Горм, сын Хёрдакнута - Петр Воробьев

– Мне в макубу никто дурман-травы не добавлял? – на всякий случай спросил Глум.

От воротной башни раздались крики. Детинушка в нагольной шубе обратился в бегство, бросив знамя. За ним с воплями «Я те дам Йожа! Я те дам Чернобога!» бежал стражник в закрытом шлеме, плашмя лупя знаменосца по спине совней. «Отче, не дерись так больно!» – взмолился на бегу дуботолк. Йожебоязненные фафыгоносцы смотрели туда-сюда в замешательстве. Тем временем, Ждана, взяв лося под уздцы, повернула его и вывела на дорогу, а сзади Бобырь со Скогом освободили полозья саней от грязи и уперлись в заднюю стенку кузова, помогая лосю.

– Дорогу! – Лют кивнул, убедившись, что сани заняли свое место в поезде.

– Но фафыга! – Орибора не так легко было заткнуть. – Когда ж ей кланяться? Смотри, воевода, какая мохнатая!

– И то, мохнатая. В посад, в посад идите, – Лют встал, положив руку на плечо Ушкую. – Вперед помалу. Огневеда, в наш возок, Ског, к Ждане в сани.

Возки и сани двинулись к мосту перед воротной башней, рядовичи и черная сотня, расступившись перед Лютовыми дружинниками, потянулись обратно в посад, Борко-конокрад, он же жрец Орибор Няшич, впереди, приговаривая: «Не пришло еще время, предреченное Йожом, но как свершится срок…» На мосту, воин в закрытом шлеме таскал дуботолка за ухо, приговаривая:

– Не водись с купецкими приказчиками да с лоточниками, пепа, не водись! Ушлю тебя с первым же кораблем на север или на запад, чтоб круг земной повидал, да дурь из тебя морские ветры повыдули!

– Безнос, это что ж, старший твой? – спросил стражника оказавшийся не у дел возница.

– Младший, бревно кондовое! Из Волуя в Огнеяда себя переиначил! Волуишко! Будешь еще с голью посадской водиться? – воин, привстав на носки, крутанул детине ухо.

– Нет, отче! С ушкуйниками на Грумант пойду!

– Только его на Груманте и недоставало, – Огневеда поправила выбившиеся из-под платка волосы.

– Отменная работа ухватом, просто любо было глядеть, – заметил Живорад. – У кого училась?

У края причала, где кончались деревянные подмостья и начиналась каменная набережная, Плагго дал Кьюли номисму.

– Дедушка, с этого у всей нашей артели сдачи не наберется! – растерялся молодой рыбак и ныряльщик. – С вас четверых, путь и скиллинга не стоил?

– Сдачи не надо, купите снаряжение получше, – старец бодро, насколько позволяла слегка приволакивавшаяся нога, направился вверх к замку, Нетта, Горо и Кирко за ним.

– Учитель, ты уверен? – наверно, в сотый раз спросил схоласт. – Может, лучше нам всем разведать обстановку и выкрасть анассу?

– Я давно уже не гожусь ни для какого потаенного дела. Найдите лавку Ипомусаро на Восточной Улице, он вас пристроит, и ждите знака. Если два дня знака не будет, откройте письмо.

– Но учитель! Вдруг ты ошибся?

– Моя жизнь и так идет к концу. Ты знаешь все тайны. Годом раньше отправиться на западный берег острова, куда не ходят суда – не великое горе. Сменим тему. Тебе надо будет записать рассказ этого варвара о кораблях, потонувших в бурю, и послать Ионно в Лимен Мойридио и Зване в Альдейгью. Теперь мы точно знаем, что произошло с Астрабо.

– Воля Четырнадцати, – Горо кивнул.

– Гигантский осьминог? Козни Малеро. Как и вся эта история с Леонтоде. Почему? – сам себя спросил Кирко, тоже, похоже, в сотый раз, и потянул руку к усу. – Мы встретились у корчмы, он сказал: «Езжайте на север, к Пиматолуме, чтобы сбить преследователей, а мы с анассой и двумя всадниками пойдем на запад, от моря.» Как мог водитель войска совершить такое предательство? Не иначе, зов тьмы!

– Про осьминога, может, ты и прав, но с Леонтоде все проще, – не согласился Горо. – Он жевал волчий жмых.

– Как? – Ты знал? – вместе удивились схоласт и мистагог.

– Я ботаник, он картопатриос, – травник пожал плечами. – Кто бы мне поверил.

– Я бы поверил, – Кирко поддержал учителя за локоть, когда тот сделал неуверенный шаг. – Но тайный порок все равно предательства не объясняет?

– Запросто объясняет. Его поставщик был в Лимен Мойридио, что-то с ним, видно, случилось при падении города. А у варварских жрецов эта дрянь в каждой фармакопее[168]прописана – «фрекиграс». Они мешают ее вытяжку с настоем из мухоморов или ячменной брагой. Вот Леонтоде, не иначе, про то и прознал.

– Но тогда это даже не предательство, а вообще… просто ни на что не похоже! – Кирко вспылил, почти как, бывало, это выходило у Йеро. – Живую святыню династии променять на… волчий жмых? Фрекиграс?

– Ну, доподлинно я не знаю… – ботаник снова пожал плечами. – Может, его и впрямь Малеро повадил жмых жевать…

– Точно, точно. Тьма приблазнила, как же иначе! – Нетта поправила прядь темных волос, выбившуюся из-под мафоро – накидки на голову. – Наше светлое дитя отдать на растерзание варвару!

– Ваш поворот, – указал Плагго, ранее не раз бывавший в Скиллеборге.

– Учитель!

– Помните – все в легкой деснице Астеродоты.

Бросая в его сторону обеспокоенные взгляды, схоласт (а в скором будущем, или новый мистагог, или странник без дома и цели), ботаник, и жена ботаника повернули к Восточной Улице. Продолжая подволакивать ногу, пресбеус шагал вверх, к внутренним воротам. Город был заметно чище, чем многие части Лимен Мойридио, улицы мощены круглыми камнями, между обочинами и жавшимися к стенам домов каменными поребриками шли открытые сточные канавы.

– Садись, старец, хромому в гору путь неблизок, – предложил молодой варвар, ехавший в том же направлении на тележке, запряженной парой осликов.

За ним в кузове лежали четыре грубовато, но добротно выкованные решетки, мешок, от которого пованивало свежевыделанной кожей, и посох, возможно, объяснявший причину сочувствия возницы, одна нога которого была заметно короче другой. Его широкие плечи, коротко стриженные волосы, непокрытые, несмотря на холод, и дырки с обожженными краями на кожаной тунике не оставляли сомнения в ремесле варвара.

– Ты кузнец, как Волунд, – примостившись рядом с любезным горожанином, заключил Плагго, вспомнив имя хромого умельца из северных мифов.

Варвар рассмеялся:

– Все мы, кузнецы, на него похожи, да все по-разному. Я вот, как он, хромой. Кабы не искусство венедского жреца, вообще без ног бы остался. А Канурр, мой учитель, хочет, как Волунд, научиться летать.

– Он строит себе крылья? – удивился Плагго.

– Нет, Канурр полетит силой огня. Видишь, я ему везу те же оболочки кишок, что используют златокузнецы для отбивки сусального золота? – варвар указал на мешок. – Кстати, как величать тебя? Я Вегард, прозванный Костыль.

– Я Плагго. Так зачем ему оболочки?