Диалектика глобализма - Евгений Ильич Грицаев

известной «стадности», особенно среди молодежи. Тот факт, что в выборах, например, органов управления, участвуют менее половины населения, должно говорить о многом.

Разве непрекращающиеся войны, насилие, бандитизм, в том числе религиозный, межконфессиональная рознь, закоснелые стереотипы, зомбирование со стороны средств массовой информации – красят нашу сообщество? Таков стал наш менталитет, что глобализм в виде бессмысленного идиотизма стал нормой жизни. Разве это вина цифровизации и телекоммуникационного бума? Алкоголизм, наркозависимость и преступность стали неотъемлемой частью нашего существования. Что-то стало не так с нашими мозгами, если мы это принимаем как должное. Значит, эти мозги, эту ментальность нужно править. Как? Прежде всего, законными смыслами, недаром этому должны, по крайней мере, учить: и коллективный разум, и разум космический. Уж он-то, космический разум, с его внешней самоорганизацией никогда не сгинет в пучине идиотизма собственных ментальностей.

Да, фобии, кризисы, эсхатологический настрой сообщества, зависимость от Интернета уже приводят многих личностей к потере смысла жизни. Это страшно, когда ментальность не осознает, «что должно быть». Все извращения субъективного глобализма бессмысленные. Можно много говорить о борьбе добра со злом, но это уже выходит за рамки настоящего исследования. Непреложный факт: «Добро-злое равновесие» сродни химически-кинетическому в том отношении, что скорости исторических реакций могут, как ингибироваться внутренним (например: угасание стиля пирамид шестой династии из-за его внутренней противоречивости), так и катализироваться внешним (например: римско-кесарев рассвет культуры в пределах империи; или положительным влиянием «мавританского искусства» на Испанию в восьмо-десятом веках). Но катализ всегда уравновешивается ингибированием, процесс добра – явлением зла – при общем результате в виде неуклонности общего развития.

У истории нужно учиться. Тогда не нужно будет выбирать между добром и злом…

Многие века многие философы трактовали вопрос добра и зла кардинально по-разному. Христианская религия вообще канонизировала добро как божью благодать, а зло как проявление воли и влияния Антихриста (дьявола, бесов и прочей «нечистой силы»). Такие понятия были далеки от диалектического рассмотрения, поскольку представляли собой явленные попытки в ущерб процессу обоснования единого процесса истины как превалирующего над самим человеком мировоззрения. Почему так происходило – понятно: уровень абстрактного мышления развивался постепенно. Но не только это было виной заблуждений прошлого, которые находят актуальную среду доныне. Более актульно-важен фактор истории, которую считали и считают как нечто отжившее, мертвое…

Можно говорить о нравственной оценке поведения людей и обществ, но такая оценка будет, так или иначе, относительной. Как оценить: что нравственно, а что нет? Где тот критерий, который мог бы это разрешить? Бессмысленно искать вечные и неизменные основания добра и зла, поскольку это все то же явленное и бесплодно-ягодное направление поисков истины. Божественная воля религии или гегелевский абсолютный дух не годятся для этой цели по той же рутинной причине. Категорический императив Канта основывается на явленном же, имманентном нравственном законе. Он снова и снова подразумевает бесконечное множество проявлений (оценок) этого закона – и позиции добра и зла становятся такими же относительными. Глобальный идиотизм ждет своего развенчивания в умах людей под действием осознания созидательных тенденций ментального глобализма.

6.11. Ментальность истины

Истина всегда ментальна уже потому, что она представляет собой процесс связи между смыслом и сущностью – то есть, диалектическую связь. Как в таком случае обойтись без разума, без ментальности? Тем более что истина не стоит на месте, в том числе в отношении к человеку. Истина – это еще не результат любого эксперимент, истина познается в осмыслении этого результата, она предстает в виде результата в действии. Истина не может быть неразумной, поэтому факт искажения глобализма есть неразумие неистинности. Ментальный глобализм – это вера, культура, человечность, образование, очеловечивание. Ментальность это духовность, общественное сознание, образ мышления – и так до бесконечности определений. Тогда следует говорить о континууме определений, то есть о процессе мировоззрения. А сам глобализм призывает к глобальному духу, к глобальному мышлению, к глобальному разуму. Приведем примеры отражения истины в ментальности людей:

1. «Не следует искать себе занятие, оно само должно находить нас».

– Ментальность истины подразумевает необходимость ее осмысления. Нужно не искать занятие, а осмысливать истину, тогда занятие придет само как новая истина.

2. «Человек изначально безбожен, уже потом он находит Веру».

– Врожденная ментальность разумеет внутреннюю истину, которая с годами перерастает в целостную истину, которую следует рассматривать как ментальную.

3. «Каждый человек хотел бы быть человечным, Что не дает? Нечеловечность».

– Ментальность истины знаменует ее диалектическую двойственность: с одной стороны, смысл жизни в виде человечности; с другой – застывшую сущность в виде нечеловечности.

4. «Человеку многое дано. Почему он часто ограничивается малым? Боится большого».

– Истина развивается в ментальности. Ментальность как «часть» субъективности может замахнуться на большую истину, но субъективная сфера не дает соответствующего действия в ответ.

5. «Как часто у человека хорошее оборачивается плохим. Почему? Плохо глядит».

– Истина не может быть вне ментальности и ментального глобализма, потому она и ментальная. «Плохо глядит» человек, когда не желает связать истину с ментальностью.

6. «Человеку часто мешают жить стереотипы. Так живи своим умом! Вот только каждое свое познается через чужое».

– Хаос, как и стереотипы, не может быть управляемым извне. Он ведом структурным глобализмом. В ментальном отношении – ментальность истины есть процесс созидания самой личности в субъективности.

7. «Человек чаще устает не от трудного труда, а от чрезмерного желания сделать этот труд легким».

– Можно желать, а можно и действовать. Первое не должно отрицать второе. Ментальность истины такова, что необходима диалектизация, то есть направленное равновесие труда и желаний.

8. «Человек чаще недоволен окружением, чем собой. Лучше бы наоборот. А доволен всем дурак, не знающий меры».

– Человек, как целостное образование, имеет сквозную ментальность, направленную на непрерывное улучшение, на погоню за истиной. Отсюда праведное недовольство – как столбовая дорога существования вместе с истиной.

9. «Лишь добро рисует картины радости. Зло не рисует ничего, кроме злости выбора нет».

– В диалектике выбор есть всегда. Истина не может быть злой, у нее ментальная направленность на созидание.

10. «Человек не может преодолеть себя лишь потому, что не знает себя».

– Ментальность истины – это смысловое сопровождение существования личности. Нужно ли вообще при этом преодолевать себя? Не лучше ли учитывать объективную направленность с самопознанием?

11. Человек познает себя не в борьбе, а в ее осмыслении – поскольку смысл постоянно уходит от него, поиск бесконечен, зато борьба конечна. Одного момента бывает достаточно, чтобы понять себя».

– Борьба вообще чужда диалектической истине от ментальности. Потому смысл уходит от человека, что истина тащит его за собой. А если ментальность плохо обуславливает истину, то тем более – искажения