнули. Я рад слышать, что Гамильтон во Флориде. Как вы сюда добрались?»

Я вкратце рассказал ему. Его глаза блестели. Я никогда раньше не видел человека с такими необыкновенными глазами. Лицо остается совершенно неподвижным, но глаза выражают сильнейшие эмоции. Иногда они пылают гневом и в них виден горячий желтый огонь. Тогда лучше говорить коротко и ясно и поскорее закончить. В другой раз — серый стальной блеск, холодный и непримиримый, очень отрезвляюще действующий на собеседника. Но сейчас глаза сверкали ярко, весело, может быть, оценивающе, но, во всяком случае, дружелюбно.

— ««Расскажите мне о сражении», — попросил он.

Я рассказал ему все, что знал, примерно то же самое, что написано здесь, хотя и не так подробно, однако не думаю, что рассказ от этого проиграл. Время от времени он задавал вопросы, касающиеся концентрации артиллерии, ширины фронта атакующей пехоты и прочих технических деталей, о которых, к счастью, я имел подробные сведения. Затем он спросил, что мы собираемся делать. Лотре ответил, что намерен тут же вернуться обратно, но главнокомандующий сказал: «Лучше оставайтесь здесь на ночь, мы найдем для вас постель». Мы, конечно же, остались. Он спросил меня, собираюсь ли я вернуться назад утром. Я ответил, что поскольку уже доставил свои послания до телеграфа, то мне не стоит больше рисковать. Лучше дождаться, пока британские войска не займут город. Он рассмеялся и сказал, что я совершенно прав, было бы совершенно ни к чему попасться еще раз. Затем он сказал, что утром отправит со мной письмо Гамильтону, пожелал нам спокойной ночи и удалился в свой вагон. Я же нашел удобную постель, впервые за целый месяц, и, поскольку страшно устал, немедленно уснул.

Претория, 8 июня 1900 г

У главнокомандующего были свои соображения, насколько обоснованные — мы не знали, которые заставляли его скорее двинуться на вражескую столицу, не задерживаясь в Иоганнесбурге. Однако усталость войск и необходимость наладить снабжение вызвали двухдневную задержку. 3 июня наступление возобновилось. Армия двигалась тремя колоннами. Левая, выдвинутая вперед эшелоном, состояла из кавалерийской дивизии под командованием Френча; в центре находились силы Яна Гамильтона; правая, или основная, колонна, ближайшая к железной дороге, включала седьмую и одиннадцатую дивизии (минус одна бригада, которую оставили удерживать Иоганнесбург), кавалерийскую бригаду Гордона и корпус под командованием самого фельдмаршала.

Вся информация, собранная отделом разведки, указывала на то, что мы сможем занять город без кровопролития. Мы были так уверены в этом, что 4 июня колонна Гамильтона получила приказ отклониться от заранее намеченного маршрута на Эландсфонтейн (другой Эландсфонтейн, к западу от Претории) и сблизиться с основной армией, чтобы встать лагерем на Претория Грин, к западу от города.

В десять часов было получено известие, что полковник Генри с корпусом конной пехоты вошел в предместья Претории, не встретив сопротивления. Силы продолжали сближаться, и Ян Гамильтон уже почти присоединился к войскам лорда Робертса, когда грохот пушек возвестил нам, что наши ожидания оказались чересчур оптимистическими. Армия только что преодолела труднопроходимый отрог, и полковник Генри с конной пехотой как раз разворачивался на высотах за ним. Но тут их резко остановили. Буры, которых, очевидно, было достаточно много, удерживали поросший лесом гребень и несколько высоких холмов вдоль общей линии стоящих к югу от Претории фортов.

Намереваясь удержать захваченное, лорд Робертс выдвинул вперед артиллерию и приказал Яну Гамильтону немедленно поддержать полковника Генри всеми имевшимися у него конными войсками. Это было тут же исполнено. Всадники понеслись вперед, вскарабкались по склону и подкрепили тонкую линию огня вдоль гребня. Артиллерия седьмой дивизии вступила в бой перед фронтом британского центра. Буры ответили беглым ружейным огнем, который задел все три батареи, вызвав с их стороны энергичную канонаду.

Пехота тем временем продолжала разворачиваться. Четырнадцатая бригада растянулась для атаки. Через полчаса батареи Пола-Карю продолжили линию пушек вправо, а в половине третьего к ним присоединились еще корпус и тяжелая артиллерия. К трем часам перед фронтом основной армии действовали пятьдесят орудий, а седьмая и одиннадцатая дивизии перестроились, готовясь к атаке. Поднялся воздушный шар, висевший в небе около часа, — сигнал к штурму.

Все это время Гамильтон быстро продвигался вперед, а девятнадцатая пехотная бригада Смита-Дорриена заняла линию высот, освободив конные войска для обходного маневра. Их поддерживала двадцать первая бригада. Перед Гамильтоном стояли такие высокие холмы, что его артиллерия не могла действовать, и только одну пушку и одно малокалиберное орудие с большим трудом удалось втащить туда и установить на позиции. Однако эти орудия могли вести продольный огонь по бурам, удерживавшим лесистый гребень, и потому действовали вполне эффективно.

Как только Гамильтон собрал свои конные войска, он послал их поддержать Бродвуда, который должен был обойти противника с фланга. Местность благоприятствовала этому маневру, и в половине пятого кавалерия вырвалась на равнину позади бурских позиций, охватив их фланг и ставя под угрозу путь к отступлению.

К четырем часам канонада по всему фронту стихла, и только справа тяжелая артиллерия дивизии Пола-Карю продолжала вести огонь по фортам, контуры которых отчетливо вырисовывались на фоне неба, и даже посылая снаряды через холмы в саму Преторию. Буры не выдержали интенсивного обстрела. Обеспокоенные тем, что их стали обходить с фланга, они поспешно отступили через город, так что к заходу солнца вся их позиция была занята нашей пехотой без особых потерь. Ночь, наступающая здесь в это время года наступает в половине шестого, задернула занавес, и бой, в котором принимала участие вся армия, закончился.

Форты никак не отвечали на огонь британских батарей, и это свидетельствовало о том, что все пушки с них были сняты, и у буров не было серьезных намерений защищать свою столицу. Поэтому фельдмаршал приказал, чтобы на рассвете войска продолжили наступление на Преторию, которая, как полагали, должна была в этом случае капитулировать по всей форме.

Как только рассвело, армия двинулась вперед. Гвардия была направлена на железнодорожную станцию. Войска Яна Гамильтона обошли город с запада. Желая войти с первыми победоносными войсками в город, из которого я бежал шестью месяцами раньше, я поспешил вперед и вместе с герцогом Мальборо вскоре нагнал генерала Пола-Карю, который со своим штабом двигался к