Властелин Хаоса - Роберт Джордан

Эрит издала стон, да и Коврил, похоже, с немалым трудом сохраняла неколебимое достоинство. Огир обостренно чувствовали настроение места, недоступное восприятию человека.

— Сюда, — указал Хаман. На лице Старейшины выступил пот, и причиной тому была вовсе не жара.

Разбитая мостовая с хрустом, словно размалываемые жерновами кости, крошилась под сапогами Ранда. Хаман вел людей к центру города, вел уверенно, минуя многочисленные руины и остовы зданий. Окружавшие Ранда айильцы скользили на цыпочках, лица их скрывали черные вуали, а в глазах застыло такое выражение, словно они не ожидали нападения, а уже столкнулись с ним.

Остовы зданий, где за выбитыми окнами, казалось, таились невидимые соглядатаи, наводили на воспоминания, которых Ранд предпочел бы избежать. Вот отсюда началась та самая дорога, что привела Мэта, хоть он едва не погиб по пути, к Рогу Валир. А его самого она же привела к Руидин, к тому тер'ангриалу, думать о котором не хотелось. Здесь, когда им ночью пришлось уносить ноги, исчез Перрин. Вновь они встретились уже далеко отсюда, и Перрин сильно изменился. Глаза его приобрели золотой оттенок, он стал печальным, и у него появилась тайна, о которой Морейн никогда с Рандом не говорила.

Его самого Шадар Логот напрямую не коснулся, но влияния этого места не удалось избежать и ему. Сюда последовал за ним Падан Фейн. За ним, Мэтом, Перрином, Морейн, Ланом, Найнив и Эгвейн. Падан Фейн, бродячий торговец, частенько наведывавшийся в Двуречье. Падан Фейн — Приспешник Темного, а теперь, по словам Морейн, и хуже, чем просто Приспешник, много хуже. Отсюда Фейн — тот, кто стал Фейном, или тот, кем стал Фейн, — двинулся дальше. Он проследил за ним досюда, но ушел дальше уже не просто Фейн, а нечто большее. Вернее, от Фейна в этом человеке оставалось меньше. Той своей частью, которая по-прежнему была Фейном, он жаждал смерти Ранда и угрожал гибелью всем, кого Ранд любил. Хотел, чтобы Ранд сам пришел к нему, но тот не пришел. Правда, Перрину, благодарение Свету, удалось уберечь от него Двуречье, но угроза не миновала. Что связывало Фейна с Белоплащниками? Мог ли Пейдрон Найол быть Приспешником Темного? Если Приспешницами могли стать Айз Седай, то наверное, мог и Лорд Капитан— Командор Чад Света.

— Вот они, — сказал Хаман.

Ранд вздрогнул, встрепенулся и мысленно выбранил себя. Шадар Логот — последнее место на земле, где можно позволить себе забыться. Там, куда указывал Старейшина, некогда находилась просторная площадь, ныне наполовину заваленная битым камнем. Посреди площади, где пристало бы находиться фонтану, высилась филигранной работы ограда из какого-то сверкающего металла. Высокая, в рост огир и совершенно нетронутая ржавчиной. А окружала она отрезок каменной стены, украшенный на удивление искусной резьбой в виде листьев и виноградных гроздьев. Столь искусной, что казалось: подуй ветерок, и эти совсем живые с виду, только не зеленые, а серые листья затрепещут. Путевые Врата ничуть не походили на ворота.

— Они вырубили рощу, как только огир ушли в стеддинг, — сердито проворчал Хаман, насупив длинные брови. — Лет через двадцать, может, тридцать. И застроили это место.

Размышляя, как проникнуть внутрь. Ранд коснулся ограды потоком Воздуха, и, к его удивлению, она мгновенно развалилась десятка на два фрагментов, с лязгом попадавших на землю. Огир вздрогнул. Ранд покачал головой. Ну конечно, сегменты наверняка были созданы с помощью Силы, вероятно, металл изготовлен еще в Эпоху Легенд, а вот обычной ковки крепления проржавели насквозь и готовы были рассыпаться от первого толчка.

Коврил положила руку ему на плечо:

— Я бы просила тебя не открывать их. Лойал наверняка рассказал тебе, как это делается, он всегда выказывал чрезмерный интерес к такого рода вещам

— но Пути опасны.

