Опасная идея Дарвина: Эволюция и смысл жизни - Дэниел К. Деннетт

Из-за чего при вводе красных последовательностей загоралась красная, а при вводе зеленых – зеленая лампочка? Разумеется, в каждом конкретном случае никакой загадки не было. Ученые могли проследить причинно-следственные связи, возникающие в суперкомпьютере из ящика B при вводе каждой конкретной последовательности, и увидеть, что они с отрадной детерминированностью зажигают красную, зеленую и янтарно-желтую лампочки, как и должно было быть. Однако, не проводя «полевых» испытаний с ящиком B, им не удалось обнаружить способ предсказать, к какому из трех исходов приведет ввод новой последовательности. Из эмпирических данных, которыми они располагали, было ясно, что очень высоки шансы на то, что любая новая последовательность окажется янтарно-желтой, – если только речь не шла о последовательности, про которую было известно, что она сформирована ящиком A: в этом случае шансы на то, что последовательность будет либо красной, либо зеленой, были выше, чем миллиард к единице, но никто не мог сказать, какого из двух исходов ожидать, не введя прежде последовательность в ящик B, чтобы посмотреть, что решит программа.

Поскольку, несмотря на многочисленные блестящие и дорогостоящие исследования, ученые обнаружили, что все еще совершенно не способны предсказать, окажется ли последовательность красной, зеленой или янтарно-желтой, некоторые теоретики испытывали соблазн назвать эти свойства эмерджентными. Они имели в виду, что эти свойства (с их точки зрения) было, в принципе, невозможно предсказать на основании лишь анализа микросвойств самих последовательностей. Но это вовсе не казалось вероятным, поскольку каждый конкретный случай был столь же предсказуем, как и любой детерминированный ввод данных в любую детерминированную программу. В любом случае, были ли свойства красного, зеленого и янтарно-желтого непредсказуемыми принципиально или только практически, то, несомненно, были свойства удивительные и загадочные.

Возможно, решение загадки таится в ящике A? Ученые открыли его и обнаружили еще один суперкомпьютер – другой конструкции и модели и проигрывающий другую огромную программу, но тоже всего лишь заурядный цифровой компьютер. Они вскоре определили, что при любом нажатии кнопки α программа запускалась, поскольку центральный процессор принимал посланный таким образом код (11111111), а при нажатии кнопки β код был иным (00000000), запускавшим другой набор миллиардов операций. Оказалось, что внутри компьютера со скоростью миллионы раз в секунду тикали «часы», и каждый раз, когда кто-нибудь нажимал любую из двух кнопок, компьютер первым делом считывал с «часов» время (например, 101101010101010111) и разбивал его на последовательности, которые затем использовал, чтобы определить, какие подпрограммы запустить и в какой последовательности и к какому фрагменту памяти сначала обратиться в ходе подготовки последовательности байтов, которая отправится по проводу в ящик B.

Ученые смогли установить, что именно «сверка часов» (дающая, по сути дела, случайные результаты) на практике гарантировала, что одна и та же последовательность байтов никогда не будет отослана повторно. Но несмотря на эту случайность или псевдослучайность, истиной оставалось то, что при нажатии кнопки α составленная компьютером последовательность оказывалась красной, а при нажатии кнопки β она в конечном счете оказывалась зеленой. На самом деле, ученые обнаружили несколько аномалий: приблизительно в одном из миллиарда случаев нажатие кнопки α приводило к вспышке зеленой лампочки или нажатие кнопки β – к вспышке лампочки красной. Этот крохотный изъян в совершенной картине лишь раздразнил аппетит исследователей, стремившихся объяснить закономерность.

А затем настал прекрасный день, когда в лаборатории появились два специализировавшихся на искусственном интеллекте хакера, которые сконструировали ящики, – и все объяснили. (Не читайте дальше, если хотите сами решить эту загадку.) Ал, американец, который сконструировал ящик A, годами работал над созданием «экспертной системы» – базы данных, содержащей «истинные пропозиции» обо всем, что только существует на земле, и механизма логического вывода, который делал бы дальнейшие выводы из аксиом, составлявших базу данных. В нее были загружены статистические данные об играх Высшей лиги, метеорологические записи, биологические классификации, исторические сведения о народах мира и бесчисленное множество всевозможных фактов. Бо, швед, сконструировавший ящик B, в этот же самый период работал над конкурирующим проектом: базой данных, содержащей все знания мира, для своей собственной экспертной системы. Оба наполнили свои базы данных всеми «истинами», которые только смогли туда поместить за годы работы747.

Но годы шли, экспертные системы им наскучили, и они решили, что практический потенциал этой технологии сильно переоценен. На самом деле системы были не слишком хороши в решении интересных задач, или «мышлении», или «поиске креативных решений проблем». Все, на что они годились благодаря своим механизмам логического вывода, – это составление огромного количества истинных предложений (на языках их создателей) и проверка того, являются ли вводимые в них предложения (на языках их создателей) истинными или ложными – естественно, в сравнении с располагаемыми ими «знаниями». Итак, Ал и Бо встретились и придумали, как применить плоды своих впустую потраченных усилий. Они решили сделать философскую игрушку. Они выбрали lingua franca для перевода между двумя репрезентативными системами (собственно, английский в стандартной кодировке ASCII, используемой в электронной почте), и соединили машины вместе проводом. При каждом нажатии кнопки на ящике A тот должен был случайным (или квазислучайным) образом выбрать одно из своих «убеждений» (хранящихся в базе данных аксиом либо общих выводов из них), перевести его на английский (в компьютере английские буквы уже будут записаны кодом ASCII), затем добавить достаточное количество случайных байтов, чтобы сумма была равна десяти тысячам, и отправить полученную последовательность в ящик B, который переведет полученное на свой собственный язык (шведский Lisp) и сверит с собственными «убеждениями», то есть своей базой данных. Поскольку обе базы данных состоят из истинных утверждений, и это приблизительно одни и те же утверждения, то каждый раз, как A посылает B что-то, во что «верит» A, B тоже в это «верит» и заявляет об этом вспышкой красной лампочки. Каждый раз, как A посылает B нечто, что считает ложью, B сообщает о том, что тоже считает это ложью, зажигая зеленую лампочку.