Месть прошлого - Екатерина Гичко

В итоге всю ночь они прокружили по городу, ранним утром вышли за его пределы и добрались до леса. Царила утренняя стынь, между деревьями ещё не опала тонкая пелена тумана, а под ногами хрустели остатки снега и покрывшаяся ледком трава. Зима всё ещё держалась за землю, но на ветвях уже набухли почки, а в морозном воздухе пахло землёй.

– Он здесь проходил или живёт? – Шидай внимательно осмотрелся.

За ночь он успел успокоиться и прийти в себя, но пообещал, что отъест у Майяри весь филей, когда они её найдут.

– Живёт, – отозвался Ранхаш. Интуиция зашевелилась именно на этом предположении.

– Вряд ли мы так просто найдём его берлогу, – досадливо скривился лекарь. – Ох как я надеюсь, что он забрал Майяри только из-за братской любви…

Ранхаш тоже на это надеялся, но помнил, как именно прошла первая встреча Майяри с братом после долгой разлуки. Ведь он на неё напал и едва не убил. Он пытался украсть её. Может, сейчас он просто довершил начатое?

Подчинённые разбрелись в разные стороны, чутко присматриваясь к следам, принюхиваясь и прислушиваясь.

– Ранхаш, а представь, что он забрал её действительно из братской любви? – узнав, что Майяри вероятнее всего украл её таинственный брат, Шидай уже не терзался прежним беспокойством и даже находил ситуацию немного забавной, хотя у него не было ни одной причины доверять тёмному такую ценность, как невеста сына. – И теперь не захочет отдавать. Ну вот не приглянешься ты ему в качестве жениха.

Редий осуждающе посмотрел на лекаря. Господин и так не в себе, а он ещё его и подначивает.

– Майяри любит меня, – холодно ответил Ранхаш. – Ему придётся смириться.

– Я слышал, сумеречники считают, что сердце женщины глупо и доверять ей выбор мужа – сущее безрассудство.

– Безрассудство – не прислушиваться к желаниям Майяри, – веско обронил Ранхаш. – Она всё равно попытается их достичь, и это может обернуться большими неприятностями. Ты знаешь об этом не хуже меня.

– Вот бы и он узнал, – мечтательно протянул Шидай, – а то что мы вдвоём страдаем.

Невидимый Ёрдел внимательно прислушивался к словам седого оборотня и ответственно пытался их запомнить. Вдруг лекарь остановился, развернулся прямо к нему и подозрительно принюхался.

– Что такое? – мгновенно напрягся Ранхаш.

Ноздри Шидая опять раздулись, и оборотень почесал шею.

– Да показалось вроде.

Ёрдел подождал, пока мужчина отойдёт, и поднёс рукав к носу. Действительно чем-то пахло. Чем-то, что он не учёл при создании своего артефакта. «Гости» продолжали углубляться в лес, а тёмный неспешно охлопал свои карманы, обнаружил в одном из них выпуклость и вытащил на свет что-то, замотанное в тряпицу.

В тряпице нашлись мясо и хлеб.

Ёрдел растерянно моргнул, пытаясь вспомнить, когда и, главное, зачем засунул это в свою одежду.

И он ли это сделал?

Дверь хлопнула. Лоэзия приподнялась на постели и с интересом выглянула в соседнюю комнату, но господин тёмный не показался. Раздался ещё один хлопок, и девушке почудилось, что скрипнула ступенька. Оглянувшись на задремавшую Майяри, девочка осторожно спустилась с постели, прокралась к двери, ведущей в сени, и прислушалась. Вскоре она уловила звук, но шёл он откуда-то из-под пола. В щелях замелькал свет, и Лоэзия, помедлив, опустилась на колени и прильнула к одной из них.

Обзор был не самым лучшим, она видела только макушку мужчины и кружащихся мошками светляков. В их сиянии пар, поднимающийся от купальни, окрашивался в жутковатый голубой цвет, а по воде скользили хищные золотые блики. Лоэзия переместилась к другой щели – она уже знала самые удобные: подглядывала за мужчиной, когда тот рыл котлован, – и замерла.

Интересно, что ему нужно? Последний раз он делал какой-то хитрый отвод воды и выводил к котловану один из подземных ключей. Сам он никогда там не купался, даже плащ не снимал, когда входил.

Места в подполье было не так много, господину пришлось вынести много земли, чтобы из купальни можно было высунуться хотя бы по пояс. Лестницу вниз он сделал прямо из сеней, и она выходила на небольшую, очень шаткую деревянную площадку, на которой можно было только сидеть. Там Лоэзия обычно быстро сбрасывала одежду и сползала в воду, опасаясь, что господин похититель будет подглядывать, как и она сама.

С головы тёмного сполз капюшон, мужчина повёл плечами, сбрасывая плащ, а затем неспешно стянул перчатки и потянулся к сапогам. Он хочет зайти в воду? Зачем? К тому, что он рывком стянет с головы рубашку, Лоэзия оказалась совершенно не готова. Глаза её ошеломлённо распахнулись, и она едва сдержала вскрик, пришлось даже зажать рот. Смущение обожгло щёки, и девушка зажмурилась, но почти сразу же опять распахнула глаза и со страхом и жадным любопытством уставилась на обнажившуюся спину мужчины. Она была расписана голубыми разводами, как замысловатой татуировкой. Полосы окаменевшей кожи шли по позвоночнику, рёбрам и пятнами-крапинами блестели на боках. Особенно много окаменевшей кожи было на руках, кисти почти полностью были голубыми. Закусив тоненький пальчик, Лоэзия покосилась на пол под столом: оттуда можно было рассмотреть мужчину и спереди. Очень уж любопытно было посмотреть, каков каменный узор на его груди. Но словно прочитав её мысли, тёмный сам развернулся, и девушка зачарованно распахнула рот.

Ей не так часто доводилось сталкиваться с обнажёнными мужчинами, и в основном это были охранники, тренировки которых она порой видела. Все они отличались крепкими мускулистыми телами, были отменно сильны даже на вид и пугали её. Но здесь Лоэзия почему-то не могла отвести глаза. Голубые полосы на груди хаги переплетались как корни дерева и, казалось, уходили вглубь самого тела. На животе с едва намеченными линиями пресса окаменевшей кожи почти не было, но от пупка вниз шла дорожка тёмных волос, и Лоэзия искусала все пальцы, глядя на неё.

Тёмный решительно расстегнул ремень и стащил штаны вниз. Перед глазами Лоэзии помутнело, и девушка задохнулась. Спроси её кто после, что она видела, девчонка бы не смогла ответить. Видела, точно видела. Но что видела? Во рту пересохло, девушка нервно сглотнула и чуть ли не до крови укусила себя за ладонь.

– Что там? – обжёг её ухо горячий шёпот.

Лоэзия взвилась так, что едва не ударила Майяри затылком в подбородок. Стыд опалил щёки, на глазах выступили горячие слёзы, и девушке показалось, что сейчас она умрёт от ужаса. Её застали за подглядыванием за мужчиной! О боги! Майяри подумает, что она распутная женщина!

Подруга сама прижалась глазами к щели и удивлённо выдохнула:

– Ого, вот это вид!

С губ Лоэзии сорвался такой отчаянный писк, что не заметить их тёмный просто не мог. Но Ёрдел даже не пошевелился. Он успел забраться в купальню и привыкал к непривычному ощущению тепла. Девочек он, конечно же, слышал, но ничуть не беспокоился по этому поводу.

Ему просто даже в голову не пришло, что за ним могут подглядывать.