Сложенный веер - Сильва Плэт

«Как он не поперхнулся-то, это выговаривая», — думает Хьелль и делает знак: «Продолжай».

Рейн, казалось, только этого ждал.

— В качестве наемных солдат Конфедерации мы любого заткнем за пояс. Освоение скорчера у среднего дара займет не больше времени, чем у меня или Элджи. Парализаторы на нас не действуют, — Рейн неожиданно усмехается. — Ты представить себе не можешь, сколько сил у меня уходило на Ситии, чтобы это скрывать. Да мы будем на вес золота, Хьелль!

Лорд Дар-Халем не отвечает. Он просто поворачивается и смотрит. Молча смотрит, долго, как в первый раз, разглядывая… полковника ситийской армии Эрейнхаду-Ногт-да. Рейн потирает аккуратно выбритые виски, делает шаг вперед:

— Хьелль, не дури. Ты знаешь, что это единственный выход. Когда наши поймут, что им есть где подраться, что ты сможешь этому противопоставить? Участие в бесполезных турнирах, наградой в которых служит один благосклонный взгляд королевы? Балы и охоты? Это смешно, Хьелль. Дар-Пассеры пытались пробиться к власти. Они блистательно проиграли. Чем ты собираешься занять молодежь, Хьелль? Чем ты собираешься сам заняться?

— Ты стал оратором, Рейн? Это эффект местного воздуха?

— Ты не согласен со мной?

— По крайней мере в двух пунктах.

Хьеллю стоит мучительного труда сосредоточиться, чтобы ответить. Кровь бьется в висках. Перед глазами прыгают уже не фиолетовые, а зеленые луны. Но объясниться необходимо.

— В каких же?

— А?

— В каких двух пунктах ты со мной не согласен?

Рейн уже спрыгнул с обломка скалы и стоит близко-близко.

Хьелль выдыхает устало, будто ему сто лет.

— Воевать — это не единственное, что мы умеем. Это раз. У Вселенной нет углов. Тем более, пыльных. Это два.

— И?

— И ничего.

Как у всякого супружества бывают критические периоды, так и Звездная Конфедерация на седьмом десятилетии своего существования вступила в полосу кризиса. Парадокс был в том, что кризис выражался вовсе не в преобладании центробежных тенденций над центростремительными. Напротив, все планеты, снедаемые каждая своей бедой, теснились друг к другу, искали выхода в поддержке соседей, которые сами едва справлялись: кто — с технологическим дисбалансом, кто — с политической нестабильностью, кто — с экологической катастрофой, кто — с крахом экономики. Обращая отчаянные призывы к Звездному совету, все наперебой требовали — финансовых вливаний, гуманитарной помощи, введения чрезвычайного положения и защиты от внешней агрессии… Государственный переворот на Хортулане, осуществленный силами ситийской военной хунты, стал последней каплей в этой череде смут и катаклизмов. Так, по крайней мере, казалось.

Общая напряженность не могла не сказаться и на жизни Анакоросского колледжа. Лисс не успевала подписывать просьбы об отчислении «по семейным обстоятельствам» и в то же время заявления о переводе из учебных заведений, волею судьбы оказавшихся в горячих точках или зоне стихийного бедствия. Обучение приобретало все более «рваный» характер, но дело было не только в этом. Внезапно освобождающиеся посередине семестра комнаты в общежитии, новые однокурсники, прибывающие из разных уголков Конфедерации с багажом, равным тому, что было на них надето в момент эвакуации, тревожные письма и звонки из дома… Всю бумажную работу и представительство за пределами колледжа Лисс скинула на Айраса (мхатмианин все равно не вызывал доверия у большинства студентов), а сама не вылезала из аудиторий, общежития, спортивного комплекса: уговаривала, расспрашивала, утешала. За всем этим она как-то пропустила день, когда насупленность и неразговорчивость Маро перешли в истерику и вслед за полетевшим в стену учебником по ксенологии комнату огласил абсолютно неконтролируемый вопль: «Мама, где он? Где шляется эта сволочь?»

Сволочью был Элджи, который занимал должность полномочного представителя властелина Дилайны при Звездном совете и окунулся в исполнение своих дипломатических обязанностей с рвением и сосредоточенностью, достойными его происхождения. На Анакорос он не показывался уже давно, по коммуникатору был большей частью недоступен, хотя регулярно писал Маро нежные письма на два листа и присылал роскошные и продуманные подарки к каждому празднику.

Маро, по ее собственному выражению, «торчала на чертовом Анакоросе». В том, что касалось продолжения образования, властитель Дилайны был непреклонен. «Доучись», — отрезал он при первом же намеке на желание Маро отныне вести взрослую придворную жизнь и шмякнул любимую дщерь по носу лапой, предварительно до конца втянув когти. Дщерь злобно взмахнула крыльями, окатив папашу тонной мелкого песка (дело происходило у дедушки на Йотхе), но спорить не стала. Придворная жизнь откладывалась, но не отменялась.

Лисс пару раз вредно проехалась по поводу того, что Тон просто не желает демонстрировать доченьке, насколько он не умеет управлять королевством, но все ее ехидство разбилось о его невозмутимое: «Не насколько, а вообще не умею. Дай спокойно потренироваться». Словом, Его Величество тренировался на восторженных подданных, Маро завершала образование (и, если уж ей очень приспичивало, моталась на гетманскую дачу на Йотху поваляться на пляже в демоническом конформе), Элджи представлял Его Величество в Звездном совете и не казал носа на Анакорос, Лисс управляла колледжем, Разумовский, почти уже отошедший от дел, воспитывал внучку и вел там же, на Анакоросе, семинары по международной политике (после которых Лисс уже трижды приходилось менять киберплексовые мишени в тире), а ситийские военные в ментошлемах высадились на Хортулане, расстреляли в упор кабинет министров, вытащили из звероподобной машины, известной как «блутен-экстрактор», в просторечии «блутенодойка», полубесчувственного императора Хорта Шестнадцатого и, слегка похлестав по щекам для приведения в осмысленное состояние, усадили его на трон.

Зачем это было надо Ногту — главе ситийской военной хунты — оставалось только гадать. Тем не менее, с конфедеративной точки зрения, сделать ничего было нельзя, да и не следовало: Хорт был законным императором Хортуланы, и, строго говоря, в данном случае ситийцы выступили вершителями справедливости, что было для них нехарактерно и заставляло всех стратегов и тактиков Конфедерации в ужасе ломать голову над тем, что дальше…

Кори Дар-Эсиль

— Ваше Величество, мне четырнадцать лет. Я несовершеннолет…

— Это неважно. Я не могу больше ждать. Но, прежде чем ты станешь лорд-канцлером, одна маленькая формальность. Крошечная услуга своей королеве.