Шелковая императрица - Жозе Фреш

нам неожиданный подарок. Вот уже много месяцев по всей империи разыскивают бывшего монаха Большой Колесницы по имени Пять Защит, а также манихея, которого зовут Луч Света, — заявил высокий и тучный канцлер Хэньян трепетавшему перед вельможей коротышке Хону.

— Да пребудет со мной дух учителя Куна![56] Арест этих пяти преступников стал возможен благодаря тому, что их изобличили, — торопливо пробормотал губернатор Турфана, чувствуя, что губы плохо слушаются его, а зубы чуть ли не лязгают от страха. Больше всего он опасался теперь, что его услуги будут приуменьшены и он не получит ожидаемого вознаграждения.

— Объясни-ка мне подробнее, как ты их схватил? — распорядился главный канцлер, откинувшись на огромную шелковую подушку, позволявшую с удобством устроиться в массивном резном кресле.

— Однажды ко мне явился посетитель, индийский монах по имени Радость Учения, он сообщил, что манихеи Турфана незаконно занимаются изготовлением шелка. Сначала я решил, что он лжец, настолько невероятной казалась эта новость. Но монах настаивал, так что я решил проследить за тем, что происходит в Церкви Света. Через несколько дней мои люди наткнулись на здание, где выращивали шелкопряда, и тогда я поставил там трех наблюдателей, чтобы разведать все в подробностях. Постепенно выяснилось, что всем заправляют пять человек, и мы взяли их с поличным, когда они рассматривали образец изготовленного шелка. Поверьте мне, господин, все это было нелегким делом. — Хон Красный выпятил грудь от гордости. Ему понравился собственный рассказ: короткий и впечатляющий.

— А что с доносчиком? Ты его задержал?

— Увы, нет!

— Как?! Разве ты не знаешь правила: доносчиков никогда нельзя отпускать, пока следствие не проведено полностью? — возмутился главный канцлер.

— Он умолил отпустить его назад, на родину. В Турфане вся тюрьма состоит из одной камеры для заключенных, в основном туда попадают те, кто, выпив лишнее, устраивают дебош, — сообщил перепуганный губернатор.

— Закон указывает: необходимо задерживать доносчика. И никаких исключений не допускается! — отрезал канцлер Хэньян и, покривившись, добавил: — Впрочем, ты проделал хорошую работу.

— Ожидать ли мне награды или наказания? — робко поинтересовался Хон Красный, с ужасом взирая на непредсказуемого вельможу.

— Твои арестанты представляют собой немалую ценность! — великодушно заключил главный имперский канцлер и рассмеялся, наслаждаясь очевидным смущением и испугом губернатора.

— В таком случае не назначена ли за них какая-либо награда? — оживился Хон Красный.

— Ты желаешь повышения по службе! Ты покинул свой пост в Турфане для того, чтобы я это услышал?

— Господин, вы обладаете поразительной проницательностью и мудростью! — на полном серьезе воскликнул коротышка Хон, готовый льстить и расточать похвалы начальнику.

Но толстый канцлер Хэньян не оценил его угодливость, скорее он счел ее за недопустимую для чиновника пятого ранга фамильярность.

— Посмотрим попозже! Император будет утверждать список новых назначений в следующем зимнем месяце! К тому времени будет видно, чего именно ты заслуживаешь! — небрежно бросил он.

— Надеюсь, его величество будет доволен тем скромным вкладом, который моя ничтожная персона осмелилась внести в расследование, — низко склонившись, пролепетал губернатор, чувствовавший, что удача ускользает у него из рук. А потом он попятился к двери, непрестанно кланяясь и не поднимая глаз, так как аудиенция у главного канцлера была окончена.

На следующий день пятерых заключенных доставили к префекту Главной инспекции Ли Жинь-жи. На всех задержанных были железные ошейники, прикрепленные к длинной цепи. Однако сам грозный префект терзался сомнениями. Он размышлял о том, какое впечатление произведет новость об этом аресте на императрицу У-хоу, как обрадуется старый генерал Чжан. План его был совсем прост: необходимо, чтобы Пять Защит признался не только в том, что проживал в императорском дворце с дозволения императрицы, но и что она сама помогала ему бежать в тот момент, когда представители Главной инспекции явились взять его под стражу; затем следовало подвергнуть пыткам манихея по имени Луч Света как убийцу торговца шелком по имени Ярко-Красный.

Нет, на этот раз он не позволит У-хоу разрушить его планы, используя ее безграничное влияние на Гао-цзуна. Необходимо предвосхитить ее действия, а потому Ли приложил все силы, чтобы новость о доставке в столицу заключенных из Турфана дошла до императрицы Китая как можно позднее.

В узких глазах префекта Ли засветилось удовольствие, когда он рассматривал пятерых скованных узников.

— Вы должны быстро и кратко отвечать на поставленные вопросы. Все ваши слова будут записаны секретарем и предъявлены как доказательства обвинения против вас. Таков закон великой империи Тан! — бесстрастно произнес префект, краем глаза наблюдая за тем, как входит в комнату секретарь — тщедушный человек с невзрачным лицом, облаченный в черное; на шее у этого мелкого чиновника висела дощечка, на которой можно было развернуть бумажный свиток; его секретарь нес в руках.

Допрос начали с Кинжала Закона и Святого Пути Из Восьми Ступеней.

Оба индийских монаха назвали свои имена, после чего префект Ли, согласно форме, потребовал, чтобы первый помощник сообщил причины своего пребывания на шелковой мануфактуре в Турфане.

— Мы искали возможность приобрести шелк для наших религиозных церемоний. В Пешаваре эта благородная ткань стоит слишком дорого! — ответил хинаянист.

— Понятно, продолжай, — невозмутимо произнес перфект Ли, который постоянно и по-возможности незаметно следил за реакциями Пяти Защит и Луча Света в ответ на разные вопросы, так как именно они представлялись ему важнейшей частью допроса.

— Вы в первый раз прибыли в Центральный Китай? — спросил он у Кинжала Закона и Святого Пути Из Восьми Ступеней.

— Да. Путь сюда из Пешавара очень долгий. Обычно китайские монахи сами приходят к нам, следуя по стопам Блаженного Будды, совершившего паломничество по святым местам,[57] — печально ответил Святой Путь Из Восьми Ступеней, а потом добавил: — Вообще-то, родился я в Турфане.

— Говорят, в Турфане можно приготовить мясо, просто положив его на солнце. Так там жарко. Это правда? — неожиданно спросил префект Ли.

— Да, Турфан называют еще «Озеро огня». Дети, особенно маленькие, никогда не ходят босиком. Ступни их ног слишком нежные и не выдерживают прикосновения к раскаленным камням, — с готовностью ответил Святой Путь Из Восьми Ступеней.

Но префект уже не слушал, ему не терпелось переключить внимание на двух других пленников, интересовавших его гораздо больше.

— Стражники, освободите этих людей! Им здесь делать нечего. Выдайте им документы, необходимые для прохождения таможенной заставы, — распорядился префект Ли так внезапно, что монахи-хинаянисты, о которых и шла речь, просто опешили. Им не хотелось покидать в беде товарищей, но и задерживаться в застенках Главной инспекции желания не было.

Перед префектом оставались трое заключенных: ма-ни-па, Луч Света и Пять Защит. Грозный начальник тайной службы перевел на них пристальный взгляд.

— Кто ты? — мрачно спросил он