Дом правительства. Сага о русской революции - Юрий Слезкин

Павел Постышев

Наибольшей эффективностью отличались чрезвычайные комиссии под руководством известных своей твердостью членов высшего руководства (в первую очередь Андреева, Кагановича, Молотова и Постышева). В самые хлебные районы – Нижнюю Волгу и Украину – был командирован бывший «ситцепечатник» из Иваново-Вознесенска и член комиссии по «выселению и расселению кулаков», Павел Постышев. По приезде на Нижнюю Волгу он получил телеграмму от Сталина и Молотова об аресте двух местных руководителей по обвинению в саботаже хлебозаготовок. «Предлагаем: первое – всех подобных преступников по другим районам арестовать; второе: немедленно судить и дать пять, лучше десять лет тюремного заключения. Приговора с мотивировкой опубликовать в печати. Исполнение сообщать». Выступая в Балашове в декабре 1932 года, Постышев сказал, что план должен быть выполнен «любыми средствами» и при любых обстоятельствах. Когда один из обкомовских секретарей возразил, что план выполнить невозможно, «потому что мы перевеяли мякину, перемололи очень много соломы, но до плана далеко – больше нам нечего перемалывать и перевеивать», Постышев предложил освободить его от должности. Предложение было принято[912].

Некоторых «низовых работников» пришлось наказать за перегибы, но ни у Постышева, ни у местных руководителей не было сомнений относительно цели его визита. Районным прокурорам и народным судам предписывалось «производить немедленное изъятие всего обнаруженного хлеба» и «применять ко всем злостным срывщикам выполнения плана хлебозаготовок… максимальные меры репрессий, в особенности в отстающих районах – с обязательным применением конфискации имущества, а в необходимых случаях и ссылки». 12 июня 1933 года первый секретарь крайкома сообщал, что, «если бы не помощь секретаря тов. Постышева, Нижне-Волжский край не справился и не выполнил бы плана хлебозаготовок». В течение следующих полутора лет население края (разделенного в январе 1934 года на Саратовский и Сталинградский) сократилось примерно на миллион человек. Но Постышева там уже не было. В конце декабря 1932-го они с Кагановичем получили задание «немедля выехать на Украину на помощь ЦК КП(б)У и СНК УССР» и «принять все необходимые меры организационного и административного порядка для выполнения плана хлебозаготовок». Постановлением ЦК от 24 января 1933 года (объявившим об увольнении Терехова) он был назначен вторым секретарем ЦК Компартии Украины. Постышев и его сын от первого брака, восемнадцатилетний Валентин, переехали в Харьков, а потом в Киев. Вскоре к ним присоединились жена Постышева, партработник и «красный профессор» Татьяна Семеновна Постоловская, и их сыновья, двенадцатилетний Леонид и десятилетний Владимир (а также сестра и мать Постоловской). На случай приездов в Москву за ними оставили другую – меньшую по размерам – квартиру в Доме правительства. По воспоминаниям Леонида, Валентин сопровождал отца в его первой поездке по сельским районам и был так поражен увиденным, что отцу пришлось собрать семью и «прочесть лекцию» о непозволительности антипартийных разговоров[913].

* * *

Наибольшее количество голодных смертей в период коллективизации приходится на Нижнюю Волгу, Украину и Северный Кавказ, но в исчислении на душу населения на первом месте Казахстан, который в период между 1929 и 1934 годом потерял 39 % сельского населения (около 2 млн. 330 тысяч человек). Количество этнических казахов сократилось примерно вдвое: 1,2–1,5 миллионов человек умерли от голода и около 615 тысяч эмигрировали за границу или в другие районы СССР[914].

Первым секретарем крайкома Казахстана был «Дон Кихот», зубной врач, друг Свердлова и организатор убийства царской семьи – Филипп Голощекин. По описанию тогдашнего руководителя информационного отдела крайкома: «Голощекин был довольно крепко сложенный, хотя и поседевший уже мужчина лет 50, живой и необычайно подвижный; его голубые выразительные глаза, казалось, всюду поспевают и все подмечают. Задумываясь, он то и дело поглаживал свою острую бородку всей горстью левой руки. Выступая, он говорил живо, легко, с интонацией; жестикуляция как бы дополняла его и без того выразительную речь». Видимо подражая Сталину, он любил разговаривать, расхаживая с трубкой в зубах[915].

Революция сверху должна была довести до конца Октябрьскую революцию и исполнить ленинское пророчество темпами, о которых сам Ленин не смел мечтать. В Казахстане ей предстояло пройти путь большей части истории человечества. «Сейчас, товарищи, – заявил Голощекин на XVI съезде партии, – мы находимся в таком периоде, когда в отсталых национальных республиках осуществляется предсказанная Владимиром Ильичом еще на II конгрессе Коминтерна возможность перехода от полуфеодальных отношений к социалистическим, минуя капиталистические»[916].

Переход начался в 1928 году с конфискации имущества «полуфеодальных» кочевников. В Актюбинском районе экспроприация шестидесяти хозяйств дала 14 839 голов скота, а также «юрт 16, землянок 11, сенокосилок 6, конных грабель 4, лобогреек 7, бункеров 3, ковров 26, кошм 26 и т. д.». «Этот опыт интересен еще и тем, – писал Голощекин в декабре 1928 года, – что впервые в истории мы проводим конфискацию скота, что значительно труднее и сложнее, чем конфискация земли»[917].