Тайна Богоматери. Истоки и история почитания Приснодевы Марии в первом тысячелетии - Митрополит Иларион

Моисея после перехода евреями Чермнόго моря (Исх. 15:1–19); вторая — предсмертная песнь Моисея во Второзаконии (Втор. 32:1–43); третья — песнь Анны о рождении Самуила (1 Цар. 2:1–11); четвертая — песнь пророка Аввакума (Авв. 3:1–19); пятая — песнь пророка Исаии (Ис. 26:9–19); шестая — песнь пророка Ионы (Иона 2:3–10); седьмая и восьмая — песнь трех отроков в печи (Дан. 3:26–56 и Дан. 3:67–88), девятая — песнь Пресвятой Богородицы (Лк. 1:46–55) и десятая — песнь Захарии о рождении Иоанна Крестителя (Лк. 1:68–79).

К заключительным стихам библейских песней, кроме девятой, принято добавлять тропари, в совокупности составляющие канон. Соответственно, в каноне должно быть девять песней. В большинстве богослужебных канонов, однако, после первой песни следует сразу третья. Это связано с тем, что вторая библейская песнь по содержанию отличается крайней суровостью и потому исполняется за богослужением только в Великом посту. Соответственно, вторая песнь присутствует лишь в Великом каноне Андрея Критского и в некоторых других канонах, исполняемых в Великом посту[1411], тогда как в прочих канонах она отсутствует.

Каждая песнь канона, как правило, состоит из трех-четырех тропарей. Их предваряет ирмос — тропарь, наиболее тесно связанный с содержанием библейской песни и в то же время служащий метрическим образцом для последующих тропарей канона. Поскольку в Византийской Церкви каноны исполнялись нараспев, одна и та же мелодия использовалась для ирмоса и тропарей канона. Поэтому и количество слогов, и их расположение в ирмосе и тропарях должно было быть одинаковым. Данное ритмическое соответствие является характерной жанровой принадлежностью канона. При переводе на славянский и другие языки это соответствие утрачивается, из-за чего теряется представление о каноне как поэтическом произведении.

Столь сложная форма литургического творчества оказалась наиболее востребованной среди византийских гимнографов. Каноны писали Андрей Критский, а после него Иоанн Дамаскин и Косма Маюмский. Наиболее известным из поэтических творений Дамаскина является Пасхальный канон, исполняемый на утрене в ночь Святой Пасхи.

Песнопения, посвященные Богородице, сочинялись в рассматриваемый период во всех жанрах, включая тропари, кондаки, икосы, стихиры и каноны. Помимо корпуса текстов, посвященных Богородичным праздникам, в богослужение любого дня вкраплялись многочисленные тексты, посвященные Богородице. Сложилась традиция любой цикл из нескольких песнопений или нескольких молитвенных прошений завершать песнопением или молитвой Богородице.

Так, например, каждая песнь любого канона, вне зависимости от его тематики, завершается тропарем, который посвящен Богородице: он так и называется «Богородичен». В тех же случаях, когда в каноне речь идет о кресте и о Страстях Христовых, последний тропарь может носить название «Крестобогородичен»[1412]. Циклы стихир, исполняемых одна за другой на вечерне и утрене, непременно завершаются стихирой в честь Богородицы. Любая ектения[1413], будь то великая, сугубая, просительная, малая и иная, как на литургии, так и на других службах, непременно заканчивается прошением: «Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш (всю жизнь нашу) Христу Богу предадим». Приставка «пре−» во всех случаях передает греческое ὑπερ−, означающее «сверх−». Богородица прославляется как достигшая святости и чистоты, но в превосходной степени, как получившая благословение Божие, но не наравне с прочими людьми, а особым образом.

Ниже будут рассмотрены наиболее значимые тексты, созданные главным образом в VII–IX веках и предназначенные для исполнения за богослужением на Богородичные праздники или на те Господские праздники, в которых участие Богородицы особым образом подчеркивается (Рождество Христово, Обрезание Господне, Сретение Господне[1414]). В изложении мы будем следовать тому порядку, в котором Богородичные праздники расположились в церковном календаре, начинающемся 1 сентября и заканчивающемся 30 августа (даты праздников будут указываться по старому стилю).

Общим для богослужения Богородичных праздников является регулярное упоминание в богослужебных текстах ветхозаветных прообразов Богородицы. К их числу относятся скиния завета (Исх. 26:1–30) и предметы, находившиеся в скинии: Ковчег Завета (Исх. 25:10–22), светильник (Исх. 25:31–40), сосуд с манной (Исх. 16:33–34) и жезл Ааронов (Чис. 17:1–8). Другие прообразы — руно Гедеона (Суд. 6:36–40), гора, упоминаемая пророком Аввакумом (Авв. 3:3), гора, от которой «без содействия рук» оторвался камень-Христос (Дан. 2:34), и одр Соломона (Песн. 3:7–10).

Рождество Пресвятой Богородицы

Первым великим праздником церковного года является Рождество Пресвятой Богородицы (8 сентября)[1415]. В основу праздника, как мы помним, лег рассказ из «Протоевангелия Иакова». В нем повествуется об Иоакиме и Анне — благочестивой еврейской паре, жившей в Назарете. Однажды Иоаким принес жертву в Иерусалимский храм, но она была отвергнута из-за того, что у него не было детей. Глубоко опечаленный, он ушел в пустыню, где молился сорок дней и сорок ночей, прося Бога о даровании потомства. Господь услышал молитву праведника, и ангел принес Анне весть о том, что у нее родится Ребенок. Такую же весть ангел принес Иоакиму. Иоаким вернулся в дом, Анна зачала Ребенка и через девять месяцев родила Дочь — Преблагословенную Деву Марию[1416].

Рассказ о рождении Пресвятой Девы от неплодной четы отражен во многочисленных литургических текстах, посвященных празднику. В них неплодство Иоакима и Анны рассматривается как образ духовного бесплодия человечества, а рождение Пресвятой Богородицы — как разрешение от этого бесплодия:

Днесь всемирныя радости провозвещение, днесь возвеяша ветри, спасения провозвестницы: естества нашего разрешается неплодство, неплоды бо мати показуется, девствующия и по рождестве Зиждителеве. Из Неяже чуждее присвояет Иже естеством Бог, и заблуждшим плотию спасение содевает, Христос Человеколюбец, и Избавитель душ наших[1417].

Сегодня предвозвещение всемирной радости, сегодня повеяли ветры, предвозвестники спасения, разрешается неплодие природы нашей, ибо неплодная оказывается матерью девствующей и после рождества Создателя, из Которой Тот, Кто по естеству Бог, усвояет чуждое Себе[1418] и обольщенным через плоть устрояет спасение, Христос Человеколюбец, Избавитель душ наших.

Празднуя Рождество Богородицы, Церковь прославляет «Богоотроковицу, от всех родов произбранную»[1419], «Света чертог и книгу Слова животнаго»[1420]. В лице Пресвятой Девы Марии Бог, почивающий на разумных престолах (ангелах), уготовал себе святой престол на земле[1421]. Богородица — «храм одушевленный»[1422], «жилище всех Царя и Зиждителя Христа Бога»[1423].

Как и всякий Богородичный праздник, Рождество Богородицы осмысляется Церковью, прежде всего, в христологической перспективе. Без этого события невозможно было бы Боговоплощение, а без Боговоплощения — спасение человечества. Своим пришествием в мир Бог искупил Адама и Еву, освободил их от проклятия и даровал спасение всему человеческому роду. Но началом спасения послужило рождение Той, от Которой суждено будет родиться воплотившемуся Богу.

В сжатом виде эти же богословские