Петр I. Материалы для биографии. Том 3, 1699–1700 - Михаил Михайлович Богословский

и обещается им с своей стороны исходатайствовать у него, салтанова величества, бытие на приезде с грамотою царского величества и очи его видеть без замедления. И посланники говорили, что за доброжелательство его, великого везиря, они ему благодарствуют и сами того желают же, дабы доброначатое дело, обоим государствам прибыльное, восприяло совешенство благое и чтоб по его, везиреву, ходатайству быть им у салтанова величества на приезде и о делех обоих великих государей и государствам их надлежащих донесть вскоре. И везирь говорил: о том-де он радеть будет. А когда им у салтанова величества быть, и о том ведомо им будет впредь.

А потом посланники говорили, что они по милости салтанова величества и по его, велеможного везиря, повелению на рубеже под Керчью приняты и в царствующий град припроважены со всякою честию и пристав капычи-баша в приеме их, посланничье, и в дороге чинил им всякое почитание и благоприветствование, и за то они салтанову величеству челом бьют, а ему, велеможному везирю, благодарствуют. И везирь говорил, что та честь воздана им по чину посольства их. И спрашивал везирь, как-де они, посланники, ехали Черным морем? Потому что времянем бывает то море неспокойно и давно ль они от Азова поехали, и в сколько дней от Керчи к Царюгороду поспели? И посланники говорили: ведают-де они и сами, что пучина Евксинопонтская времянем бывает неспокойна. И хотя-де им на ней была от волнения по два дни трудность, однако по милости Божии за счастием благочестивого великого государя, его царского величества, ту Евксинопонтскую пучину от Керчи кораблем царского величества преплыли и в Царегородское гирло пришли в пятой день. А от Азова поехали июля в последних числех.

И после того подносили посланником конфекты на блюдах малых и пить кагве (кофе) и шербет, и подавали из маленьких серебряных кушинцев умывать руки и окуривали благовонием. А по курении велел везирь на посланников надеть кафтаны золотные, так и на дворян и на иных чиновных людей, всего на 23 человека кафтаны надели ж. А потом говорил везирь, чтоб они, посланики, ехали к себе на посольской двор. А когда им быть у салтанова величества на приезде, и о том ведомость им учинена будет в ыное время впредь.

И посланники, встав и поклонясь по обычаю везирю, пошли из палаты. Провожал их тот чауш-баша Мустафа-ага, которой по них, посланников, приезжал на посольской двор в сени и, поздравя посланников, пошел к везирю. А Александр Маврокордат провожал посланников до прежнего встречного места — до дверей сенных. И посланники спрашивали его, Александра, для чего тот чауш-баша не провожает их, посланников, до посольского двора? И Александр сказал: такие-де особы честные только приводят к везирю и к салтану послов с посольского двора, а на посольской двор никогда не провожают. А те-де особы называются кубе-везири, которых есть 9 человек, а проводят-де их, посланников, до посольского двора эминь-Магмет-ага с чаушами. И провожали посланников из палат до крыльца и с везирева двора на посольской двор эминь-Магмет-ага с чаушами да Александров шурин Дмитрей Хрисокулий. А по обеим сторонам около посланников шли янычаня. И, приехав на посольский двор, были те аги и чауши у чрезвычайного посланника, у думного советника в палате и, вшед, поздравляли посланников бытием у везиря. И посланники против прежнего поведения эминь-агу и товарыщев его двух агов же велели было подарить собольми и те соболи им подносили. И они тех соболей не приняли, а сказали, что того ныне принять им не доведется для того, что они, посланники, не были еще у салтанова величества. А как они, посланники, будут у салтанова величества на приезде, и тогда они, аги, по провождении их, посланников, от салтанова величества на посольской двор те подарки у них, посланников, примут. И посланники, подчивав тех агов, отпустили»[828].

IV. Аудиенция у султана

Как мы видели выше[829], в разговоре с шурином Маврокордато Дмитрием Хрисокулием посланники просили его передать Александру их извинение в том, что они ни с чем еще к нему «не отозвались», потому что в Царьграде еще не осмотрелись. На следующий день после приема у визиря они сочли уместным «отозваться», отправив к Маврокордато с поздравлением переводчика Семена Лаврецкого и старого подьячего Лаврентия Протопопова, с которыми послали «к нему, Александру, в почесть за его труды и что он в делех великого государя обещался им чинить всякое вспоможение, чашу большую серебреную чаю, да на блюдах пуд икры армянской, да сорок соболей в двести рублев». Приняв подарки, Маврокордато ответил посланникам широковещательными комплиментами и говорил Лаврецкому и Протопопову, «выхваляя их, посланников, что-де они удостоились у всего народа турского всякие чести и похвалы» по трем причинам: 1) что они присланы в посольство от великого государя, «которого превеликая хвала и храбрость процвела во всю вселенную», 2) «что они в своем посольственном поведении и поступке явились благоискусны и доброчинны и посольство свое пред великим везирем правили зело изрядно и достохвально», 3) что они «ныне в государстве салтанова величества суть яко гости благоприятные и любимые», потому что приехали они для доброго для всего христианства дела, для заключения мира, о чем радуется не только весь народ греческий, но и турки тому веселятся. А особенно «весь народ греческого закону радуется ж и веселится приездом их, посланничьим, что они присланы от великого государя… единоверного и православного, восточной церкви греческого закона блюстителя и подражателя и оборонителя, единого под солнцем на всей земле сияющего государя», от которого они ждут «в вере и в действах церковных от бусурманской тягости ходатайством и заступлением их, посланничьим, облегчения и вспоможения». Сверх того Маврокордато прибавил, «что-де та их, посланничья, к нему присылка не токмо ему есть благоприятна, но и впредь детем и наследником роду его будет навеки славна и памятна» и что он готов «служить и радеть великому государю истинным своим сердцем и душою». Маврокордато и материально не остался у посланников в долгу. 20 декабря он прислал им в подарок со своим казначеем «погребец вина виноградного нового и в двух кувшинах шербету», а во время болезни Е. И. Украинцева в начале января 1700 г. присылал ему «разные уготованные сахары». В том же роде подарок, сорок соболей в 270 рублей и большая серебряная чаша чаю китайского, был отправлен посланниками государственному канцлеру рейз-эфенди, «чтоб он в делех мирных… чинил посланником всякое вспоможение». Это, может быть, был ответ на то внимание, которое оказал посланникам