— Я могу замкнуть их, — сказал Хаман. — Так что их невозможно будет открыть снова без Талисмана Роста. Хм-хм. Простое дело, проще некуда. Сказать-то сказал, но выглядел огир так, будто вовсе к этому не стремился. И с места он не сдвинулся ни на шаг.

— Возможно, нам еще придется ими воспользоваться, — отозвался Ранд. Возможно, ему придется использовать все Пути, невзирая на таящуюся в них угрозу. Если бы он сумел очистить их от скверны… Это было бы почти столь же грандиозным свершением, как обещанное им в запале Таиму очищение саидин.

С помощью Силы, используя все Пять Стихий, он начал сплетать вокруг Путевых Врат ограждение, одновременно поднимая и возвращая на место упавшие сегменты. Стоило Ранду направить Силу, как его переполнила пульсирующая горечь порчи. Здесь она ощущалась сильнее, нежели где бы то ни было, — должно быть, порча, поразившая саидин, вступила в резонанс со скверной самого Шадар Логота и зло откликалось на зло. Даже пребывая в коконе Пустоты, он чувствовал головокружение, земля плыла у него под ногами, желудок выворачивало, но Ранд упорно продолжал свое дело. Послать сюда людей и выставить у этих Врат обычную охрану он не мог.

Сейчас, свивая и связывая потоки, он создавал ловушку. Страшную ловушку, жестокую и коварную, но именно потому самую подходящую для подобного места. Люди могли проходить сквозь невидимый барьер безо всякого вреда для себя. Все люди, включая Отрекшихся, — Ранд мог установить защиту или от людей, или от Отродий Тени. но не от тех и других сразу. И ни один Отрекшийся, даже мужчина, не смог бы обнаружить выставленного Рандом малого стража Как, впрочем, не заметили бы его и Отродья Тени, но… Они не погибли бы сразу. Нет, скорее всего, им удалось бы выбраться за городские стены, отойти достаточно далеко, чтобы груда троллочьих туш не напугала следующего Мурддраала. Пройдя этими Вратами, троллочье войско обречет себя на смерть. Жестокую смерть. Даже для троллоков.

Закрепив потоки, Ранд отпустил саидин, но это принесло лишь небольшое облегчение: ощущение скверны здесь словно усилилось. Злоба, помноженная на злобу, — все это вызывало ощущение столь же мерзостное, как и порча, запятнавшая саидин. Земля будто колыхалась под его ногами, уши и зубы ныли. Чего Ранду хотелось, так это поскорее убраться отсюда.

Глубоко вздохнув — дело сделано, — Ранд уже вознамерился снова направить Силу и открыть проход, но неожиданно остановился, нахмурился и торопливо пересчитал всех вокруг. Затем пересчитал снова, уже медленнее. Он не ошибся — кого-то недоставало. Но кого?

— Кто-то пропал. Кто? — спросил Ранд. Чтобы выяснить это, айильцам потребовалось лишь мгновение.

— Лиа, — промолвила сквозь вуаль Сулин.

— Она стояла у меня за спиной. — Ранд безошибочно узнал голос Джалани.

— Может быть, она что-то увидела? — Ему показалось, что это сказала Дезора.

— Я же велел всем держаться вместе! — Волны гнева накатывали на кокон Пустоты, бились о него, словно о валун. Дева пропала, а им хоть бы что, проклятое айильское хладнокровие! Ведь потерялась она не где-нибудь, а в Шадар Логоте! — Когда я ее найду… — Медленно, шаг за шагом он совладал с яростью, грозившей захлестнуть окружавшее его Ничто. Что Ранд на самом деле собирался сделать, так это орать на Лиа, покуда та не лишится чувств, а потом отослать ее к Сорилее на всю оставшуюся жизнь, тогда как одолевавшая его ярость требовала крови. — Разбейтесь на пары. Ищите повсюду, но не смейте заходить в дома. Ни за что! И держитесь подальше от теней Здесь повсюду смерть, и она может подобраться незаметно. Если увидите Лиа внутри здания, не приближайтесь к ней, даже если в ее облике не будет ничего необычного. Немедленно позовите меня.