Эллины (Под небом Эллады. Поход Александра) - Герман Германович Генкель

нет больше охоты нести тяготы войны и походов, ты отослал их домой — и прекрасно сделал. Эллины, поселённые в основанных тобой городах, и те остались не совсем добровольно. Из эллинов и македонцев, которые продолжали вместе с тобой делить труды и опасности, одни погибли в боях, другие, уже неспособные после ранений к военной службе, рассеялись кто где по Азии. (6) Ещё больше умерло от болезней; осталось немного, и у них уже нет прежних сил, а духом они устали ещё больше. Все, у кого ещё живы родители, тоскуют о них; тоскуют о жёнах и детях, тоскуют о своей родной земле, и тоска по ней простительна им: они ушли незаметными бедняками и теперь, поднятые тобой, они жаждут увидеть её, став видными и богатыми людьми. (7) Не веди солдат против их воли. Если у них нет желания сражаться, они у тебя не будут такими, как раньше. Возвращайся сам на родину, повидайся с матерью, уладь эллинские дела, приведи в отцовский дом твои многочисленные и великие победы. И тогда уже вновь снаряди поход, если пожелаешь, на индов, живущих на востоке; если пожелаешь, к Эвксинскому морю или же против Карфагена и ливийских земель, лежащих за Карфагеном. Твоё дело будет — вести людей. (8) Другие македонцы и другие эллины пойдут за тобой: молодёжь вместо стариков, полные сил вместо обессиленных; люди, которые не испытали, что такое война, и поэтому не боятся, а хотят её в надежде на будущее. Они пройдут за тобой, разумеется, с особенной охотой, видя, что твои, прежние сподвижники ушли неизвестными бедняками, а вернулись на родину богатыми и прославленными людьми. (9) Царь, если что хорошо, так это смирение в счастье. Тебе, такому вождю, ведущему такое войско, нечего бояться врагов, но божество может послать нечто неожиданное, и человеку тут остеречься невозможно».

28

Когда Кен окончил, среди присутствующих поднялся шум. Многие плакали, и это ещё яснее говорило о том, как настроены они против дальнейшей войны и какой радостью будет для них возвращение домой. Александр, раздосадованный свободной речью Кена и нерешительностью других, распустил собрание. (2) На следующий день он, полный гнева, созвал опять тех же и сказал, что он сам пойдёт вперёд, но никогда не заставит македонцев против воли следовать за ним; у него будут люди, которые пойдут за своим царём добровольно. Те, кто желает уходить домой, пусть уходят и пусть сообщат домашним, что они оставили своего царя, окружённого врагами. (3) После этих слов он ушёл к себе в палатку и в этот день и ещё два дня спустя не принимал никого даже из «друзей», выжидая, не изменится ли настроение у македонцев и союзников; это часто случается в солдатской среде и даёт возможность её легче переубедить. (4) В лагере, однако, стояла полная тишина; гнев Александра, очевидно, только раздосадовал солдат, но не изменил их настроения. Тем не менее, по словам Птолемея, сына Лага, Александр совершил жертвы перед переправой через Гифас, но жертвы оказались неблагоприятны. (5) Тогда он собрал старейших из «друзей» и людей, ему наиболее преданных, и так как всё указывало ему на необходимость вернуться, он велел объявить войску, что решено повернуть обратно.

29

Солдаты стали кричать так, как кричит беспорядочная ликующая толпа; многие плакали. Подойдя к царской палатке, они осыпали Александра добрыми пожеланиями за то, что только им позволил он одержать победу над собой, Александром. Александр, разделив войско на отряды, приказал им соорудить 12 алтарей, высотой с самую высокую башню, а шириной больше, чем бывают башни; благодарность богам за дарованные победы и память о понесённых трудах. (2) Когда алтари были сооружены, он принёс на них положенные жертвы и устроил конные и гимнастические состязания. Страну до Гифаса он отдал в управление Пору, а сам повернул к Гидраоту. Перейдя через Гидраот, стал он отступать дальше к Акесину. (3) Там застал он уже выстроенный город, выстроить который поручил Гефестиону. Он поселил тут окрестных жителей, пожелавших обосноваться здесь, и небоеспособных наёмников, а сам стал готовиться к плаванию по Великому морю.

(4) Тут пришёл к нему Арсак, князь страны, соседней с Абисаром, брат Абисара и другие его родственники с дарами, которые у индов считаются особо почётными, и 30 слонами от Абисара. Абисару, сказали они, прийти невозможно, потому что он болен. Это подтвердили и послы Александра, отправленные им к Абиссару. (5) Вполне доверяя этому, он поставил Абисара сатрапом над его страной и подчинил Арсака Абисару. Определив взносы, которые они будут вносить, он опять на берегу Акесина принёс жертвы. Переправившись опять через Акесин, он пришёл к Гидаспу, где вместе с войском привёл в порядок те части Никеи и Букефал, которые пострадали от ливней, и вообще навёл порядок в стране.

Книга шестая

1

Александру приготовили на берегах Гидаспа много тридцативёсельных судов, гемиол[125], много судов, удобных для перевозки лошадей и для переправы войска по реке, и он решил плыть вниз по Гидаспу до Великого моря. (2) Ещё раньше, когда он увидел в Инде крокодилов (это единственная река, кроме Нила, где они живут), а на берегах Акесина такие бобы, какие выращивает египетская земля, и услышал, что Акесин впадает в Инд, он решил, что им найдены истоки Нила; (3) Нил берёт начало где-то здесь, в земле индов, протекает через огромную пустыню, утрачивает здесь имя Инда и, вступив в населённую страну, получает от здешних эфиопов и египтян название Нила, или, как установил Гомер, одноимённое со страной название Египта[126]. Под этим именем Нил и впадает во Внутреннее море. (4) В письмах к Олимпиаде среди разных сведений об индийской земле Александр пишет,