Двенадцать - Джастин Кронин

Грир рассказал ему историю ее трансформации. Хьюстон, Картер, «Шеврон Маринер», путешествие Эми во чрево корабля и ее возвращение. Грир не мог в полной мере рассказать им о том, что произошло между нею и Картером, все, что он знал – что Картер направил их сюда. Помимо этого, Эми ничего не хотела или не могла сказать. Ночь в приюте, они двое у ворот, кончики их пальцев, столкнувшиеся в воздухе. Знала ли она, что с ней происходит? А он? Питер ощутил тогда в прикосновении Эми нечто невысказанное. Я ухожу. Когда мы встретимся снова, той девочки, которую ты знаешь, уже не будет.

Так оно и случилось. Девочка, которой была Эми, исчезла. На ее месте теперь была женщина.

Чтобы скрыть тревогу, все они раз за разом, без особой нужды, повторяли подготовку к операции. Чистили оружие. Просматривали чертежи и карты. Проверяли все, мысленно, все, что им потребуется на этой войне. Холлис и Майкл замкнулись в себе, их главной целью были Сара и Кейт. Алиша справлялась с тревогой так же, как и с любой проблемой. Делая вид, что ее не существует. Выпущенная Питером пуля не задела кость и прошла навылет, повезло, и все же. Поправится за день-два, но сначала ее рука на перевязи была постоянным напоминанием Питеру, как близок он был к тому, чтобы убить ее. Когда она не выкрикивала приказы, то погружалась в непроницаемое молчание, давая Питеру понять без слов, что она ведет бой. Грир предположил, что с ней что-то в плену произошло, что ее жестоко избивали, но любые попытки расспросить ее поподробнее, утешить ее наталкивались на решительный отказ. «Я в порядке», – жестко отвечала Алиша, что могло означать лишь то, что она не в порядке. «Не беспокойся обо мне. Я сама могу о себе позаботиться». На самом деле она, похоже, старательно избегала его, постоянно надолго исчезая. Если бы он не знал ее, то мог бы подумать, что она зла на него. Она возвращалась спустя несколько часов, пахнущая конским потом, но когда Питер спрашивал ее, где она была, она всегда отвечала, что разведывала периметр. У него не было причин сомневаться в этом, но объяснение выглядело неубедительно, будто прикрытие для чего-то невысказанного.

Тифти тоже изменился, исподволь, но очень сильно. Воссоединение с Гриром значило для него больше, чем мог бы ожидать Питер. Они вместе служили в Экспедиционном Отряде, это несомненные узы, но Питер не ожидал, что их дружба настолько сильна. Они относились друг к другу очень тепло и искренне. Поначалу Питера это удивляло, но этому была очевидная причина. Грир и Тифти уже побывали здесь, раньше, с Ворхисом и Крукшенком, много лет назад. История с полем и Ди, и двумя маленькими девочками. Из всех в этом мире Грир лучше всех знал, что на сердце у Тифти Лэмонта.

Так шли часы и дни. Надо всем этим нависал лишь один вопрос. Сработает ли их план? А если сработает, смогут ли они вовремя добраться до Эми?

Вечером третьего дня, когда Питер уже не мог терпеть ни секунды, он ушел из подвала полицейского участка, где они спали. Поднялся по лестнице и вышел наружу. Передняя часть здания была укрыта от снега широким козырьком. Алиша сидела спиной к стене, поджав колени к груди. Перевязи на ней уже не было. В одной руке она держала длинный сверкающий нож, в другой – точильный брусок. Медленными и протяжными движениями водила клинком по бруску, сначала одной стороной, потом – другой, после каждого прохода прерываясь и разглядывая лезвие. Казалось, она не сразу заметила Питера, настолько она была сосредоточена на своем деле. Но потом, почувствовав его присутствие, подняла взгляд и посмотрела на него. Казалось, хотела что-то сказать, но промолчала. Ее лицо было лишено всякого выражения, совершенно погруженное в себя.

– Не возражаешь? – спросил Питер.

– Присаживайся, если хочешь.

Он сел на землю рядом с ней. И почувствовал. Воздух вокруг нее, казалось, чуть не искрился от едва сдерживаемого гнева. Гнева, пронизывающего ее, будто электрический ток.

– Хороший нож. Где нашла?

Она снова начала терпеливо точить оружие.

– Юстас дал. Сказал, это называется «штык».

– Не думаешь, что он уже достаточно острый?

– Просто нашла, чем руки занять.

Питер тщетно пытался придумать, что еще сказать, но не смог. Куда же ты уходишь, Лиш?

– Мне бы на тебя обидеться, – наконец сказал он. – Могла бы мне и сказать, какие тебе приказы выдали.

– И что бы ты тогда сделал? Пошел следом за мной?

– Я и так в самоволке. Лишняя пара дней ничего бы не изменила.

Она подула на кончик ножа.

– Это не твои приказы были, Питер. Не пойми меня неправильно, я рада тебя видеть. Я даже не удивилась. Странным образом это даже логично, что ты здесь. Ты хороший офицер, и ты нам нужен. Но у каждого из нас свое дело.

Он изумился. Хороший офицер? Это все, что он для нее значит?

– Это на тебя не похоже.

– Какая разница, на что это похоже. Так оно и есть. Может, пришло время, чтобы кто-то это сказал.

Он даже не знал, что и ответить. Это не та Алиша, которую он знал раньше. Что бы с ней ни случилось в камере, оно настолько загнало ее внутрь себя, что, казалось, ее вообще здесь нет.

– Ты меня беспокоишь.

– Ну, не стоит.

– Я серьезно, Лиш. Что-то не так. Лучше скажи мне.

– Говорить нечего, Питер.

Она тяжело вздохнула и посмотрела ему в глаза:

– Быть может, я просто… просыпаюсь. Осознаю реальность. Тебе тоже стоит. Но это будет нелегко.

Он почувствовал себя уязвленным. Оглядел ее лицо, ища в нем хоть капельку тепла, но не увидел. И отвернулся первым.

– Как думаешь, что с ней?

Уточнений не требовалось, Алиша знала, о ком он говорит.

– Я стараюсь не думать об этом.

– Почему ты позволила ей уйти?

– Я ничего не позволяла ей, Питер. От меня это не зависело.

Повисло молчание.

– Напился бы с удовольствием, – сказал Питер.

Она тихо усмехнулась.

– О, что-то новенькое. Никогда от тебя такого не слышала.

– Все бывает в первый раз.

Питер снова помолчал.

– Ты помнишь ту ночь в бункере в Твенти-Найн Палмз, когда мы виски нашли?

Бутылка лежала в ящике стола. Чтобы отпраздновать успешный ремонт «Хамви» и предстоящее отбытие, они пустили ее по кругу в предвкушении великого путешествия в Колорадо, ожидавшего их.

– Боже, как мы напились.

Хоть немного тепла в ее голосе.

– А Майкл хуже всех. Никогда пить не умел.

– Нет, по-моему, это Сапог был. Помнишь, как он сломал одну из световых палок и намазал себе лицо этой дрянью? «Посмотрите на меня, посмотрите, я Зараженный!» Смешной был парень.

Он сразу же понял свою ошибку. Даже спустя пять лет смерть мальчишки была для них незаживающей раной. За все эти годы Питер ни разу не слышал, чтобы Алиша произнесла его имя.