Гарри Поттер и Орден Феникса - Джоан Кэтлин Ролинг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Послушай, Эванс, не заставляй меня с тобой сражаться, — серьезно сказал Джеймс.
— Тогда расколдуй его!
Джеймс тяжело вздохнул, повернулся к Снеггу и пробормотал контрзаклятие.
— Ну вот, — сказал он, когда Снегг вновь с трудом поднялся на ноги, — тебе повезло, что Эванс оказалась поблизости, Нюниус…
— Мне не нужна помощь от паршивых грязнокровок!
Лили прищурилась.
— Прекрасно, — спокойно сказала она. — В следующий раз я не стану вмешиваться. Кстати, на твоем месте я бы постирала подштанники, Нюниус.
— Извинись перед Эванс! — заорал Джеймс, угрожающе направив на Снегга палочку.
— Я не хочу, чтобы ты заставлял его извиняться! — закричала Лили, обращаясь к Джеймсу. — Ты ничем не лучше его!
— Что? — взвизгнул Джеймс. — Да я никогда в жизни не называл тебя… сама знаешь кем!
— Ходить лохматым, как будто минуту назад свалился с метлы, выпендриваться с этим дурацким снитчем, шляться по коридорам и насылать заклятия на всех, кто тебе не нравится, только потому, что ты от природы… Непонятно, как твоя метла еще поднимает в воздух твою чугунную башку! Меня от тебя тошнит!
Она круто развернулась и быстро зашагала прочь.
— Эванс! — крикнул Джеймс ей вслед. — Погоди, Эванс!
Но она так и не обернулась
— Какая муха ее укусила? — сказал Джеймс, безуспешно пытаясь сделать вид, что ответ на этот вопрос его вовсе не интересует.
— Сдается мне, она считает тебя немножко зазнайкой, дружище, — сказал Сириус.
— Ну ладно. — В голосе Джеймса зазвенела обида. — Ладно же…
Опять вспыхнул яркий свет, и Снегг снова повис в воздухе вниз головой.
— Кто хочет посмотреть, как я сниму с Нюниуса подштанники?
Но Гарри так и не узнал, выполнил ли Джеймс свою угрозу. Кто-то словно щипцами сжал ему руку чуть повыше локтя. Едва не вскрикнув от боли, Гарри обернулся — и, к своему величайшему ужасу, увидел позади себя другого, взрослого Снегга с побелевшим от ярости лицом.
— Развлекаетесь?
Гарри почувствовал, что его поднимают в воздух; летний день вокруг него растаял, как дымка. Он летел вверх сквозь ледяную тьму, и рука Снегга по-прежнему не отпускала его. Потом у Гарри на секунду захватило дух, как после головокружительного сальто-мортале, его ноги ударились о каменный пол снегговского подземелья и он снова очутился в сегодняшнем дне, рядом с Омутом памяти, стоящим на столе в полутемном кабинете преподавателя зельеварения.
— Итак, — сказал Снегг, сжимая руку Гарри так крепко, что она начала неметь. — Итак… вам понравилось, Поттер?
— Н-нет, — ответил Гарри, пытаясь высвободить руку. Ему стало страшно: губы у Снегга дрожали, лицо побелело, зубы оскалились.
— Приятным человеком был твой отец, правда? — сказал Снегг, встряхнув Гарри так сильно, что у того очки съехали на нос.
— Я… я не…
Снегг изо всей силы оттолкнул его от себя. Гарри упал и больно ударился о каменный пол.
— Не вздумай рассказать кому-нибудь о том, что ты видел! — прорычал Снегг.
— Нет-нет, — пробормотал Гарри, поднимаясь на ноги и стараясь держаться от Снегга как можно дальше. — Конечно, я никому…
— Вон отсюда! И чтоб духу твоего здесь больше не было!
Гарри опрометью кинулся к двери, и у него над головой лопнула банка с сушеными тараканами. Он рывком распахнул дверь и бросился бежать по коридору. Остановился он только тогда, когда между ним и Снеггом пролегли три этажа. Тяжело дыша, он прислонился к стене и стал растирать руку, на которой обещал вскочить огромный синяк.
У него не было никакого желания возвращаться в Гриффиндорскую башню так рано и рассказывать Рону и Гермионе о своем приключении.
Гарри был страшно расстроен и выбит из колеи вовсе не потому, что на него накричали и швырнули ему вслед банку с тараканами. Дело было в том, что он знал, каково это, когда тебя унижают на глазах у посторонних. Он точно знал, что чувствовал Снегг, когда его отец издевался над ним, и, если судить по увиденному им в Омуте памяти, Снегг отнюдь не преувеличивал, называя его отца высокомерным хвастуном и позером.
— Но почему ты больше не ходишь на уроки окклюменции? — нахмурившись, спросила Гермиона.
— Я же тебе говорил, — пробормотал Гарри. — Снегг считает, что теперь, когда основы изучены, я могу продвигаться дальше самостоятельно.
— Значит, тебе уже не снятся странные сны? — скептически поинтересовалась Гермиона.
— Практически нет, — сказал Гарри, пряча глаза.
— А по-моему Снегг не имеет права прекращать уроки, пока ты не научишься контролировать свои сны целиком и полностью! — негодующе воскликнула Гермиона. — Я считаю, что ты должен пойти к нему и спросить…
— Нет, — решительно сказал Гарри. — Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно?
Был первый день пасхальных каникул, и Гермиона, по своему обыкновению, провела большую его часть, составляя расписание подготовки к экзаменам для всех троих. Гарри и Рон не мешали ей: это было проще, чем ввязываться в спор. К тому же плоды ее трудов могли и вправду им пригодиться.
Рон с ужасом обнаружил, что до экзаменов осталось всего полтора месяца.
— Как ты мог об этом забыть? — требовательно спросила Гермиона, дотрагиваясь своей палочкой до расписания Рона. От ее прикосновений квадратики на расчерченном листе пергамента по очереди вспыхивали разными цветами в зависимости от предмета, которому они соответствовали.
— Не знаю, — ответил Рон. — Так много всего происходило…
— Ладно, держи, — сказала она, протягивая ему расписание. — Готовься по нему, и все у тебя будет в порядке.
Рон мрачно поглядел на пергамент, но потом его лицо прояснилось.
— Ты отвела мне по одному свободному вечеру на каждой неделе!
— Это для тренировок по квиддичу, — сказала Гермиона.
Улыбка Рона увяла.
— Какой в этом смысл? — угрюмо сказал он. — В этом году у нас столько же шансов выиграть Кубок по квиддичу, сколько у моего отца — стать министром магии.
Гермиона ничего не ответила: она смотрела на Гарри, который невидящим взглядом уставился в противоположную стену гостиной, хотя Живоглот царапал его руку, требуя, чтобы ему почесали за ухом.
— Что с тобой, Гарри?
— Со мной? Ничего, — поспешно ответил он.
Схватив книгу «Теория защитной магии», он притворился, будто ищет что-то в указателе. Живоглот, решив, что бессмысленно тратить на него время, скользнул прочь под стулом Гермионы.
— А я сегодня видела Чжоу, — осторожно сказала Гермиона. — Она тоже была очень расстроена. Вы что, снова поссорились?